Вечером, помогая мистеру Веллингтону и мистеру Рахпуту собирать пазл, Элизабет спросила их о том, что не шло у неё из головы с того самого вечера, когда она встретила их вместе с жёнами.
– Помните, несколько дней назад, – сказала Элизабет мистеру Рахпуту, – Вы предупредили, что рассказы о Грацелле могут меня напугать?
Она не была уверена, что надо было задавать такой прямой вопрос, тем более что мистер Рахпут был удручён более обычного, потому что за целый день не смог пристроить ни одного элемента пазла. Однако Элизабет решила воспользоваться случаем.
– Что Вы имели в виду?
Мистер Веллингтон возвёл глаза к потолку.
– О, просто маленький комментарий, – сказал он. – Ничего особенного. Вообще ничего.
Мистер Рахпут поднял обе руки к вискам и начал их тереть, словно пытаясь избавиться от головной боли.
– Это были мои слова, – сказал он. – И я знал, что я говорю.
Он посмотрел на мистера Веллингтона.
– Она уже не маленькая, а это старая легенда из далёкого прошлого.
Мистер Веллингтон выпрямился, упёр руки в бока и надул губы.
– Но, мистер Рахпут! – сказал он. – Рассказывать такие неприятные истории…
Элизабет смутилась окончательно.
– О каких легендах вы говорите? – спросила она.
Мистер Рахпут насмешливо посмотрел на мистера Веллингтона, в знак того, что теперь, раз высокий мужчина стал ему перечить, он непременно продолжит по-своему.
– Супруга мистера Веллингтона не раз говорила нам, что сестра Норбриджа была сумасшедшей, – сказал он. – Настоящая психопатка, которая была помешана на общении с духами, магии и тому подобном. Да к тому же ещё и злая! Однажды – ей не было тогда ещё десяти лет! – она так оплчилась на брата и остальных детей, что пообещала им когда-нибудь разрушить «Зимний дом»!
Чтобы подчеркнуть эти слова, он ещё сильнее выпучил свои круглые глаза.
– Но дело в том, что, говорят, она и в самом деле изучала магию и заклинания! А потом вообще сбежала. Некоторые говорят, что ей хотелось вернуться сюда и выполнить своё детское обещание, хотя есть слухи, что она умерла много лет назад, или пропала, или ещё что-то такое.
– Старинные легенды! – фыркнул мистер Веллингтон. – В самом деле, мистер Рахпут! Рассказывать такие вещи нашей помощнице! Если бы мы действительно что-то знали об истории этого места!
– Нет, спасибо, спасибо, – сказала Элизабет. – Мне как раз очень интересно.
Она взглянула на двух мужчин, которые теперь смотрели друг на друга, словно соревнуясь, кто последний отведёт взгляд. Она не знала, куда пристроить новую информацию, которую только что получила. Девочка вспомнила, как Химсы стояли перед портретами Норбриджа и Грацеллы.
– Это совсем не страшно, правда-правда. Так что не волнуйтесь, – сказала Элизабет.
Мистер Веллингтон облегчённо вздохнул и поправил галстук, дёрнув его вниз.
– А, ух-ты, смотрите! – воскликнула Элизабет и затем поместила элемент пазла, который держала в руке, в группу других похожих синего оттенка. – Подходит!
– Замечательно! – сказал мистер Рахпут, и все трое продолжили решать головоломку. Элизабет провела с ними ещё полчаса и нашла место для ещё двух фрагментов.
«Грацелла, Маркус и Селена, – рассуждала про себя Элизабет, выйдя из фойе и направляясь в свою комнату. – какова связь между ними? И что, если недостающее звено – это Та Самая Книга?»
Она остановилась перед бюстом Нестора Фоллса на нижней площадке лестницы, которая вела на второй этаж. Когда девочка во время игры прятала за бюстом сообщение для Фредди, она заметила надпись на цоколе и теперь хотела переписать её в блокнот в раздел «Важные вещи, которые люди сказали или написали, а я не хочу забыть».
Она переписала следующее:
Пусть говорят, что бога нет, есть атом и нейтрон.
Поток фотонов – это свет. Я твёрдо убеждён:
Есть недоступное глазам, и есть души полёт,
Хоть рядом тихо бродит зло, но лишь добро живёт.
Она ещё раз перечитала написанное, потом ещё раз и удалилась в свой номер.
Следующие несколько дней пролетели очень быстро. Элизабет каталась на коньках, на санках, плавала в бассейне и принимала участие в других развлечениях в компании Фредди; она часами читала или просматривала книги в библиотеке и даже один раз издали видела Маркуса Химса с Селеной. Элизабет поспешила спрятаться от них. Она с удовольствием ходила на концерты и слушала лекции об острове Пасхи и об индийском чае. Она помогала мистеру Веллингтону и мистеру Рахпуту собирать пазл; ходила смотреть кино в маленький кинотеатр; сидела у камина, любуясь огнём… Рассматривала портреты в галерее. Особенно её интересовал портрет Нестора Фоллса, хотя они с Фредди больше не пытались расшифровать код. Изучала панно, картины и фотографии по всему отелю. Возле рождественской ёлки в Зимнем зале росла гора подарков, стены и потолок уже были почти скрыты под гирляндами. Ящики флюрчиков высились на складе, готовые к отправке. Весь отель был наполнен деловым возбуждённым гулом, который производили гости, посыльные, повара и горничные. Элизабет завела новый список «Лучшее Рождество» и под номером один записала «Рождество в «Зимнем доме». Точнее, это была не только первая, но и единственная запись, потому что её предыдущие рождественские праздники были во много раз хуже.
Единственное, что омрачало настроение Элизабет, – это факт, что она не сдержала данное Фредди обещание вернуть на место Ту Самую Книгу. Впрочем, к её огромному облегчению, он больше на эту тему не заговаривал. Она же была рада, что «Руководство для детей» осталось у неё, потому что каждый день на титульном листе появлялась новая буква. Элизабет ожидала, что через некоторое время она сможет прочитать связную фразу.
«Я просто подержу Ту Самую Книгу у себя несколько дней, – думала она. – Может быть, она даст ключ к шифру на портрете Нестора».
Ей было неприятно обманывать, но она решила держать всё в секрете от Фредди, по крайней мере, некоторое время. Она не хотела, чтобы думал о ней как о человеке, который не выполняет обещания.
Ещё одной причиной не отказываться от Той Самой Книги была возможность практиковать упражнение, которое она впервые попробовала сделать утром, после того, как Норбридж рассказал им всю историю. Пять раз она пыталась заставить книгу двигаться, но ни разу ей не удалось даже слегка приблизиться к ощущению. И она не сдвинула книгу ни на сантиметр. Всё это – серебряные буквы, странное содержание и момент, когда она заставила книгу дрожать, – казалось ей очень странным. Элизабет всё время спрашивала себя, почему только ей удалось найти книгу и почему магия этой книги – если там была магия – открылась именно ей.
