Но Алессио сделал о нем поспешные выводы, не удосужившись послушать музыку, которую создал Доменико. Если бы он забыл о своей гордыне, то, возможно, сблизился бы с Доменико.
Жаль, что он пренебрег чувствами своего брата.
Он ошибся по поводу брата, но, по крайней мере, поступил правильно с его сыном. Бет позаботится о Доменико и вырастит его в любви.
Алессио закрыл лицо руками.
Скоро они вернутся в Англию и начнут новую главу своей жизни.
Он простонал от жгучей боли на душе. Вцепившись пальцами в волосы, он не стал сдерживать слезы.
Алессио заплакал впервые в жизни.
Он оплакивал потерю ребенка, которого полюбил всем сердцем.
И потерю женщины, которая завладела его телом и душой.
Один в доме, принадлежавшем брату, которого он отверг, Алессио плакал до тех пор, пока у него не осталось слез.
Бет не могла найти Алессио.
Он не покидал поместье, но никто не знал, где он.
Оставив Доменико с Мирандой, Бет отправилась на поиски мужа.
Ее сердце громко стучало, ей было трудно дышать, пока она бродила по большому саду, оранжереям и осматривала летний дом.
Внезапно она увидела прибрежный коттедж на расстоянии.
Она долго смотрела на него, а потом решила пойти туда.
Почему она здесь? На этот вопрос она не знала ответа.
После того как ей позвонили и сказали, что она может сесть на самолет, Бет положила Доменико в переноску, вышла из здания аэропорта на автостоянку и взяла первое доступное такси.
Подойдя к двери коттеджа, она повернула ручку. Дверь была не заперта.
Бет вошла внутрь.
Сквозь кружащуюся в воздухе пыль она с трудом заметила фигуру на выцветшем диване.
Налитые кровью глаза встретились с ней, а потом закрылись.
Открыв глаза, Алессио медленно сел прямо.
– Бет?
Сердце едва не выскакивало у нее из груди, у нее сдавило горло.
– Что ты здесь делаешь? – хрипло спросил он.
Она с трудом сглотнула и вздохнула.
– У меня к тебе вопрос.
Он повернулся к ней всем телом.
– Ты вернулась, чтобы задать мне вопрос?
– Один вопрос.
Он поднялся на ноги.
Она посмотрела на его мятую рубашку и темно-серые брюки. Он был в этой одежде на вечеринке. Глаза Алессио были красными, а волосы растрепанными.
Он резко кивнул.
– Один вопрос.
– Ты должен ответить на него честно.
Он слегка прищурился.
– Ладно.
– У тебя есть чувства ко мне? – спросила она.
Стиснув зубы, он отвернулся от нее.
– Задай другой вопрос.
– Нет.
Выражение его лица стало непроницаемым.
– Ответь, – настаивала она. – Я не уйду, пока ты не ответишь.
Алессио молчал и пялился на стену с невыразительным лицом, скрывая любые чувства.
Бет больше не могла этого выносить. Она подошла к нему и посмотрела на него в упор. Ему пришлось взглянуть на нее.
– Ты ответишь на мой вопрос? – умоляла она. – Разве я о многом прошу? После всего, что ты сделал со мной, это меньшее, чем ты можешь мне ответить.
Внезапно он сжал руками ее плечи, и его лицо оказалось в нескольких дюймах от ее лица.
– Да, – прорычал он, смотря на нее изумрудно-зелеными глазами. – У меня есть чувства к тебе. Ты хотела это услышать? Ты это услышала. Теперь можешь уходить.
Алессио отпустил ее так же внезапно, как и схватил.
Он не понимал, почему она вернулась.
Он едва не завыл от отчаяния, когда Бет отказалась принять свободу, которую он ей дал.
– Какие чувства? – прошептала она. – Скажи мне.
– Что это значит?
– Это важно для меня.
– Бет… – Он стиснул зубы и взмолился, чтобы у него хватило сил. – Я лгал тебе, шантажировал тебя. Я так ужасно поступал с тобой. И я знаю, что после смерти попаду в ад. То, что я чувствую к тебе, не важно. Ты не заслуживаешь той жизни, которую я навязал тебе. Ты заслуживаешь счастья. Я хочу, чтобы ты была со мной, но я знаю, что это невозможно. Я забрал у тебя все. Мой брат правильно поступил, когда спрятал от меня своего ребенка. Я эгоист. Я думаю только о том, что лучше для бизнеса, а не для человека. Впервые в жизни я пытаюсь поступить правильно ради другого человека: ради тебя. И твоего сына. Доменико – твой сын. Мне не следовало угрожать отнять его у тебя.
У него подкосились ноги, и он опустился на диван и обхватил голову руками.
– Тогда зачем ты сказал, что собирался жениться на другой женщине? – Ее голос надломился.
– Я врал, чтобы ты ушла. Но ты по-прежнему меня не слышишь. Пожалуйста, Бет, уходи.
Он вздрогнул, когда ее теплые пальцы обхватили его руки и отвели их от лица.
Подняв голову, он увидел, что Бет присела перед ним и пристально смотрит на него добрыми шоколадно-карими глазами.
– Ты любишь меня? – спросила она.
Его переполняло отчаяние.
– Тебе обязательно об этом спрашивать?
– Мне надо это услышать, – ответила она.
– Зачем?
Она встала так, чтобы ее колени были между его ступнями, и положила ладонь ему на грудь. Легкая улыбка коснулась ее полных губ.
– Я слышу, как бьется твое сердце, – сказала она.
Он сдержал стон. Его сердце билось так сильно, что он чувствовал эхо в пульсирующей голове.
Держа одну руку на его груди, она положила вторую руку у основания его горла.
– Когда мои родители умерли, я не просто потеряла их, – сказала она. – Я потеряла единственный дом, школу и всех моих друзей…
Он глубоко дышал, внимательно слушая ее.
– Меня перевели в приемную семью в пятидесяти милях от родного дома. У пары, которая воспитывала меня, было двое собственных детей. Они были хорошей семьей и очень заботились обо мне, но я никогда не чувствовала себя их родней. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Он покачал головой. Как он мог понять то, что она пережила?
– Когда мы куда-то шли, они держали своих детей за руки. Они редко брали за руку меня. Они целовали меня в макушку перед сном, а своих детей буквально осыпали поцелуями. Я чувствовала себя лишенной их любви. Их дом никогда не был похож на дом моих родителей. Я чувствовала, что нужна своим приемным родителям, но они не любили меня так, как своих детей. Кэролайн переехала к нам, как только потеряла свою мать. Мы сразу поняли друг друга, и я стала ей старшей сестрой, хотя она была моложе меня всего на три месяца.
