В компании «полярника» и молодца Землероева и Марычев обогнули выступ лифтовой шахты, дошли до лестницы. Там Евдокия чуть притормозила и, задержав начальника охраны, пропустила его парней вперед. В телефонном разговоре мадам Шляхтич предупредила сыщицу, что об истиной подоплеке происходящего информирован лишь ее крестный, и говорить в машине при шофере и «полярнике» оказалось неудобно.
– Евгений Тарасович, ваши подчиненные будут присутствовать при разговоре с Хрусталевой? Может быть, сразу обозначим рамки откровенности?
– Решим по ходу дела, – поглядывая в спины удаляющихся парней, сурово сказал их шеф. И добавил: – Сначала надо войти.
Евгений Тарасович быстро зашагал вверх.
У Евдокии оставалась масса вопросов, и прежде всего: что будет, если Хрусталева окажется непричастной к Синдикату? А Марычев, как могла предположить Дуся, хочет наказать убийц друга Эдуарда. Вгрызся он – всерьез.
Но если произошла ошибка? Если охранный шеф перестарается с давлением?
Будет откупаться. Чтобы заткнуть рот невиновной перепуганной (побитой) дамочке, Камилла денег не пожалеет. А парни у Тарасовича наверняка сплошь молчаливые да умные.
Дуся понимала, что ответ на мучавший ее вопрос лежит на поверхности, но все же, догнав начальника охраны, спросила:
– А если Хрусталева ни при чем?
Через перила тут же свесилась голова в ушанке.
– При чем, при чем, – весело отрапортовал «полярник» и продолжил уже распрямляясь, для вставшего рядом шефа: – По дороге до дома тетка проверялась. Видно было – вся на нервах.
– Проверялась профессионально? – догнала мужчин Землероева.
– Да куда там, – отмахнулся «полярник». – Шпионку «ноль-ноль-ноль» изображала.
На площадке между вторым и третьим этажом компанию поджидал еще один молодец в бейсболке с логотипом пиццерии и плоской коробкой в руках. Судя по приветственному кивку, разносчиком он не являлся, бейсболку и коробку перекупил у человека, доставившего пиццу.
Дуся, превратившаяся в слух, вбирающая в себя звуки вечернего дома, чувствовала себя странно. Инфернально, зыбко. Происходящее в подъезде, освещенном желтоватым светом лампочек, казалось сном. В какой-то из квартир плакал ребенок, в другой голосом спортивного комментатора вопил телевизор. Кажется, хоккейный матч транслировали…
Бред. Вокруг продолжается нормальная жизнь, а Евдокия Землероева готовится совершить преступление: проникнуть в квартиру, допрашивать, пугать…
На площадке третьего этажа Марычев остановился и серьезно поглядел на подчиненных. Разговорчивый «полярник» уточнил порядок действий:
– Работаем жестко? Или проводим частичный апгрейд объекта?
– Частичный. Далее по факту.
Подчиненных дядя Женя больше не инструктировал, а те уверенно расположились по номерам, и создавалось впечатление: проникновение на чужую территорию и «апгрейд» объекта были для его парней делом привычным и знакомым. Товарищ в бейсболке встал на коврик перед дверью Хрусталевой и изобразил простецки скучное лицо. Два прочих вжались в стены по бокам. Так, чтоб их не было видно даже через панорамный дверной глазок.
Тарасович и Евдокия остались на площадке возле лифта. Дуся, правда, дернулась поближе к месту основных событий, но была поймана за рукав шубейки и возвращена на место.
«Скучный» парень Тарасович нажал на кнопочку звонка.
Секунд через десять раздался звук отпираемой задвижки…
Коробка с пиццей через порог влетела первой. Дальше запорхнули трое: «разносчик», Костя и молодой мужчина приятной наружности.
В подъезде, если не считать легкого топотка, не раздалось ни звука. Марычев молча и неторопливо двинулся вперед. Землероева вышагивала вслед за ним.
Через раскрытую дверь они увидели лишь рыжую макушку, видневшуюся из-за могучих спин. Дуся обогнула «полярника»…
Хрусталеву фиксировал «разносчик». Зажимая ладонью рот и упираясь локтем в ключицу женщины, плющил ее о стену. Над его ладонью таращились безумно выпученные зеленые глаза Марины.
Сказать по правде, готовясь к встрече с Хрусталевой, Евдокия заготовила вступительные слова типа «Ну что, коза, поговорим?!». Но, встретившись глазами с рыжей, мгновенно передумала.
Вот ведь как бывает: к женщине ворвались в дом три незнакомца, зажали рот, до смерти напугали. Куда уж больше, кажется. Но когда Марина увидела появившуюся из-за мужских спин девушку, ее глаза выразили уже не испуг, а ужас. Полнокровный, ледяной, безоговорочный.
Хотя ей только что казалось: пугаться дальше – некуда.
– Дайте ей немного подышать, – проходя в квартиру и чуть поморщившись, походя бросила Землероева. – Марина Дмитриевна умная женщина и кричать не будет.
Евдокия сразу прошла в комнату. За ее спиной раздался звук шумного, прерывистого всхлипа. И тихий скрежет железной задвижки на двери.
Дуся огляделась.
Существенно напиться Хрусталева не успела. На невысоком столике перед телевизором стояла почти пустая бутылка шампанского, лежала горка мандариновых шкурок, ваза с фруктами стояла. На основную закуску предполагалась пицца, Марина уже и тарелку приготовила.
Землероева мазнула глазами по дорогой меблировке, хорошему телевизору, нашла взглядом несколько фотографий сынишки и матери Марины. На большом уютном диване ворохом игрушки: медведи, зайцы, непонятные зверушки с длинными носами и огромными ушами…
Обернулась. Костя и «разносчик» вталкивали в гостиную хозяйку в расхристанном халатике. Под розовым шелком мелькали прелести Марины, едва прикрытые короткой атласной ночнушкой: хозяйка собиралась напиться и рухнуть спать с уже умытым лицом.
Хрусталева упала на диван, не обращая внимания на заголившиеся бедра, вцепилась наманикюренными пальцами в край сиденья.
Евдокия молчала. Сверху вниз смотрела на побледневшее до зелени красивое лицо.
– Вы кто?! Вы что? – захрипела Хрусталева. – Что вам нужно?!!
– Правду, – негромко высказалась сыщица. – Только правду. Марина Дмитриевна, вы попали в очень нехорошую историю.
– Я ничего не понимаю!! – взвизгнула шпионка «ноль-ноль-ноль».
– Не надо, – покривилась Евдокия. – Не надо представлений. Будет больно. Неприятно и больно слушать ложь.
Евдокия видела, как парни дяди Жени перебросились недоуменными косыми взглядами. Мужики не понимали, почему их шеф отдал бразды беседы в руки непонятной девушки в короткой шубке. А сам молчит, поглядывает безразлично из-под насупленных бровей.
Но шеф охранников вел себя грамотно. Здесь – девичьи разборки. Хрусталева прищемила хвост Евдокии Землероевой. Девчонки виделись сегодня днем, и им не надо объясняться, чего откуда прилетело.
Только за Евдокией – право. Она его и предъявляет.
