– Чего это?
Евдокия усмехнулась и откинулась на спинку кресла.
– Я наш разговор не записываю, – предупредила. – Хочешь, я представлю тебе расклад, как я его вижу?
– Валяй. – Хрусталева кивнула и в один глоток прикончила шампанское. В желудке рыжей плавала только пара мандаринов в пузырьках, но шибко опьяневшей она не выглядела. Адреналин способен отрезвить и после полулитра водки.
Евдокия тягуче поглядела на свидетельницу и приступила:
– Мне кажется, что было так. Жила-была Марина Хрусталева. Работала, карьеру делала, воспитывала сынишку Игната…
– Сына не трогай!! – подавшись вперед, рыкнула рыжая.
– Тихо! – в той же манере цыкнула Землероева. – Не то войдут приятные мужчины и помешают разговору. – Хрусталева, стиснув зубы, опять откинулась на спинку дивана и задышала тяжело. Дуся удовлетворенно кивнула. – Я продолжаю с прежнего: карьеру делала, воспитывала сына. Но вот однажды пришел к Марине хитрый дядя. И предложил непыльный приработок по основному телефонному профилю. Так? – Марина отвернулась. – И наша героиня – согласилась. Согласилась раз, другой и третий… Хитрый щедрый дядя зачастил к Марине и начал делать более соблазнительные предложения… Соблазнительные, но опасные… А Марина уже отказаться не могла. К деньгам привыкла да и залипла по самое не балуйся: рубль вход, за выход предъявили двести, да, Марина? И вот ты мне скажи: хотела ты с крючка сорваться или так… работала по принципу «глаза боятся, руки делают, мокрому пожар не страшен»?
Хрусталева поглядела на сыщицу и злобно искривила губы. Дуся считала по артикуляции ругательства.
– Не надо, Марина Дмитриевна, не надо. Мы обе влипли. Но есть возможность выпутаться. И что для матери маленького сына немаловажно – заработать. Мне почему-то кажется, ты ночью плохо спишь. – Дуся многозначительно покосилась на бутылку виски. – Давно бы сорвалась из Москвы, да страшно. Боязно. Догонят – сына покалечат. Так?
Марина опустила голову вниз. Но пока молчала, согласием не отвечала, хотя понятно было, куда клонит гостья: к признанию, считай, предательству.
Евдокия же продолжала добивать:
– На этот раз, Марина, ты залезла на делянку серьезных людей. Сверхсерьезных. И опасных. Я – что? – Сыщица выпрямилась и презрительно махнула ладонью. – Я – выпутаюсь, меня отмажут. А вот тебя, хорошая, завалят. Без вариантов. Ты – свидетель. Через тебя есть выход на твоих работодателей и вот на этих, – Евдокия указала пальцем на закрытую дверь, – разозленных мальчиков, которые от тебя уже не отстанут. Никогда. И получается, что по-любому – пропадать. Вопрос лишь в том: как пропадать? Реально, с камнем на шее или пулей в сердце, либо… тебе и матери делают новые паспорта, дают денег на безбедное житье у теплого моря. Вы берете Игната и тоже пропадаете… но в неизвестном направлении.
Хрусталева молчала. Держала голову опущенной.
– Думай, Марина, думай! Ты же давно хотела сорваться, да? Но не знала как. Ты скоро от страха совсем сопьешься, и какая на хрен из тебя мать тогда?!
Марина вскинула голову.
– Почему я должна тебе верить?
Лед тронулся в сторону теплого моря.
– Потребуешь гарантий? – Евдокия встала, собираясь направиться к двери и позвать полномочного переговорщика – крестного отца. Звать Тарасовича по имени Евдокия не решалась, поскольку определяться поименно было еще рано. С Мариной еще не договорились.
Но Хрусталева, догадавшись о намерениях гостьи, остановила ее тихим стоном:
– Подожди-и-и! Ты ничего не понимаешь… Если я исчезну из Москвы, то стану бесполезной, так? Помощи от меня будет – ноль! Но если я останусь, то меня – убьют! Или захватят сына…
– Мы вас спрячем.
– Да кому ты втираешь?! – разозлилась рыжая. – Я вам нужна только для выхода на группу! А их всех за два дня не выловить! Если я спрячусь и перестану выходить на связь, они – растворятся! Поменяют адреса и телефоны, исчезнут, и вы их никогда не найдете!!
– Без тебя? – хмуро глядя на взволнованную женщину, риторически уточнила Евдокия. – Хочешь сказать – цена вопроса возрастает?
– Ну да… То есть – нет! – запуталась Марина и провыла: – Я не знаю!! И оставаться мне нельзя, порвут те или другие, но и исчезать не получается! Я нужна и вам и им – здесь! – Хрусталева ударила руками по дивану: – Здесь, на этом месте! Если я исчезну, они исчезнут тоже!
– Понятно. – Дуся опустилась в кресло. Подумала. – Ты дашь показания в прокуратуре и сможешь уехать.
– А гарантии?!! После дачи показаний уже ваши могут меня убрать!!
– Нет. Без твоих показаний на суде дело может развалиться.
Хрусталева подпрыгнула на диване, опустилась на самый его край и, приблизившись вплотную к Евдокии, зашептала горячо:
– Я что-то не понимаю… Вот эти, за дверью, серьезные люди или так – погулять вышли? Они дела решают через прокуратуру или сами со своими проблемами справляются?
Марина не могла понять, кто к ней заявился?! Конкуренты СВК или разозленные, относительно законопослушные господа в меховых рукавицах. Как визитеры будут решать свои проблемы – равным ответом на наезд или побегут к «погонам» жаловаться?!
Дуся, положа на сердце руку, и сама не понимала, как поступит Шляхтич с Синдикатом, завалившим ее папу?
Если рассуждать поэтапно, то Камилла запросто может поручить Синдикат заботам дяди Жени. С нее станется. К сыщикам же она обратилась, в прокуратуру не пошла. А тут идти придется. Самой. В бронированной вуальке, с длинноствольным мундштуком. Докладывать, что наняла частников, давать показания, дабы отмазать и вытащить какую-то Дуську Землероеву…
Пойдет Камилла? Выставится на первый план с сомнительными достижениями?
Вопрос. Шумиха, что обязательно возникнет в СМИ, может ей существенно подгадить.
…Хрусталева видела сомнения Евдокии. И нажимала:
– Максимум, что я могу себе позволить, это прыгнуть в тину на три дня. Завтра пятница, но у меня отгул. Потом два выходных, до полудня понедельника наши вопросы надо утрясти.
– В твоем офисе работает осведомитель СВК? Ты не одна?
Марина мрачно поглядела на Землероеву:
– Много вопросов. А гарантий я еще не получила.
Резонно. Евдокия думала.
– А я? – сказала наконец. – Лично я смогу выступить твоей гарантией?
– В смысле? – растерялась рыжая.
– Ну, ты сейчас обсудишь вопросы с… с господином в черном пальто. Вы придете к какому-то решению. И я забираю тебя с собой.
– Как это? – совсем опешила Марина.
– У меня есть норка. Я тоже, твоими, кстати, молитвами, вынуждена скрываться. Причем и от этих вот господ…
– Да ладно!
– Да точно! Твоими молитвами я завалила операцию и лежу на дне! – Хрусталева, кажется, собралась на автомате извиниться, но Дуся извинения перехватила: – Послушай. Ты поговоришь с шефом в черном пальто. Добьешься подтверждения гарантий. И мы вместе отсюда сваливаем. Тебе здесь оставаться опасно, решение некоторых вопросов может занять время, а я за тобой пригляжу, так что нас – отпустят.
