– Ты решила меня прикончить? – Габриель замер с бокалом в руке, когда она вышла к нему.
– Тебе правда нравится? – Она смущенно улыбнулась и положила руку на бедро, высоко подняв голову.
– Весь город сегодня отвезут в больницу с сердечным приступом. – Он притворился, что говорит по телефону: – Да, это была моя жена. Я ничего не могу с этим поделать, ведь она чертовски сексуальная. Проверьте систему энергоснабжения, потому что своим появлением моя жена выведет ее из строя.
Лули расхохоталась, польщенная и взволнованная тем, что Габриель шутит по этому поводу. Это помогло ей расслабиться и улыбаться, пока они шагали по красной ковровой дорожке.
Восторженно переговариваясь, фотографы торопились делать снимки. Ее спрашивали о том, платье какого дизайнера она надела, когда познакомилась с Габриелем, и как прошел их медовый месяц.
Габриель провел ее в здание до того, как она успела ответить.
– Ты должен увидеться с кем-то конкретно сегодня вечером? – спросила Лули, когда он протянул ей бокал с шампанским.
– Они сами подойдут к нам, – сказал он с небрежным высокомерием и прищурился, когда она тихонько фыркнула. – Что?
– Мне интересно, подходишь ли ты когда-нибудь к кому-нибудь первым. – Она знала, что она не единственная, кто смотрит на Габриеля с благоговением. Все – от уборщицы до пилота, от руководителя отдела до чиновника – старались предугадать его желания.
– Нет, – смущенно ответил он. – Я ненавижу людей. Я разговариваю с ними, только если этого не избежать.
– Угу. – Она посмотрела на толпу гостей.
– Ты не в счет, – сказал он.
– Потому что я не человек, – предположила она.
Она разглядывала тиару пожилой дамы, прошагавшей мимо них. Лули надела бриллиантовые серьги в виде слезинок, которые Габриель подарил ей перед отъездом. Она не хотела принимать их, но он сказал, что серьги даются ей напрокат, если только она не захочет оставить их себе.
– Лули? – Он коснулся ее руки.
Она скрыла обиду за смехом.
Цокнув языком, он отпил шампанского и отвернулся от нее, ненавидя себя.
Она смеялась с нескрываемым удовольствием, а он смотрел на нее с таким восхищением, что она таяла под этим взглядом. Он был таким красивым! Точеные черты лица, острый взгляд, его едва заметная циничная улыбка, слегка растрепанные волосы, в которые ей хотелось запустить пальцы…
Сохрани себя для особенных отношений. Для особенного мужчины.
Разве он не понимает, что он особенный?
– Габриель! – Какая-то женщина взяла его под руку. – Познакомь меня со своей женой.
– Бриттани Фаррис, – представил он через секунду. – Лукреция Дин.
Бриттани послала ей воздушный поцелуй и начала расспрашивать о том, как они познакомились.
Лули уже встречала подобных женщин. Некоторые девушки на конкурсах красоты были действительно милыми и боялись быть одни. Они делали все возможное, чтобы с кем-нибудь подружиться, ожидая поддержки. Некоторые, как и Лули, были там, чтобы выиграть.
Кроме того, были и такие, кто просто притворялся другом.
– Лули руководила бизнесом моей бабушки последние восемь лет, – объяснил Габриель.
– Я видела статьи о твоем наследстве! Ты триллионер! – Ее волнение быстро сменилось сочувствием. – Но мне очень жаль. Я даже не знала, что у тебя есть бабушка, не говоря уже о страстном романе с ее менеджером. – Она оглядела Лули. – Ты, должно быть, очень умная, если вы все это время держали ваши отношения в тайне.
Лули поступила так же, как поступала с каждой ведьмой, которая пыталась сделать ей своеобразный комплимент.
– На днях Габриель назвал меня хитрой, – сказала она.
– Да, – ответил он через мгновение. – И я говорил искренне.
К ним подошел еще кто-то, и Бриттани ушла. Габриель до конца вечеринки представлял Лули как бизнес-менеджера Мэй, даже когда профессор из престижной школы дизайна спросил, не думала ли когда-нибудь Лули работать моделью. Ей представилась прекрасная возможность рассказать о конкурсах красоты, в которых она участвовала. Но Габриель сжал ее руку, приказывая воздержаться от комментариев.
– Любой рослой девушке говорят, что она должна работать моделью или играть в баскетбол, не так ли? – произнесла она.
– Но вы особенная. У меня есть знакомые в агентствах. Габриель, ее фото должно быть на страницах модных журналов. Неужели такая красотка должна томиться в офисе?
– Почему бы и нет? – спросил Габриель с едва заметным тщеславием. – Лули – одна из лучших программистов, которых я знаю. Я буду всеми силами пытаться удержать ее в офисе.
Она не знала, говорил ли Габриель искренне, но профессор отошел в сторону, и к ним подошли другие гости.
– Почему ты притихла? – спросил Габриель через несколько часов, когда они вернулись в пентхаус. – Вымоталась?
– Нет, – тихо ответила она. – Просто я устала улыбаться.
– Я не улыбаюсь, потому что не обязан это делать.
Да, она видела, что он смотрел на гостей со скукой и преувеличенным терпением.
Она не в первый раз пришла в его дом, но все равно поразилась тому, что он живет в огромном двухуровневом пентхаусе. Из фойе можно было пройти в гостиную, на стене которой располагался аквариум впечатляющих размеров. За ним находился бесконечный бассейн с видом на Центральный парк.
Она опустилась на мягкий диван. Когда она села на него впервые и удивилась его мягкости, Габриель сказал ей, что диванные подушки набиты гусиным пухом. Вся мебель в его доме была сделана на заказ итальянским дизайнером.
Слуга принес чай, чему Лули очень обрадовалась.
– Я думал, Бриттани чем-то тебя обидела, – сказал Габриель, когда дверь за слугой закрылась. Он снял пиджак и развязал галстук, а потом бросил и то и другое на спинку дивана, пристально глядя на Лули.
– Когда? – Она сняла туфли и с облегчением пошевелила пальцами ног. Потом приподняла юбку и подошла к барной стойке, где был чайник.
– Она вышла из дамской комнаты следом за тобой и улыбнулась мне так, словно потопила мой линкор.
– Ерунда. – Лули оглянулась на него через плечо и увидела, как он нахмурился от презрения и жалости. – Если бы она училась в Венесуэле, как и я, то стала бы кошкой с настоящими когтями.
– Значит, она все-таки что-то сказала, – настаивал он.
– Она сказала мне, что вы с ней спали. – Лули налила себе чай и снова посмотрела на него. Судя по напряженному выражению лица Габриеля, Бриттани не лгала. – И она спросила, говорил ли ты мне о том, что вы были любовниками. – Она поставила чайник на стойку бара. – Я ответила, что ты, вероятно, не счел это важным, поэтому ни о чем мне не рассказал.
