Зураб принял решение, собрался. Через глазок опытно и профессионально отметил небольшую выпуклость на правом рукаве ищейки. Предположил, что там, скорее всего, шокер либо газовый баллончик. От пистолета выпуклость иная, а выкидным ножом девчонка вряд ли пользуется уверенно.
Пока ищейка и верзила извинялись перед кавказцем, Зураб сходил на кухню и наполнил кипятком чашку с чайным пакетиком. (Кипяток и чашку он приготовил загодя, поскольку собирался использовать ожог как фактор оправдания болевого синдрома.) Вернулся к двери. Приник к глазку, прикинул варианты: «Первоочередная задача: заманить сюда. Заманить. Слегка расслабить. Разделить. Отсечь от группы поддержки».
Все остальное – дело техники, боевые навыки профессионального убийцу никогда не подводили. «Бугай самоуверен, неповоротлив. Между этажами наверняка тот самый в кепочке застрял… Но его я в квартиру не пропущу. С девчонкой справлюсь. Удар, испуг, фактор неожиданности…»
Лишь бы отбитые чресла не скрутили тело болью до полной неподвижности!
Боль не скрутила киллера. Выплеск адреналина позволил вытерпеть короткие секунды схватки.
Лишь уложив на отдых бугая, Зураб разрешил боли возобладать: согнулся, продышался. И в тот момент, разозленный собственным бессилием, оглушенный дикой болью, подумал: «Только дернись, сука!! Завалю на месте!!.»
Но сыщица не дернулась. Замерла как истукан под вешалкой и даже глазищами не хлопала. Таращилась, бледнела.
Зураб немного распрямился и кивком указал на дверь, за которой бесновался (кстати, не слишком-то и громко) оставшийся без дел домушник.
– Поставь телефон на громкую связь и позвони своим. Предупреди: вызовут ментов – вы оба, – киллер искоса глянул на лежащего верзилу, – покойники.
Евдокия, опасливо поглядывая на Зураба, достала из заднего кармана джинсов телефон, побаловалась кнопочками…
– Александр Сергеевич, – пролепетала в трубку, что держала перед подбородком, – дайте своим команду «отбой»… Пускай в квартиру не лезут, я и Дима уже здесь.
Проговорив многозначительное окончание, сыщица замолчала, не выключая телефона, вопросительно смотрела на Зураба и ожидала возможного продолжения.
Но киллер думал. «Ну надо же… Оказывается, и вправду Мирону как кобельку свистнула. На помощь позвала. И сейчас звонит ему по-свойски, а не браткам на улице или за дверью… В авторитете девка».
Бывает же такое! Может, девчонка просто напугать хотела? Показать, чьи уши за ее спиной торчат?.. Круто выступила?
Да нет, навряд ли. Откуда девке знать, что противник уже вытащил всю ее подноготную о связях с ворами и конкретным авторитетом Александр Сергеичем? Фамилии Мирона она ж не называла.
Или… умная очень?
Зураб, по правде говоря, накручивал на пустом месте. Землероева о всяческих психических атаках и давлениях думала меньше всего! Она бы, может быть, и хотела б позвонить кому-то из мироновских бойцов, да вот не знала как! Единственный человек, с кем сыщица держала связь, находился сейчас здесь. Лежал с разбитым лбом, засыпанный расческами и карандашами.
Киллер протянул руку. Девушка безропотно вложила в его ладонь телефон.
– Слушай сюда, Мирон, – в трубку прохрипел Зураб. – Твой бугай и девка у меня. Поведешь себя по-умному – останутся живыми.
Миронов не отвечал долго. Секунд двадцать паузу держал. Навряд ли с нервами и гордостью справлялся, скорее, ситуацию прокачивал.
Ответил сдержанно:
– Ты кто?
– Зови меня Иваном, – усмехнулся наемник.
Много лет назад светловолосый мальчик по фамилии Зубарев получил от одноклассников прозвище Зураб. Когда пришло время выбирать себе рабочий псевдоним, Зубарев о кличке вспомнил. Сейчас, назвавшись Иваном перед Мироновым, киллер как будто намекнул на статус: в воровской среде Иванами звали авторитетных урок. Главарей.
Так что убийца не случайно так назвался. Хотя мог бы придерживаться имени, что знала сыщица, и оставаться Александром.
Но, как и ожидалось, Миронов намек понял. Усмехнулся:
– Много на себя берешь, да, Ваня?
– Много базаришь, Саша, – в тон воткнул Зураб. – Давай по делу. Отзывай своих псов, я забираю девочку и ухожу.
– Уходишь? Далеко?
– По возможности. Мне нельзя здесь оставаться.
– Гарантии? – сухо продолжал Миронов.
– Гарантия одна: я оставляю в живых твоего парня. Он сейчас со мной в квартире. Отдыхает. Но если твои псы не уйдут, то… Мне продолжать? Напомнить, что девочка тоже со мной?
Евдокия помертвело слушала разговор мужчин. В голове пульсировала мысль: «Как, как?!. Откуда Саша… точнее, Иван знает о Миронове?! Как он догадался, кто есть такой невидимый Александр Сергеевич?! Я же только имя с отчеством произнесла!» Фантастически невероятная, нереальная прозорливость.
Или же Иван – человек Синдиката.
«Но ведь он здесь появился гораздо раньше Веронички!! А Синдиката тогда еще даже на горизонте не было!»
Небывальщина какая-то… Клубок невероятностей. Или дикое, сюрреалистическое совпадение.
Но в призрачные совпадения сыщица не верила. Все звенья должны как-то связываться, иметь логическое основание или общую точку отсчета.
Иван-Александр тем временем продолжал солировать:
– И вот еще что, уважаемый. Давайте-ка обойдемся без обещаний типа: ходи и бойся, я тебя найду, порву… Хорошо? Мы оба деловые люди, жизнь оба понимаем – просто.
– И все же я скажу. Если с головы моих людей хоть волос…
– Закончили, – перебил Зураб. – Отзывай своих, Мирон. Пусть оставят одну машину у подъезда с ключами зажигания в замке. И пожалуйста, без неожиданностей. Я выйду с Евдокией, она меня отвезет куда скажу. Там я ее – отпускаю. Договорились?
– Почему я должен тебе верить?
– Болтовня, Александр Сергеевич, – поморщился убийца. – Никто никому ничего не должен. И я вам в первую очередь. Но обстоятельства сложились так, что без взаимного доверия не обойтись. Мне нет необходимости убивать Евдокию. Она полезна мне – живая.
– Полезна как прикрытие?
– Не только. – По вискам Зураба струился пот, Евдокия видела, как тяжело убийце удерживать вертикальное положение, от разговора с Александр Сергеевичем он явно устал. Закончил словами: – В чем мой интерес к вашей девочке, я скажу – ей. Но позже. Она вам перезвонит и подтвердит: верит она мне или нет. Отбой.
Убийца отключил телефон, положил его в задний карман джинсов и наклонился над Димой. Приоткрыл тому веко и, довольный результатом, буркнул:
– Порядок. Проваляется еще пяток минуток. – Поднял голову к замершей девушке и приказал: – Дай мне шарф с вешалки. Синий, шелковый.
Не отрывая взгляда от бледного лица убийцы, Евдокия стянула с крючка довольно-таки замызганное кашне (вероятно забытое кем-то из прежних квартирантов) и протянула его Ивану.
