– Хорошо, – сказал Фредди. – Ну, я пошёл спать. До сих пор не могу поверить, что всё это случилось с нами.
Они пожали руки.
– Увидимся за завтраком.
– Элизабет, я тебе верю. Что-то происходит. И хотя я очень из-за этого волнуюсь, я тебе помогу, если смогу.
Она ещё сильнее пожала его руку.
– Спасибо тебе.
Через три минуты девочка вбежала в номер 213 и заперла за собой дверь. Она открыла ящик, чтобы взять «Руководство для детей», но книги на месте не было. Она перерыла все футболки, которые положила поверх Той Самой Книги, затем выбросила их на пол, полностью опустошив ящик, и начала выдвигать остальные в надежде, что по ошибке сунула книгу не туда. Она перевернула матрасы, посмотрела под кроватью и в туалете. Но безрезультатно – её нигде не было.
Ту Самую Книгу кто-то украл.
Часть четвёртая
Конец года – поздний час
Конек
Кодек
Кодер
Кодар
Комар
Кумар
Кумач
Глава тридцать первая
Поиск ключа
Клюв
Клёв
Хлев
Хлеб
Прошло три дня. Это были три спокойных дня. По ночам Элизабет иногда поглядывала в окно, но не видела ни пурпурного свечения, ни Химсов на мосту – её окна выходили как раз в ту сторону. Более того, на следующий же день после происшествия на мостике появилась табличка-предупреждение «РЕМОНТ МОСТА – НЕ ВХОДИТЬ», и мост огородили красными растяжками. Когда Элизабет спросила об этом Джексона, он сказал, что Норбридж давно уже собирался укрепить мост, и теперь из соображений безопасности его закрыли.
«Он делает всё, чтобы Химсы туда не пробрались», – подумала Элизабет. Она была уверена, что пара в чёрном хотела что-то сделать – например, нарисовать магические символы или положить заколдованный предмет, – чтобы пурпурный огонёк мог перебраться через мост. Она также не сомневалась, что именно Химсы взяли Ту Самую Книгу из её номера, но доказательств не было, и, конечно, она не могла поделиться своими подозрениями ни с Фредди, ни с Норбриджем, ни с Леоной. Они подумают, что она воровка, или лгунья, или и то и другое. И она должна была признать, что, несмотря на благие намерения, именно она создала такую неприятную ситуацию, взяв книгу и затем не вернув её; так что теперь ей надо было выкручиваться самостоятельно.
«Если бы я могла попасть в номер Химсов», – подумала она. Она представила себе, как находит Ту Самую Книгу и, при очень большом везении, заглядывает в ящик и узнаёт, что же они там прячут. «Если дух Грацеллы в самом деле испускает этот свет, и она проберётся в «Зимний дом» и наложит руки на Ту Самую Книгу…» – ей и думать не хотелось, что будет дальше. Она страдала от того, что Ту Самую Книгу забрали в тот момент, когда кодовое слово уже почти проявилось. Девочка так скоро могла узнать, где искать ключ.
Элизабет и Фредди не выходили на улицу, и, хотя девочка не могла выбросить из головы мысли о Грацелле, Химсах и Той Самой Книге, всё было спокойно и приятно. Страшные сны оставили её, она читала, плавала в бассейне, ходила в библиотеку, собирала пазл вместе с мистером Веллингтоном и мистером Рахпутом, посетила два концерта и два киносеанса, она даже помогла упаковывать коробки флюрчиков на Кухне Сладостей. Всё это время ей ни разу не встретились Маркус и Селен Химс, которые, казалось, редко выходили из номера. Два раза она проходила мимо комнаты Грацеллы, но ей настолько не нравилось быть в том тёмном коридоре, что больше двух минут она перед ней не задерживалась. В своей комнате ночью, когда кругом была тишина, девочка тренировалась вызывать в себе ощущение и уже научилась перемещать одну из своих книг – «Ветер в ивах», на небольшие расстояния. Она никому об этом не рассказывала, хотя результат доставил ей не только удовольствие, но и удовлетворение. То, что у неё получалось, казалось… магическим. Это слово постоянно приходило ей на ум.
«Почему я?» – спрашивала она себя. На самом деле она задавала себе этот вопрос уже много дней. «Почему я могу перемещать вещи и почему я могу видеть серебряные буквы в Той Самой Книге, а Фредди их не видит?» Всё это было для неё загадкой, и ещё она не могла понять, как же так, она, Элизабет Летин, жившая с дядей и тётей в самом бедном домике в Дрире, вдруг попала на три недели в «Зимний дом» и оказалась в центре таких удивительных событий.
«В этом нет никакого смысла», – думала она.
На третий день их заточения Элизабет сидела в мастерской, где Фредди завершал последние доработки своего Чудорбана. Ему потребовалось больше времени, чем он думал, чтобы разработать рецепт и технологию, но его новый Чудорбан горел ровно внутри пламегасителя, не разваливаясь на куски и не взрываясь.
– Кажется, наконец я сделал это, – сказал Фредди.
Элизабет уже давно начала список «Самые знаменитые изобретатели, которых я встречала», имя Фредди было записано на первой (и единственной) строчке. Она была счастлива, что их разногласия остались в прошлом.
– Норбридж теперь должен оставить тебя здесь жить, – сказала она.
Фредди рассмеялся вместе с ней:
– Я только за!
Они заговорили о приближающемся новогоднем празднике и даже – опять! – о Химсах, и о той связи, которая может быть между ними, пурпурным светом и мостиком. Элизабет не переставала думать о том, как расшифровать письмо.
На стене в мастерской, между пассатижами, отвёртками и молотками висел блестящий мастер-ключ, в точности напоминавший тот, которым открывали все замки в «Зимнем доме». Элизабет подумала: «Почему он здесь?»
– Вот. – Она вручила Фредди листок с квадратом Виженера.
На нём было написано: «ЮЦЬЗЕЪМЕРУФЩНЪЩФ, ключ – флюрчик».
Фредди взял карандаш и приступил к расшифровке. Закончив, он кивнул на ключ на стене:
– Этот?
Она подтвердила. Фредди пояснил:
– Мне кажется, он открывает все замки.
Фредди снял ключ с крючка и показал Элизабет гравировку: «Мастер-ключ».
– Как ты думаешь, с этим ключом мы можем попасть в любой номер? – уточнила Элизабет.
Фредди склонил голову на бок.
– Но мы не хотим этого делать, правда? – уточнил он.
Он повесил ключ на крючок и пошёл к пламегасителю.
Элизабет лихорадочно обдумывала пути проникновения в комнаты Химсов, но Фредди она об этом ничего не сказала.
Фредди погрозил ей пальцем, словно старый ворчун.
– Я серьёзно, – сказал он. – Этот ключ из тех, что используют разные секретные общества. Например, масоны. Я писал о них доклад.
Элизабет пришла в голову мысль, и она коснулась пальцами своей подвески на шее.
