Часть тридцать третья
Доводы отчаяния
Повод
Повой
Покой
– Есть что-то необычное в цветах, которые он использует, правда? – сказала Селена Химс, продвигаясь вперёд и становясь рядом с Элизабет, которая по-прежнему всё ещё внимательно смотрела на портрет Нестора Фоллса. – И в том, как он размещает объекты по отношению один к другому.
Она показала на книгу.
– И эта прелестная книга, на которой написано нечто таинственное.
Женщина повернулась к Элизабет и посмотрела ей в глаза.
– Ты не согласна?
Элизабет испугалась так же сильно, как возле ящика в номере Химсов, но в глубине души она решила никак этого не показывать.
– Я знаю, что Вы с мужем ищете здесь, – сказала она. – И я знаю, что вы украли книгу из моей комнаты и теперь пытаетесь вернуть в «Зимний дом» Грацеллу Зимость.
Зрачки Селены расширились от удивления, но она неотрывно смотрела в глаза Элизабет.
– Ты умненькая девочка, – сказала она мягко. – Оказывается, ты столько всего знаешь!
Селена посмотрела на картину.
– Ты случайно не знаешь ключа, чтобы расшифровать эту маленькую головоломку?
– Да если бы и знала, ни за что бы Вам не сказала!
Селена издала звук, похожий на рычание.
– Как неразумно быть такой неприветливой! И такой неприятной!
Она наклонилась к Элизабет.
– Если ты что-то знаешь, то расскажешь мне это прямо сейчас. Или потом я устрою тебе… много неприятного.
– Я… я кое-что знаю, – сказала девочка.
Селена в предвкушении подняла брови.
– Я знаю, что у вас ничего не получится! – прокричала Элизабет, и, прежде чем Селена успела сообразить, девочка изо всех сил рванула к двери и выбежала из галереи.
– Поспеши, дорогуша! – крикнула Селена. – Но в конце концов это тебе не поможет!
Но Элизабет уже бежала по коридору. Она хотела срочно найти Норбриджа. Она могла бы добежать до фойе ещё быстрее – на чистку зубов у неё обычно уходило больше времени, чем на этот сумасшедший бег – если бы не остановилась возле огромного окна. На закрытом на ремонт мосту она увидела фигуру. Уже почти стемнело, и падал мягкий снег, но света от фонарей было достаточно, чтобы всё разглядеть. На дальней стороне моста Маркус К. Химс чем-то – то ли ножом, то ли отверткой, она не могла разглядеть – выцарапывал линии в нижней части кирпичной стены. На мгновение он прекратил свои неистовые движения, выпрямился, встал поудобнее и возобновил работу.
Для Элизабет увиденного было достаточно. Она понеслась дальше.
– Помедленнее, помедленнее, – сказал Норбридж Элизабет, когда та подбежала к нему в коридоре возле Зимнего зала. Норбридж проводил беседу с посыльными и официантами.
– Мне срочно надо с Вами поговорить! – вскричала она.
Он извинился и провёл её в маленькую кладовку за кухней.
– Что такое? – спросил он. – У тебя такой вид, словно ты встретила привидение.
– Я не знаю, с чего начать! – сказала Элизабет. – Селена и Маркус прямо сейчас призывают Грацеллу в «Зимний дом»! Я уверена. Я только что видела его за мостом, а она напугала меня в портретной галерее и начала говорить про шифр на портрете Нестора.
Норбридж наклонился вперёд и прищурился.
– Пожалуйста, помедленнее. И давай с самого начала.
– Химсов надо немедленно остановить! Я всё Вам расскажу, но Вы должны прямо сейчас что-нибудь предпринять!
Норбридж закусил губу, и в его глазах появилось отсутствующее выражение.
– Грацелла умерла много лет назад, – сказал он. – Я знаю, что ты думаешь про огонёк, но…
– Норбридж! – вскричала Элизабет. – Вы же в курсе, что происходит что-то ужасное! Я знаю, что вы с Леоной это знаете и не рассказываете нам! Грацелла здесь. Они привезли в ящике её тело и теперь пытаются помочь ей вернуться к жизни. Пожалуйста, послушайте меня!
Он сурово посмотрел на неё, словно рассердившись, или отрицая, или желая показать ей, что она ошибается. Затем морщины на его лице разгладились и он сказал просто:
– Расскажи мне всё – всё-всё-всё, что ты знаешь.
За пять минут, с отступлениями и объяснениями, Элизабет сумела рассказать Норбриджу всё: как в первый же день она нашла в библиотеке «Руководство для детей» и тайком отнесла его в комнату, но теперь книга пропала; как она приняла приглашение на чай и что сказали Химсы; как она пробралась в их номер, где услышала шум, доносящийся из ящика, и прочитала письмо Селены; что она выяснила, что Райли С. Грейнджер написал портрет Нестора и поместил на него секретное послание, которое хотят расшифровать Химсы.
– Послушай меня, Элизабет, – сказал Норбридж, когда она закончила рассказ, – пожалуйста, иди в мою квартиру и оставайся там, пока я не приду. У нас впереди новогодний праздник, и мне нужно всё проверить, но я обязательно займусь твоим вопросом. Ты поняла меня?
Элизабет почувствовала, что её сердце упало. Она сделала всё от неё зависящее, чтобы помочь Норбриджу и уберечь «Зимний дом» от беды, но она не была уверена, что он осознавал срочность ситуации.
– Вы поверили тому, что я сказала, Норбридж?
Он поджал губы.
– Элизабет, я закончу с подготовкой вечера, и мы вс` уладим.
– Но я только что видела Маркуса на мосту. Вы же можете поймать его прямо сейчас.
– Сейчас самое важное для меня – это следовать намеченному плану! – ответил Норбридж.
В гневе он отвернулся от неё и открыл дверь из кладовки. Снаружи его ожидали сотрудники отеля. Он обратился к ним:
– Я прошу одного из вас проводить мисс Летин в мою квартиру.
Он посмотрел на неё и погрозил пальцем.
– Сиди там, пока я не приду, – объявил он.
– Норбридж…
– Сиди там, пока я не приду, – повторил он и ушёл.
Пять минут спустя Элизабет была одна в квартире Норбриджа.
Глава тридцать четвёртая
Ключ и его замок
Зарок
Барок
Барон
Батон
Бутан
Буран
Элизабет сидела на диване в гостиной Норбриджа и смотрела, как красиво переливается падающий снег в свете фонарей. Прозвенели колокольчики, предупреждая, что ужин будет через час; Элизабет подумала, как долго ей ещё придётся ждать Норбриджа.
Несмотря на все тревоги, Элизабет расслабилась, наблюдая за медленным падением снежных хлопьев. Она смотрела в окно; в квартире Норбриджа было тепло и тихо, и неудивительно, что она начала зевать, особенно если вспомнить, как плохо спала прошлой ночью. Через некоторое время, когда все эти мысли постепенно отошли на задний план, она вдруг резко села и поняла, что она умудрилась заснуть. Она посмотрела на часы: 8:16. Прошло три часа.
