Габриель поднял голову, и она разочарованно ахнула. Положив руки ей на плечи, он шагнул назад, выражение его лица стало нечитаемым. Повернув голову, он посмотрел на мистера Джонсона.
– Спасибо.
Ей показалось, что на нее вылили ведро холодной воды. Ее голова все еще шла кругом, но Лули понимала, что их поцелуй – обычное представление для маленькой аудитории.
– Собирайся, – сказал Габриель. – Мы скоро уедем.
Она оцепенело кивнула, не глядя ни на кого. Ее поразило то, что она отдала свое будущее в руки человека, обладающего над ней гораздо большей властью, чем ее мать или Мэй.
Габриель мастерски обращался со всем, к чему прикасался. Включая Лули. Вчера она выложила перед ним все свои карты, а он легко ее обыграл И вот теперь ей предстоит попасть в новый мир, где она будет рядом с совершенно не знакомым ей человеком.
К дому Мэй она, по крайней мере, привыкла…
Размышляя о том, что, возможно, ей надо остаться, она складывала в сумку вещи дрожащими руками. Потом она уставилась на ничтожное свидетельство своей жизни здесь. По привычке провела рукой по передней части ее юбки, но не нашла накладные карманы, где хранила гладкий камень, найденный в саду много лет назад.
Она положила камень в сумку, взяв его с ночного столика.
Будет ли рыба в пруду скучать по ней, ведь Лули кормила ее каждое утро? Кто-нибудь вообще будет скучать по ней, когда она уедет отсюда?
Габриель был у входной двери, провожая мужчин. Она прошла в кабинет Мэй, чтобы отключать ноутбук, но сначала проверила, добился ли Габриель успеха.
Войти в систему ему не удалось. Она подтвердила, что данные о заработной плате на этой неделе предоставлены всеми руководителями отделов, затем дважды проверила их и убедилась, что на выдачу зарплаты выделено достаточно денег, и закрыла файл.
Потом она проверила данные на бирже. Объявление о госпитализации миссис Чен привело бы к падению курсов акций, если бы не появился ее внук. Это вызвало ажиотаж на некоторых рынках, поэтому стоимость акций выросла на несколько пунктов.
За восемь лет тяжелой работы Лули не принесла Мэй такой прибыли, которую получил Габриель, просто связав свое имя с именем Мэй.
Она коснулась кнопки отключения.
– Что ты делаешь? – послышался обвиняющий тон дворецкого, и Лули вздрогнула.
– Я… Я собираю вещи. – Она свернула шнур питания и бросила его в сумку.
– Нет! – Он злобно нахмурился. – Ты ничего не увезешь отсюда. – Он попытался схватить ее сумку, чтобы проверить содержимое.
Лули сделала несколько шагов назад.
– Габ… Мистер Дин везет меня в Нью-Йорк. – Она не могла сказать, что они только что поженились. – Мне нужен ноутбук, чтобы работать.
– Ты никогда не работала. – Он произнес эти слова так, словно она и пальцем не пошевелила в своей жизни. – Ты переспала с ним, чтобы он взял тебя с собой? Шлюха.
– Если вы сердитесь из-за вчерашнего вечера, то я прошу у вас прощения. Я неправильно поняла насчет ужина.
– Ты хотела выставить меня дураком. Ты всегда пыталась быть комнатной собачкой миссис Чен, а теперь хочешь стать его комнатной собачкой. – Он схватил ее за руку.
– Отпустите меня! – воскликнула она.
Он отпустил ее слишком стремительно. Она прижала руку к груди, боясь, что сердце вырвется наружу.
Вместо дворецкого напротив нее стоял Габриель. Он держал старика за горло, а тот побагровел.
– Проваливай отсюда, – сказал он дворецкому, хватая его рукой за грудки. – Сейчас же.
Шокированный, дворецкий прижал руку к горлу и поспешно вышел из комнаты.
Габриель поправил галстук и посмотрел на Лули, его глаза стали пепельного цвета.
– Поехали. – Он кивнул, приглашая ее идти вперед.
Лули выглядела как семидесятилетняя старуха, но Габриель не приказал ей переодеться. Он хотел скорее уехать из этого дома.
Он был в ярости из-за того, что только что произошло. Он чуть не прикончил человека, которому было за пятьдесят и который не мог ему противостоять. Это была даже не самооборона. Дворецкий был груб, но Габриель сомневался, что он хочет физически навредить Лули.
Тем не менее его ослепила ярость. Габриель действовал инстинктивно и по-прежнему беспокоился о том, что потерял самоконтроль. Непонятно, почему он так бурно отреагировал.
Габриель вел себя как первобытный мужчина, у которого хотели отнять его женщину. В его ушах все еще звенело после их поцелуя. Он хотел поцеловать ее целомудренно, но у Лули были такие мягкие и трепетные губы. Он не предполагал, что почувствует к ней такое желание, и поэтому так крепко ее обнял. Габриель до сих пор не понял, как ему хватило сил отстраниться и посмотреть на Лули почти равнодушно, хотя и жаждал только одного: выгнать всех посторонних из комнаты и заняться с Лули любовью.
Он привык, что женщины ходят за ним толпами. Это была игра, в которую Габриель позволял себе играть, и всегда уходил, когда ему становилось скучно.
Ситуация с Лули была совершенно иной. Вчера вечером, когда Габриель уговорил ее вступить в брак, он решил, что нашел идеальное партнерство. Потом он ощутил страсть, не похожую ни на что, что когда-либо знал. И эта страсть пробудила в нем зверя, который едва не прикончил дворецкого.
– Почему ты не умеешь постоять за себя? – гневно спросил Габриель, и она вздрогнула.
– Что я могу сказать? Он не так уж не прав. Я была ее комнатной собачкой.
По иронии судьбы, откровенность Лули делала ее уязвимой, и Габриелю хотелось ее оберегать. Он не понимал, что с ним происходит.
Он повел ее вниз по ступенькам, все еще ожидая чуда: вот-вот появится его бабушка и скажет ему, что он ошибся насчет Лули, которая просто охотится за его деньгами.
– Это весь багаж, сэр? – спросил шофер, положив в багажник чемодан Габриеля.
– Еще вот это. – Он кивнул на сумку Лули из дешевой ткани.
Он полночи пытался взломать ее пароль. Она не блефовала, говоря, что это будет нелегко. Все наиболее важные функции контролировались по Интернету, поэтому люди на различных предприятиях Мэй не пострадали бы, если бы Габриель не взял управление компанией в свои руки.
Лули заинтриговала его.
– Что ты делаешь? – спросил он, осознав, что она стоит на нижней ступеньке лестницы. – Ты что-то забыла? – Воздух был таким влажным, что костюм прилип к его телу.
– Я боюсь. – Ее лицо было бледным, она поджимала губы и хмурилась.
– Чего?
– Тебя. Того, что я сделала. Того места, куда мы едем.
Габриель и сам подумывал о том, что, вероятно, поспешил с женитьбой, но первобытное желание оберегать свою женщину требовало, чтобы он поскорее увез Лули из этого дома.
