К Вашим услугам – Д.»
– Давай же! – позвал Фредди.
Элизабет вложила письмо в конверт, спрятала его среди бумаг и вышла.
– Что тебя так задержало? – спросил Фредди.
– Ты не поверишь! – сказала Элизабет, запирая дверь. – Там такое! Клянусь! И я нашла письмо, которое всё объясняет.
– Что ты имеешь в виду – и там такое?
– В задней комнате стоит ящик, похожий на гроб, и в нём что-то колотится. И я нашла письмо, в котором написано, что Селена – это дочь Грацеллы, и что ей надо найти способ вернуть свою мать к жизни. Всё совпадает! Я поняла, что происходит.
Фредди от удивления открыл рот.
– Ты прикалываешься?
От мысли, которая сейчас оформилась в голове Элизабет, у неё по коже побежал мороз.
– Я уверена, что они привезли сюда её тело, и они пытаются вернуть его к жизни. И им не хватало только этой пурпурной штуки, которую я разбудила. Это точно!
– Ты думаешь, там её тело?
Элизабет наклонила голову и закусила губу. В голове у неё прокручивались самые разные возможности.
– Я придумаю какую-нибудь историю, – сказала она, – но я должна объяснить Норбриджу, чтобы он пошёл в тот номер и посмотрел.
К её величайшему облегчению, уже через десять минут они нашли Норбриджа и Джексона в банкетном зале. Она сказала им, что Химсы пронесли в номер щеночка, что запрещено правилами отеля, и умоляла его спасти беднягу как можно скорее.
«Если они прячут в ящике тело Грацеллы, – думала она, – Норбридж его обнаружит».
Остаток дня Элизабет и Фредди провели в нетерпеливых ожиданиях. Они совсем не видели Норбриджа. За ужином его не было. Они почти не слушали концерт, который состоялся вечером в банкетном зале, беспокоясь, что Норбридж нашёл в номере и что могло случиться потом. После концерта он опять не появился. Элизабет и Фредди были уже на грани.
– Я уверен, он туда заглянул, – волновался Фредди, когда они стояли у дверей в зал.
Когда она отмечалась вечером у Джексона, тот заверил, что ничего не произошло, и пожелал ей спокойной ночи.
– Всё в порядке, мисс Летин, – сказал Джексон, – уверяю Вас.
Элизабет провела ужасную ночь, в полудрёме ей виделся пурпурный огонёк, мерцающий в ледяной тьме за стенами отеля или порхающий по коридору возле её двери. Она просыпалась и засыпала, её преследовала старуха в чёрном или Маркус К. Химс с Селеной гнались за ней по коридору, у которого не было конца. Среди ночи она встала и подошла к окну. Пурпурное мерцание в западной части неба казалось ей таким явным. Но девочка была так взволнована, что приняла эти отсветы за игру своего воображения. Когда колокольчики позвали к завтраку, Элизабет была уставшей, словно вообще не спала.
– Я был в их номере, там всё нормально, – сказал ей Норбридж, когда через двадцать минут она здоровалась с ним в Зимнем зале. – Ничего особенного. Ни собак, ни кошек, ни медведей. Миссис Химс чем-то стучала в задней комнате, а мистер Химс спокойно читал. Всё нормально.
– Я точно что-то видела, – сказала Элизабет, и её беспокойство усилилось. – Вы везде смотрели? И этот их ящик?
Внезапно ей пришла в голову мысль.
– Вдруг это не Селена там стучала? Вдруг это… кто-то ещё?
Норбридж посмотрел на неё, словно она заявила, что собирается левитировать*, и теперь он ждёт, чтобы она поднялась в воздух.
– Вы мне не верите? – сказала она. Она уже готова была всё ему рассказать: что она была в их номере и читала письмо Селены, но поняла, что рассказом разочарует Норбриджа сильнее, чем убедит его. – Вы не верите, что я что-то видела?
– Я верю, что ты взволнована, – сказал Норбридж. Он наклонился к ней и прошептал:
– Всё под контролем. Пожалуйста, не волнуйся.
Он протянул руку к её волосам и вытащил из них монету с изображением «Зимнего дома». Он показал ей монету с выражением удовлетворения.
Элизабет уже не чувствовала усталости – она была в отчаянии от того, что Норбридж не принимает её всерьёз.
– Это же фокус, Норбридж, – сказала она. – Надеюсь, что ничего плохого не случится.
Хотя это был последний день года и все готовились к праздничному вечеру, Элизабет провела следующие часы в апатии и оцепенении. Она не сомневалась, что Химсы успешно претворяют свой план в жизнь, а Норбридж просто не понимает, как далеко всё зашло.
Она советовалась с Фредди: один раз за завтраком, один раз во время обеда и два раза при визитах в мастерскую. Она пыталась читать в своей комнате или в библиотеке, но безуспешно. Она помогала собирать паззл мистеру Веллингтону и мистеру Рахпуту, но через сорок пять минут сдалась, так и не пристроив ни одного фрагмента.
Перед заходом солнца, когда сумерки уже скрыли все яркие краски, Элизабет забрела в портретную галерею. Гуляя по ней, она несколько раз прошла мимо портрета Нестора. Каждый раз она задавала себе вопрос, зачем художник включил в композицию зашифрованное послание. Она достала блокнот и перечитала список слов, с помощью которых они с Фредди пытались расшифровать текст. Безуспешно. Тут ей пришла в голову мысль: никогда, глядя на портрет, она не думала, что за художник его написал. Но на портрете не было даже подписи. Почему, подумала она, художник не подписался?
Элизабет подошла ближе и начала внимательно рассматривать нижний край картины. Она увидела, что рама загораживает нижнюю часть. Рисунок выглядел не то обрезанным, не то специально спрятанным. Она надавила изнутри пальцем – и на свет вышла тонкая полоска холста, до этого скрытая от глаз. Совсем тонкая полоска – картина была хорошо закреплена. Элизабет провела пальцем вдоль нижнего края, и в правом углу показалась верхняя часть подписи. Буквы видны были не целиком, но достаточно, чтобы прочитать: Р. С. Грейнджер.
Элизабет показалось, что на неё вылили ведро холодной воды. Картину написал Райли Смих Грейнджер, автор «Руководства для детей». Должно быть, он и был тем самым другом Нестора, о котором рассказывал Норбридж. Тем, кто оставил в «Зимнем доме» Ту Самую Книгу и кто придумал всю эту странную игру. В загадочном введении к Той Самой Книге он называл себя художником. Эта картина объединяла всё вместе, она каким-то образом собирала все детали. Элизабет почувствовала, что разгадка близка. Ей не хватало только слова-ключа. Если бы она могла вычислить ключ и расшифровать текст!
– Прелестная картина, не так ли? – произнёс кто-то у неё за спиной..
Элизабет занервничала и прижала к груди руки. Голос этот она слышала много раз и боялась его. Обернувшись, она увидела того, кому он принадлежал, – Селену Химс.
