Ему показалось, или Квик действительно покачнулся, судорожно сглотнув? Пожалуй, ему лучше присесть, а то еще, чего доброго, грохнется в обморок.
– Вы хотите сказать, что она… вы все еще не против, чтобы я на ней женился? После всего?..
– Я не думаю, что у вас есть повод для радости, Квик: с моей сестрицей вы еще хлебнете лиха, – но поскольку вы оба желаете этого брака, мои поверенные составят контракт и через две недели предоставят вашим представителям для ознакомления и внесения поправок.
– Не знаю, что и сказать… Что ж, я оповещу дядю, а через две недели вновь приеду в Лондон, чтобы ознакомиться с документом.
– Насколько мне известно, граф предпочел бы вести переговоры со мной лично, но я хочу иметь дело исключительно с вами.
– Граф, так же как и вы, ваша светлость, намного влиятельнее меня во всех смыслах, наделен большими полномочиями и, конечно, куда лучше разбирается во всякого рода юридических тонкостях, чем я. Несмотря на то что граф Свитчингем был и остается весьма строгим опекуном, который много лет заботился обо мне и Лоретте, я не могу не уважать его волю.
Хоксторн согласно кивнул, хотя и понимал, что держать себя в рамках, общаясь с графом, будет непросто. Может, брат и сестра и уважают этого негодяя, про себя Солан такого сказать не мог.
– Что же, будь по-вашему, Пакстон, – медленно проговорил герцог, впервые назвав Квика по имени, а когда тот направился было к двери, добавил:
– Никогда больше не вздумайте мне угрожать.
– Я уверен, что вы не дадите мне для этого повода.
Пакстон вышел из комнаты, а Солан допил наконец уже холодный кофе и поклялся себе придумать способ заставить Лоретту забыть об этой чертовой клятве. Намереваясь швырнуть пустую чашку в камин, краем глаза он заметил в дверях Адель. Девушка вихрем влетела в гостиную и бросилась ему в объятия, так что чашка полетела на пол, но каким-то чудом не разбилась.
– Хок, ты самый лучший брат на свете! Тебе это известно?
– Черт тебя дери, Адель! Если уж я так хорош, то почему у тебя глаза на мокром месте?
– Потому что я счастлива! Счастлива безумно! Я слышала ваш разговор и теперь знаю, что сердце меня не обмануло. Мистер Квик самый настоящий рыцарь! Он так защищал свою сестру!
– Ты что, подслушивала? – нахмурился Хоксторн и отстранился.
– Нет, – ответила Адель, смахнув со щеки слезу. – То есть да. Я слышала ваш разговор, по большей части: ты говорил очень тихо, поэтому не все, – но не подслушивала, нет.
– Адель, тебе надо бы примерять наряды у модистки, а не стоять под дверью, слушая то, что не предназначено для твоих ушей.
– Да, понимаю: я поступила некрасиво и прошу за это прощения, – недовольно надув губы, сказала Адель. – Но я как раз шла к тебе, когда услышала голос мистера Квика: он говорил, что ты довел до слез его сестру. Как я могла после этого уйти? Мне нужно было узнать, что случилось.
Черт бы побрал их всех!
– Да не из-за меня она плакала! – сквозь зубы процедил Хоксторн, теряя терпение.
– Даже если и так, знай: мне мисс Квик нравится и я полностью на стороне ее брата. Если ты будешь ее обижать, тебе придется ответить за это и мне тоже.
Солан был не в том настроении, чтобы пытаться задобрить сестру: общения с Пакстоном уже было достаточно, а она только подлила масла в огонь, – поэтому лишь буркнул:
– Да ради бога. Выходи за него: хоть вздохну свободно. А сейчас оставь меня – и без тебя тошно!
– Мне очень нравится мистер Квик! – Адель чмокнула брата в щеку и крепко обняла. – Я думаю, из него получится прекрасный муж, а мисс Квик будет мне настоящей сестрой. Ты ведь слышал, что он намерен нас защищать – даже от тебя?
– Разумеется, – буркнул Солан. – А теперь проваливай!
Адель рассмеялась и, удовлетворенно вздохнув, сказала:
– Спасибо, что выбрал его мне в мужья, Хок.
Солан подумал о Лоретте: она так мужественно противостояла дяде, отказавшись наотрез выходить за виконта Деннингкорта, – а еще о том, что ей пришлось пережить из-за мстительного характера графа, неумения прощать.
– Я не выбирал, – покачал головой Солан. – Я просто вас познакомил, а выбор оставил за тобой. Даже после подписания брачного контракта, когда вы будете стоять в церкви, перед алтарем, ты вправе передумать, и я приму твое решение.
– Не сомневаюсь, – легко согласилась с ним Адель. – Ты всегда желал мне только счастья.
– И даже если помолвка состоится до начала сезона, это не значит, что тебе запрещено участвовать во всех мероприятиях. И если тебе понравится кто-то другой, я пойму: тут же расторгну брачный договор и выплачу неустойку.
– Спасибо, Хок. Мне несказанно повезло! У меня самый лучший на свете брат. И вот что я решила: буду ездить на все балы и танцевать до упаду, как и советовала мне мисс Квик, а еще – присматриваться к каждому свободному джентльмену, который заинтересуется мной. – Немного помолчав, чтобы восстановить дыхание, Адель добавила: – Но мне кажется, это лишнее: я уже отдала свое сердце мистеру Квику.
Глава 21
Джентльмен всегда вовремя и корректно предложит леди свой носовой платок.
Сэр Винсент Тибальт Валентайн.
Руководство для истинного джентльмена
Как это часто случается ранней весной, грязно-серые облака сливались с темными грозовыми тучами, гонимые безжалостным ветром. Лоретта не сомневалась, что дождя не миновать, а пока с неба не капало, решила выйти на лужайку перед Маммот-Хаусом понаблюдать, как Арнольд учит Фарли управляться с лошадьми и повозкой. Они трудились уже второй день, и сегодня у Фарли работа спорилась гораздо лучше. Она очень обрадовалась, когда подопечный попросил разрешения поучиться у Арнольда ухаживать за лошадьми. И животные сегодня, судя по всему, уже не так нервничали из-за того, что ими управлял другой человек: мерно цокая копытами, послушно тащили повозку по извилистой аллее, что вела от Маммот-Хауса к главной дороге.
Лоретта пока не обращалась к дяде с просьбой разрешить мальчику остаться в доме, да и у него самого не спрашивала, хочет ли он этого. После случая со щенком Фарли старался вести себя хорошо не только с ней, но и со всеми домочадцами. По возвращении в Маммот-Хаус Лоретта объяснила подопечному, что тот поступил плохо, взяв щенка, даже если у него были самые лучшие мотивы, и искренне надеялась, что Фарли все понял, как верила и в то, что больше подобное не повторится.
Глядя вслед скрывшейся из вида повозке, Лоретта заметила на подъездной дороге двух всадников и улыбнулась: Пакстон возвращался домой. Она всегда радовалась его возвращению, потому что, когда Пакстон был в доме, чувствовала себя почти счастливой. Закутавшись в шаль, она уже представляла, как будет расспрашивать его о встрече с герцогом и дядей.
