Он тоже видит меня и окликает:
– Эй, Тесс! Привет, куда подевалась? Сто лет тебя не видел.
Я подхожу к столику, и Джош делает приглашающий жест.
– Никуда не подевалась. А ты?
– Уезжал в Лос-Анджелес, повидать детей. Теперь снова взялся за карточных королев. Королева Пентаклей готова. Сейчас заканчиваю писать Королеву Кубков. Та еще стерва! – Он внимательно смотрит на меня. – Так что?
– В смысле?
– Мы снова друзья?
– А были?
Он смеется.
– Боже, как высокомерно!
– Я вообще девушка высокомерная. Как Королева Кубков. Сам же сказал – стерва.
– Ты согласишься позировать?
– Для Королевы? Ты же сказал, что заканчиваешь.
– Кроме лица. Лица пока нет. И сейчас я смотрю на тебя и думаю…
– Имей в виду, Джош, ты рискуешь: будешь меня рисовать и однажды окажешься персонажем моей пьесы. Не факт, что положительным.
Он вновь смеется.
– Мне нравится, как идет наш разговор.
– Вообще, хорошо, что я на тебя наткнулась. Есть пара вопросов.
Рассказываю про беседу с детективом Скарпачи и его брошенную ненароком фразу, что именно Джош опознавал тело Шанталь.
– Ты забыл это упомянуть.
– Я много чего забыл упомянуть. Так что можешь составлять список. Потом я извинюсь за все разом. – Он внимательно смотрит на меня. – Что еще поведал тебе Скарпачи?
– Думаю, тебе стоит с ним поговорить.
– Мне не о чем с ним разговаривать.
– А я думаю – есть о чем! Учитывая, что именно ты следил за сеансами Шанталь.
– Далеко не за всеми.
– А денацификацию наблюдал?
– Ты и это раскопала?
– Скарпачи тоже знает. Но он пока не вычислил убийцу. Пока.
– Шанталь была очень осмотрительна в том, что касалось таких сюжетов. Опасалась, что ее неверно поймут.
– Честно говоря, мне ее подход показался оскорбительным. Но Скарпачи, кажется, понимает. Он думает, что убийство как-то со всем этим связано.
– Ты рассказала ему о том, что я следил?
– Нет пока.
Джош качает головой.
– Но ты хочешь меня в это втянуть?
– Ты уже втянут! Если ее действительно убил кто-то из клиентов, твоя помощь могла бы быть неоценимой.
– А я тебе повторяю, что видел не всё. Только те сеансы, насчет которых она просила. Игры в денацификацию она держала в секрете. Я всего один раз видел ее в израильской форме, случайно. Она забыла отключить связь. Очень эффектная!.. А с чего Скарпачи решил, что это клиент?
– Вполне разумная версия. Вопреки твоему представлению, он всерьез настроен выследить убийцу. Не хочешь помочь?
– Я подумаю. – Он тянется к телефону. – Позволь, я тебя сфотографирую?
– Для Королевы Кубков? – Он кивает. Я отрицательно качаю головой. – Давай так. Ты звонишь Скарпачи, рассказываешь все, что знаешь, – и я не только позволю сделать фото, но и приду в студию и соглашусь позировать. И вишенка на торте – приглашу тебя на премьеру моего нового представления. Да, и вот еще: ты дашь мне на время «Королеву Мечей»?
– Запросы у тебя, однако.
– Великолепный портрет. Я бы очень хотела любоваться на него, когда захочу.
– Допустим, я соглашаюсь. Тогда ты разрешаешь изобразить себя как угодно?
– Конечно. Хоть стервой, хоть ведьмой. Вполне привычный образ.
Он улыбается, направляет на меня камеру.
– Готова? Раз, два, три!
Мы вместе возвращаемся к дому. По дороге я рассказываю ему о ночном посетителе.
– Во время той страшной грозы я проснулась от удара грома. Вспыхнула молния, и я увидела, как через окно над моей постелью таращится парень в плаще с капюшоном. Снова вспыхнула молния, а его уже нет.
– Что-то сомнительно. Как бы он туда пробрался? Между твоим этажом и крышей дверь заперта. Да и зачем ему туда лезть в такую погоду?
– Утром мы осмотрели крышу вместе с Кларенсом. Обе двери были открыты. А еще можно попасть на крышу с соседнего здания.
– И куда, по-твоему, он делся?
– На крыше есть закутки, где можно переждать дождь.
– Ты хочешь сказать, что нашелся придурок, который забрался на мокрую крышу, просто чтобы полюбоваться на то, как ты спишь?
– Как бы странно это не звучало. И, возможно, не первый раз. Может, он каждую ночь смотрит. Я же не знаю. Я тогда перепугалась настолько, что ушла спать в гостиную. А ты взялся бы сделать жалюзи на окна, чтобы я могла их сама открывать и закрывать?
– Конечно, только это довольно дорого. Восемьсот пятьдесят, включая материал.
Мы уже дошли до дома.
– Оно того стоит. Когда ты позвонишь Скарпачи?
– Может, встретимся втроем? Он будет задавать мне свои вопросы, ты позировать, а я работать?
– Не слишком много для одной встречи?
– По мне, так самый раз.
Я звоню Скарпачи, и говорю, что уговорила Джоша поделиться информацией.
– Только он настаивает, что будет писать меня во время этого разговора. Довольно странно.
– Хочет обеспечить свидетеля? Не знаете, почему?
– Рамос произвел на него отвратное впечатление. Джош уверен, что полицейское расследование – простая формальность. Он вообще копов недолюбливает. Сейчас зарабатывает на жизнь тем, что делает для кафе и ресторанов картины в стиле Леже и Матисса. Называет это имитацией, но, думаю, в прошлом он не просто имитировал.
Я рассказываю детективу о сенсее Курте, о том, как странно тот отреагировал, когда я завела разговор о Мари.
– Словно испугался, что я знаю об их договоренности. Вы говорили, что уже встречались с ним, но может стоит еще раз все проверить?
– Правильно сделали, что сказали, Тесс. Надеюсь, мы вскоре увидимся.
Прогон «Монолога» проходит хорошо, и Рекс почти не делает замечаний. Я созваниваюсь с Грейс. Мы назначаем дату: десятое июня, четверг, восемь часов вечера. Шампанское и бутерброды заказаны, обслуживающий персонал нанят, приглашения будут разосланы.
Я возбуждена и немного нервничаю. Звоню доктору Мод, приглашаю ее на спектакль.
– Джерри тоже будет, сможете на него посмотреть. Будут еще режиссер Рекс, сосед-художник Джош, детектив Скарпачи и пара старых друзей.
– Уверены, что хотите включить в список мозгоправа Мод?
– Совершенно уверена. Хочу собрать всех в одном месте.
