– Самое то!
Майк смеется, смущенный и одновременно завороженный моей выходкой. Он явно не привык иметь дело с такими раскованными, соблазнительными, порочными женщинами.
– И, Майк… – Я пробую его имя на вкус, катаю на языке, словно изысканное лакомство. – Тебе когда-нибудь гадали по руке?
Он мотает головой. Беру его руку, провожу пальцем.
– Какая у тебя длинная линия жизни. – Снова глажу его ладонь, кончиком указательного пальца мягким, массирующим движением ласкаю пальцы. – А вот тут видно, что у тебя… – Я снова перехожу на шепот. – Как бы сказать… С ним тоже все в порядке, так?
Тут я дерзко улыбаюсь и смотрю ему прямо в глаза. Майк облизывает верхнюю губу; судя по всему, сказанное ему понравилось.
Я говорю:
– Чувствую, что мы с тобой прекрасно проведем время.
Он не отвечает, да я и не жду. Клиент полностью поглощен мной. Клиент готов.
Говорю тише, шепчу ему на ухо:
– Давай-ка мы с тобой кое-чем займемся. Такого ты еще не делал, я уверена. Для начала ты признаешься мне в своих самых жарких фантазиях, о которых не осмеливался никому говорить. А потом мы претворим их в жизнь. У нас будет самый безумный, сносящий крышу секс. Тебе ведь сказали, что после этой ночи мы никогда не увидимся? Вот и отлично: значит, можно всё. Ты готов? Никто никогда не узнает, что мы будем творить. Ни Дэн, ни Рик, ни остальные. Ночь только для двоих. Свобода и экстаз – и никакого стыда. А раз так, я уж постараюсь, чтобы ты никогда ее не забыл. Пусть и для меня она станет незабываемой. Я хочу сохранить самые яркие воспоминания. Ну, как тебе такой план?
– О, да! – выдыхает он.
– Отлично. Потому что я уже завелась. Очень завелась.
Глажу его колено, позволяя кончикам своих пальцев скользнуть выше.
– Ого, ты тоже готов! Какое совпадение. Твое возбуждение заводит меня еще больше, Майк.
Клиент больше не выглядит загруженным компьютерным гением; теперь он пожирает меня глазами, словно перевозбужденный подросток. Все происходит идеально по времени – краем глаза я вижу, что у дверей бара застыла парочка громадных отморозков в одинаковых черных костюмах. Их появление означает, что у меня осталось всего несколько секунд. Я снова шепчу Майку в ухо:
– Ты ведь видишь, что я тебя хочу? Видишь? Но ты даже не представляешь, как я тебя хочу!
Громилы приближаются. Я цепенею. Майк, почувствовав, как изменилось мое настроение, спрашивает, в чем дело. Я киваю головой в сторону отморозков.
– Вероятно, мне придется на минуточку выйти. – Говорю шепотом: – Запомни: Локуст-стрит, дом 2700. Запомнишь?
– Конечно. Но кто эти парни? Почему ты должна с ними куда-то идти?
– Не могу сейчас ничего объяснять. Встретимся через час по этому адресу. И тогда я все расскажу. Я не хочу терять тебя, Майк. Но сейчас мне надо идти…
Громилы уже у столика. Они не отводят от меня взгляда, демонстративно не замечая Майка.
– Босс хочет тебя видеть, Шанталь, – говорит один. – Он ждет в машине.
– Немедленно! – командует второй. – Поднимай задницу!
Я не спорю. Покорно встаю и поворачиваюсь к Майку:
– Прости. Дела. – Стараюсь, чтобы он почувствовал мой страх. – Надеюсь, еще увидимся.
– Вряд ли, – бурчит один из громил, хватая меня за руку.
Он держит так цепко, что я невольно морщусь. И еле слышно вскрикиваю – Майк должен понять, что мне больно. Он пытается протестовать, но я мотаю головой: не надо, с этими лучше не связываться.
Отморозки ведут меня к выходу. У самой двери я замираю, поворачиваюсь и смотрю прямо Майку в глаза – показать, как мне плохо и страшно, а, если получится, заставить его выследить меня и моих мучителей. Он поднимается.
На Бульваре притаился лимузин – длинный, черный, зловещий. На заднем сиденье развалился Пузан: сжав зубами сигару, он злобно прожигает меня взглядом. Кошусь на выход из бара – там стоит встревоженный Майк. Громилы заталкивают меня в лимузин, и сквозь распахнутую дверцу Майку видно, как Пузан отвешивает мне тяжелую пощечину. Я плачу. Громилы садятся спереди; водитель включает зажигание. Майк уже совсем рядом. Я прижимаюсь лицом к стеклу и беззвучно кричу: «Помоги!»
Лимузин рывком трогается, и Майк растерянно смотрит нам вслед.
Мы встречаемся с Рексом на Локус-стрит, дом арендован на вечер у одного из его друзей. Здесь собрались все актеры труппы – некоторые уже часть спектакля, «выход» других еще впереди. Все разодеты в пух и прах: женщины в вечерних туалетах, мужчины в темных костюмах и при галстуках. Все собираются вокруг меня – хотят узнать, как прошла сцена в баре.
– Первый акт удался, – докладываю я. – Майк оказался нормальным. Не то чтобы альфа-самец, но, в общем, нормальный. – Они смеются. – Мне нравится моя роль: девушка по вызову – в этом что-то есть.
– Ну, Тесс, тебе виднее – говорит одна из женщин.
Все смеются над ее замечанием. Рекс ведет меня к стоящим поодаль креслам – он хочет обсудить кое-что лично.
– А если серьезно – как ощущения?
– Нормально. Я представляла Джейн Фонду в фильме «Клют» – использовала ее повадки, манеру речи. По-моему, все вышло убедительно. Майк завелся как раз к появлению наших головорезов.
Мимо как раз проходит один из них:
– Рука не болит?
Мотаю головой.
– Нет. Парни, вы были великолепны. Я и вправду испугалась.
Они смеются и отходят.
Поворачиваюсь к Рексу:
– Где ты нашел такого «босса»? Мерзкий тип. Со всей дури залепил мне оплеуху. В машине говорить со мной отказался.
– Не любит выходить из образа. – Я вздрагиваю о того, что Рекс гладит меня по щеке. – Не волнуйся, детка, больно больше не будет. Второй и третий акты – это уже игры разума.
Да уж, оттрахайте мне мозг, думаю я, с содроганием ожидая продолжения. Показываю на дверь.
– Оргия будет там?
Рекс кивает.
– Наши горячие мальчики готовы к бою. Полное погружение в образ.
– О, господи!
Он улыбается.
– Просто имитация.
– Слушай, я хотела спросить тебя про хичкоковское «Головокружение», тысячу лет не пересматривала. Я правильно помню, у героини Ким Новак навязчивая идея – она одержима личностью умершей женщины?
– В общем, да. Строго говоря, это не совсем навязчивая идея. Скорее тоже имитация. По сюжету, ее наняли, чтобы втянуть персонажа Джимми Стюарта в преступление.
– То есть Новак играет профессиональную актрису?
– Не совсем. Это только одна из линий сюжета. – Он внимательно смотрит на меня. – С чего такой интерес?
