– Я приходил. Накануне своего отъезда. Я смотрел на тебя спящего всю ночь, пытаясь подыскать слова, которые могли бы…
Смятение не дало Иешуа договорить. Но то, что он не мог произнести, было написано у него на лице. После паузы он заговорил снова:
– Я тогда сказал себе… что ты будешь меньше страдать, думая, что твой отец мертв, чем зная, что… он тебя бросил.
Видя, что отец сильно взволнован, Давид опустил голову и ответил:
– Я страдал и от того, и от другого.
Их взгляды встретились, но реальность напомнила о себе, как мороз напоминает о наступающей весне.
– Нет… Ты ненастоящий. Здесь нет ничего настоящего.
Он схватил отца за запястья и стал искать следы от гвоздей, которыми его руки прибивали к кресту, но не нашел их.
– Где твои шрамы?
– А твой где, Давид? – мягко произнес Иешуа.
Юноша посмотрел на него непонимающе.
– Стрела. Ты об этом не помнишь, сынок?
Заинтригованный, Давид пощупал сквозь одежду свой бок, куда был ранен в битве на Гаризиме. Не обнаружив там шрама, он поднял глаза на Иешуа, чей взгляд был преисполнен сочувствия и сострадания. Отказываясь верить, Давид резко задрал одежду и с ужасом убедился, что шрама нет.
У него появилось странное ощущение, что он стал бестелесным, словно из него вынули душу. А может, его тело обрело новую силу. Он осмотрелся. Вокруг возвышались все те же горы, однако что-то изменилось, вот только что? Все стало более… светлым, сияющим.
«Наши умершие не покидают нас, – говорил ему дядя. – Это мы покидаем их, переставая верить в их существование».
И тут Давид заметил еще одного проводника, стоящего поодаль. Он медленно направился к юноше, и его походка показалась ему знакомой. Еще до того, как он снял капюшон, Давид понял, кто это.
Он повернулся к отцу, который подтвердил его догадку кивком. И он побежал к той, которой ему так недоставало, на чьей могиле он плакал.
Это была его мать.
И впервые в жизни он ощутил присутствие Духа Божьего.
Послесловие
ПОНТИЙ ПИЛАТ был снят с должности за «серьезный проступок» и вызван в Рим в конце 37 или в начале 38 года для дачи объяснений императору. После этого его сослали в Вену, где он покончил жизнь самоубийством.
ИОСИФ КАИФА был снят с должности в конце 37 года без конкретной причины, до отъезда Пилата. Его заменил один из сыновей могущественного старейшины синедриона Ханаана.
КВИНТ НЕВИЙ МАКРОН был назначен губернатором Египта в 38 году. Однако в момент, когда он садился вместе с женой на корабль в Остии, к нему подошел посланник Калигулы и приказал супругам покончить жизнь самоубийством.
КАЛИГУЛА в 41 году был убит солдатами преторианской гвардии после менее чем четырехлетнего правления.
САВЛ ТАРСИЕЦ, он же СВЯТОЙ ПАВЕЛ, очень скоро стал конфликтовать с апостолами. Сторонник отхода святого Петра от назарян, он придумал христианство, ни разу до этого не встречаясь с Иисусом, и умер в 64 году, сделав христианство мировой религией.
ЛОНГИН стал легендарной фигурой в христианстве. После того как Пилат поручил ему распять Христа и он пронзил копьем бок Иисуса, он обратился и умер смертью мученика.
ВАРАВВА – вымышленный персонаж в Евангелиях, созданный в 60–70 годах в качестве знаменитого узника. Его появление в литературе имело целью минимизировать ответственность римлян за распятие Христа, чтобы Евангелия не считались римскими властями подрывной деятельностью.
В 66 году иудейские повстанцы, вдохновленные экстремистским мессианским национализмом, подтолкнули своих собратьев к мятежу. Они изгнали римлян из Палестины. В течение последующих четырех лет Земля обетованная была под властью иудеев.
На сегодняшний день насчитывается сто тридцать одно апокрифическое Евангелие. Христианскими церквями официально признаны лишь четыре Евангелия.
Примечание автора
События, описанные в данном романе, вымышленные.
Несмотря на то, что в основу сюжета легли некоторые реальные факты и упоминаются отдельные личности, существовавшие на самом деле, это все равно роман нуар.
Большинство персонажей романа оставили о себе мало сведений, но благодаря замечательной машине, способной поворачивать время вспять, которая называется литература, мне удалось покопаться в истории Палестины первого века нашей эры, которую населяли множество чудотворцев и мессий. И это мне помогло лучше ее понять.
Я пытался быть максимально скрупулезным, чтобы правдиво обрисовать окружающую обстановку, происходящие события, но единственные свидетельства, которыми мы располагаем, исходят от Иосифа Флавия, Тацита и Светония, которые родились не в то время, когда происходили данные события. А вот такие современники, как Сенека, Филон Александрийский и Плиний Старший, не упоминают Иешуа из Назарета в своих произведениях. Труды евангелистов, разумеется, имели неоценимое значение, но они появились по меньшей мере семьдесят лет спустя после описываемых в них событий учениками второго или третьего поколения, и они не знали человека, которого мы называем Иисус. К тому же их свидетельства впоследствии были много раз изменены, а значит, они сами сродни вымыслам, спорны и окутаны тайной.
Данный роман не претендует на то, чтобы считаться экзегезой или историческим трудом. Это – апокрифическое исследование человека, верующего от рождения, который призывает внука плотника вновь обрести веру. Это литературное исследование крещеного, который безнадежно старается вновь обрести дух Иордана.
Сомневаются предки человека.
Но… разве сомнение не является основой веры? Когда говорят «я верю», это означает, что говорящий не уверен.
Слова признательности
Я благодарю своего отца, чей скептицизм свободного мыслителя подтолкнул меня в очень раннем возрасте задуматься о правде, спрятанной за идеологиями и религиями, уважая при этом мою потребность в чем-то сказочном.
Благодарю мать, чья непоколебимая вера все еще течет в моих венах, не мешая моей любознательности и воображению. Такое перечитывание официальной истории только укрепило бы ее веру.
Мою жену Марию, которая сопровождала меня в первый век нашей эры, чтобы рассказать эту историю. Сорок дней, проведенные нами в Иудейской пустыне, отобрали у нас, в конце концов, два года жизни.
Наших мальчиков Алена, Тимура, Фантена и Анакина, которые отпустили нас в прошлое, на поиски иной истины, не зная, существует ли она.
Наших друзей Шантала и Пала Дьюлаи, Марицу Мюзи и Зика, Катерину Мильгау, Розалию и Жоржа Коррафас, которые помогали нам, когда нужда стучалась в наш дом.
Доброго самаритянина Фабьена Лене, по профессии железнодорожника, который нашел мой компьютер, забытый мною в поезде. На его жестком диске находилась треть «Апокрифа», а второго экземпляра у меня не было! Если бы он не нашел меня в «Фейсбуке», этот роман, возможно, не вышел бы в свет.
