Она вертела книгу во все стороны, рассматривала страницу под разными углами, чтобы убедиться, что буквы не исчезают и новая буква остаётся на своём месте рядом с первой. Да, она сверкала в центре страницы, яркая и толстая. Это было невероятно. Но она помнила, что два дня назад из двух букв точно видела только одну. «Я этого не понимаю», – подумала Элизабет. Она сердито посмотрела на книгу и убрала её в рюкзак. Затем, слегка растерянная, отправилась из полутёмного коридора на поиски Фредди. Пора было узнать, какого результата он смог достичь в охоте за мусором.
Во время обеда они сравнили свои записи, показали друг другу найденное и похвалили подсказки и секретные места друг друга. Фредди выложил найденные им предметы на стол: помимо печенья, монеты в 25 центов, брошюры с лекции, там были ещё упаковка фруктовой жвачки, чистый шёлковый носовой платок (Элизабет нашла его в гардеробе), одна из книжек в бумажной обложке, которую она привезла (к книжке была приложена записка «Пожалуйста, с возвратом»), ложка-сувенир со Всемирной Выставки 1974 года, которую ей дала миссис Трамбл, и ещё кое-какие мелочи. Элизабет показала Фредди предметы, которые нашла она. Кроме карты, флюрчиков и резинового мяча, там были флакон с жидкостью для мыльных пузырей, ключ, два купона на шоу «Я расскажу анекдот», бумажный пакет японских мандаринов и среди прочего раздавленная птичка оригами.
– Что ты сделала с птичкой? – спросил Фредди, и Элизабет рассказала ему, как странно вели себя в портретной галерее Маркус К. Химс и его жена.
– Они стояли перед портретами Норбриджа и Грацеллы и разговаривали с ними? – спросил он.
– Да-да, – сказала Элизабет. – И говорили, что что-то должно случиться, а также про девочку, которую они нашли.
Чем больше она об этом думала, тем больше убеждалась, что парочка смотрела на портрет Грацеллы.
– Хорошо, ладно, давай примем это как данность. Когда я был в библиотеке, я слышал, что Норбридж ругался с ними.
– А ты слышал, о чём они говорили?
– Я подошёл поближе, но так, чтобы это не было слишком очевидно. Но всё, что я слышал, это как Маркус спрашивал, можно ли выкупить некоторые книги.
– Выкупить? Почему он спрашивал это?
– Понятия не имею. Но Норбридж сказал ему, что ни в коем случае, и они просто взбесились и наговорили таких вещей. Но не про кражу книг. Это всё, что я услышал, а потом ушёл.
– Здесь что-то происходит. Маркус и его жена поставили в своём номере огромный ящик и не хотят, чтобы кто-нибудь заходил к ним. Они что-то выискивают в библиотеке, и Маркус утверждает, что Норбридж крадёт книги. И потом Норбридж каждую ночь приходит в библиотеку и что-то там проверяет.
Фредди забарабанил пальцами по крышке ноутбука, который стоял на столе рядом.
– Согласен, всё это выглядит очень странно.
– Надо следить за Маркусом и его женой. Клянусь, это как в книге, которую я когда-то читала, называется «Ласточки и амазонки», там дети начали подозревать…
– Ты прочитала кучу книг, – Фредди сощурил глаза и покрутил пальцем у виска.
– Ну ты! Я ничего не выдумала! Ты сам видел, как Норбридж с ним ругался, а я видела, как они пытались разговаривать с портретом. И затем как насчёт ночных визитов Норбриджа в библиотеку? Здесь что-то происходит, точно, абсолютно и несомненно!
– Давай не будем говорить о придурке Химсе и его жене! Давай сойдёмся на том, что они играют в какую-то мерзкую игру или типа того.
Элизабет скривила губы.
– Хорошо, оставим их в покое – на время, – сказала она. – Но если я увижу, что Норбридж опять идёт ночью в библиотеку, значит, пришёл для нас с тобой момент начать «операцию Шерлок».
Фредди закатил глаза.
– Я не знаю, что ты имеешь в виду, но ты действительно читаешь слишком много книг, да-да!
– Согласен? – спросила Элизабет. – Начинаем расследование?称
Фредди вздохнул.
– Хорошо, – сказал он, – согласен. Но я не знаю, во что ты меня втягиваешь.
В одиннадцать вечера на следующий день, после того как Элизабет снова стала свидетельницей ночного визита Норбриджа в библиотеку, они сидели в номере 213 и ждали. Элизабет стояла на стуле, приникнув к дверному глазку, а Фредди сидел на кушетке и пытался развлечь себя чтением «Руководства для детей». Одним глазом он следил за Элизабет, которая не сходила с места.
– Ты меня нервируешь, – сказал он. Лицо Элизабет было прижато к двери.
– Ш-ш-ш, – заметила она, – он может появиться в любой момент.
– Но мы же решили, что просто через некоторое время пойдём в библиотеку, – сказал Фредди. – Для чего нам надо ещё за чем-то следить?
– Я просто это делаю, – буркнула Элизабет. – А ты можешь идти изучать ореховую скорлупу.
– Вообще-то я читаю твою древнюю книжку, – ответил Фредди и поправил очки. – Когда-нибудь я изобрету источник энергии, который спасёт мир, и ты будешь писать воспоминания о наших встречах в «Зимнем доме».
– Почему бы тебе не попробовать другой ключ для расшифровки кода Нестора? Может быть, что-то типа «зазнайка» или «шишка»?
– Если серьёзно, ты не считала, сколько слов мы уже пробовали?
Элизабет отвернулась от двери и посмотрела на него насмешливо. Она уже потеряла счёт вариантам, которые они проверили: «флюрчики», «гора», «бассейн», «лыжи», «книга», «фойе», «санки», «лёд», «снег», а также все существовавшие в семье Фоллсов имена. Они пытались выбирать слова случайно: «южанин», «Тимбукту», «мигрень», «бестолочь», «стоматодисодия», а также от отчаяния брали редкие имена: «Зельда», «Мохо», «Бинки» и даже «Рапунцель». Ни одно не сработало.
– Считала. Не меньше сотни, – ответила Элизабет, возвращаясь к своим наблюдениям.
Фредди нахмурился.
– Эй, – сказал он, – Чего мы тут ждём? Ты прочитала конец книги?
– Я дочитала до конца.
Весь день она возвращалась мыслями к мистическим буквам на титульном листе, поэтому то и дело осматривала книгу. Но понять, в чём же дело, ей никак не удавалось.
– Но ты послушай. – Фредди громко начал читать:
«Ну что же, добрались до конца. Если эта книга помогла тебе научиться весело проводить время, значит, мой труд принёс свои плоды – а это уже полдела! Гораздо лучше, если бы ты научился помогать улыбаться другим – тогда мой успех можно было бы оценить как девять десятых. Если ты лишь частично понял, что такое веселье, но полностью владеешь навыком поднимать настроение другим, то оценка моего успеха близка к тринадцати шестнадцатых. Если же ты считаешь, что у тебя самого прекрасно получается веселиться, но не удаётся вызвать улыбку у других, мой успех оценивается как семнадцать двадцать пятых. Ты можешь попробовать другие сочетания цифр.
