Мэрии пришлось формировать летучие эскадроны смерти: технолог, юрист, плюс два приданных мента, – бросая их на самые сложные участки. Но и это помогало не всегда: эти «новые странные» не особенно пугались угроз, могли долго выдерживать осаду, иногда их приходилось утаскивать с участков силой, а к этому не всегда были готовы даже менты.
– У нас какой год на дворе? – спросил Георгий Славу.
– Ты уже выпил, что ли, с горя?
– Слушай, – сказал Георгий, – чай, не 2012-й. Делим участки: один – ты, другой – я. Отзвон по каждой ситуации.
Перед участком Георгий остановился покурить и, глядя на сырое небо, задумался о том, когда осень-зима в Москве успела стать такой питерской. Для чего это мы сдали солнце в утиль, думал он.
Оказалось, что рядом тот же вопрос интересовал мальчика лет семи.
– Хо-чу на сол-ныш-ке… – канючил он, вырывая руку из бабушкиной ладони и нервно прыгая на месте.
– А всё, волки съели! – злорадно отвечала бабка и силилась схватить внука за куртку. – А не пойдешь, и луну съедят!
Участок оказался сдвоенным, поскольку располагался в школе, которая была сразу двумя учебными заведениями: собственно школой и вечерним техникумом. На входе, за низким турникетом, сидел скучающий мент с бутылкой «Фанты» в руке. Георгию он кивнул как давнему знакомому, после чего сделал заслуженный глоток.
Лестница на второй этаж была сумрачной, вся затянутая серебристой паутиной, вляпавшись в которую, Георгий никак не мог стряхнуть ее с руки.
Тетки в кабинете директора – штабе участка – пребывали в прострации. Председатель бегала кругами, закатывая глаза и что-то бормоча под нос. Ее замша напротив – сидела за столом, тупо вперившись взглядом в календарь с решительной вишенкой, указывающей листиком в сторону избирательной урны.
Обе тетки дернулись, когда открылась дверь, и Георгий сообразил, что они уже в самом деле ждут, что их вот-вот будут арестовывать.
– Здравствуйте, – сказал Георгий, ободряюще кивнув люсям, – я к вам на усиление. Георгий меня зовут.
Тетки выдохнули.
– Да что же такое творится, никогда же такого не было! – заголосила председатель.
Георгий остановил нарастающий крик жестом.
– Спокойствие, только спокойствие. Давайте вы нальете мне чаю, и мы со всем разберемся.
Через пятнадцать минут он вышел из кабинета, указав председателю следовать за собой, и направился в спортзал, переоборудованный для голосования.
Нужных наблюдателей было видно сразу. Парень лет тридцати нависал над столом одной из избиркомовских люсь и что-то ей с ехидной улыбкой выговаривал. Две девицы – 25, не больше, стояли у стеночки рядом с урной. Одна посимпатичнее и явно понапористее – брюнетка. Вторая, видимо, за компанию – длиннохвостая блондинка.
Георгий выбрал парня.
– Георгий Смирнов, член центральной избирательной комиссии, – представился он, продемонстрировав противнику ЦИКовскую «корочку». Помимо нее, в кармане у Георгия лежало удостоверение советника первого вице-мэра, визитки на имя Серафима Сергеева, члена адвокатской палаты, и батончик «Натс».
Парень бросил недоверчивый взгляд на удостоверение.
– Вы знаете, чем вы сейчас занимаетесь? – поинтересовался Георгий.
– Пытаюсь разъяснить вашим работникам, что выдавать по два бюллетеня на руки – незаконно, – сказал парень. – Или у вас есть какие-то новые вводные?
– То, чем вы занимаетесь, называется – оказание давления на члена участковой избирательной комиссии, – благожелательно пояснил Георгий. – Это уголовно наказуемое деяние. 141-я статья УК.
– Да что вы говорите! Вы еще имеете наглость рассказывать про 141-ю статью?
– Вы, кстати, не представились.
– Виктор Щедрин, наблюдатель от «Яблока». Вы, кстати, Георгий, не хотите зафиксировать факт выдачи четырех бюллетеней для голосования в одни руки?
– Очень хочу, Виктор. Давайте мы оставим даму в покое, а сами пройдем – проверим правильность оформления ваших документов. Если всё в порядке, оформим и вашу претензию.
– Мы оставим даму, а она продолжит выдавать стопки бюллетеней, это вы имеете в виду? Может быть, вы лучше вызовете полицию и зафиксируете, что тут делается? У меня всё записано на видео.
– Я зову полицию, а вы демонстрируете мне запись в кабинете председателя комиссии, чтобы не создавать ненужный ажиотаж в зале, идет?
– Ненужный? – усмехнулся парень, но после того, как Георгий послал за ментом, оставил избиркомовку в покое. – Вера, Лена, смотрите внимательно, – предупредил он девушек у стены, – я вот отойду с господином из ЦИКа до кабинета.
Парень запустил запись на смартфоне. Тетка, приняв паспорт у какого-то бомжеватого типа, взяла из стопки бюллетени, отсчитала три и сунула в протянутую руку. Господи, подумал Георгий, совсем они при Юрии Михайловиче разбаловались, даже фальсифицировать нормально не умеют.
– Как, нравится? – поинтересовался Виктор.
– Очень, – согласился Георгий. – Можно, я взгляну?
– Да пожалуйста.
Георгий взял «самсунговскую» трубку, удивленно покачивая головой. Пару секунд внимательно повглядывался в продолжающийся цирк на экране, а потом с размаху грянул телефон об пол.
– Вы в своем уме? – вскрикнул Щедрин, бросившись навстречу разлетающимся осколкам.
– Вполне, – согласился Георгий. Он удовлетворенно отметил, что экран полностью угас.
– Ну смотри! – заорал Виктор, залепляя Георгию в ухо.
В этот момент в дверь вбежали сержант и председатель комиссии.
– Ой-ой! – заорала председатель. – Ты что, ты что!
Сержант схватил Щедрина за пиджак и потащил в сторону.
«Яблочный» наблюдатель замахнулся еще раз, но Георгий сделал шаг назад.
– Только попробуй, – предупредил он. – Тебя упакуют в две минуты. Будешь свистеть в камере выбитыми зубами. Понял?
Со Славой они связались уже из машины.
– У нас тут случилось задымление участка, – пояснил напарник. – Милиция всех вывела, порядок.
– Хорошо, – отозвался Георгий, – у нас тоже нормально. Один у ментов, а с девушкой едем пить кофе.
– Куда мы едем? – взвилась брюнетка. – Вы же сказали, что в ЦИК!
– В ЦИК, в ЦИК, – успокоил ее Георгий, – просто перехватим что-нибудь по дороге.
«РОССИЙСКАЯ ГАЗЕТА»
«НОВОЕ ЛИЦО ТЕРРОРИЗМА»
АВТОР – ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИТЕТА ПО КУЛЬТУРЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ. ЗАПИСАЛ АЛЕКСАНДР ОВЕЧКИН.
«Рукопожатные» СМИ прыгают от радости и носят на руках нового «правозащитного» героя. Публика, которая захлебывалась от восторга после «акций» мошонкобойца Павленского и требовала разрешить осквернять храмы «Pussy Riot», теперь нашла себе кумира в лице вандала по кличке Хиропрактик.
