Лия рванулась, попыталась высвободиться из стальных объятий бугая.
– Не сопротивляйся, Лия, это бесполезно, – сказал Джако и посмотрел ей прямо в глаза.
Лия замерла. Его глаза, некогда такие знакомые, такие родные, глаза, в которых она была готова утопать целую вечность, сейчас излучали только холод и гнев.
– Ты и ребенок поедете с нами.
Лия выпрямилась, насколько могла. Она готова была бороться за себя и свое дитя, чего бы это ей ни стоило. И уж тем более они никуда не поедут.
– Я прикажу Чезаре отпустить тебя, если ты будешь себя хорошо вести.
Дрожа от страха, Лия кивнула. Джако дал знак охраннику, и тот ослабил хватку.
Как только Лия почувствовала, что свободна, она закричала что есть сил. В мгновение ока ее рот снова оказался крепко зажат. На этот раз Джако сделал это сам.
– Ты совершаешь большую ошибку, Лия.
Его лицо было в нескольких дюймах от ее лица, она чувствовала его горячее дыхание, чувствовала, как напряжен его мускулистый торс от едва сдерживаемой ярости.
– Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, но я настоятельно советую тебе покориться, так будет проще для всех.
Лия уставилась на него. Его дыхание обжигало. Она постаралась выразить в этом взгляде всю ненависть, всю боль, все негодование. Кто он такой, чтобы приказывать ей, что делать?
Глаза Джако, такие чужие и холодные, наводили на нее ужас, но что-то в душе ее дрогнуло, будто она смотрела в глаза сына – тот же разрез, тот же цвет… Габриэль был маленькой копией своего отца.
– Я дам тебе еще один шанс, – прошептал Джако. – Когда я уберу руку, ты молча и спокойно выслушаешь, что я скажу. Поняла?
Лия кивнула. Другого варианта у нее не было. Очень медленно Джако отпустил ее.
– Так-то лучше.
Он все еще был слишком близко, не отводя глаз, смотрел на ее побелевшие губы. Лия почувствовала жжение его взгляда на своих губах, ощутила, как кровь наполняет их, делая более пухлыми и чувственными.
– Встань у двери, – скомандовал Джако Чезаре.
Здоровяк кивнул и покорно пошел к выходу.
Наконец Лия вздохнула свободно.
– Что, черт возьми, происходит?
Она была вне себя от гнева, но постаралась говорить как можно тише, потому что в детской спал маленький Габриэль. Параллельно она судорожно соображала, как бы отвлечь Джако, схватить сына и сбежать отсюда.
К сожалению, то, что с ней сейчас происходило, не было кошмарным сном, от которого можно сбежать, открыв глаза. У двери тяжело дышал суровый итальянец, а высокомерный дьявол всей ее жизни явился во плоти среди ночи, чтобы забрать ее ребенка.
– Я тебе уже сказал: ты и ребенок едете со мной. Собирайся!
– Джако, это безумие, ты сошел с ума! – Лия покачала головой и нахмурились.
Джако заскрежетал зубами от нетерпения.
– Я в полном порядке. Делай так, как я сказал.
– Но…
– У тебя пять минут, Лия. Собирай сумку.
– А что, если я откажусь?
– Вы в любом случае едете со мной, с вещами или без.
– Значит, ты нас похищаешь? – прошипела она.
– Перевожу в безопасное место.
– Безопасное? – Лия вытаращила на него глаза. – Мы жили здесь в полной безопасности, пока ты не вломился к нам!
– Я не готов сейчас это обсуждать, но вы под моей защитой и будете делать так, как я скажу. Иди собирайся.
Джако положил руки ей на плечи, развернул к себе спиной и подтолкнул к шкафу. Его ладони заставили ее, как и прежде, трепетать от прикосновения.
Несколько секунд Лия стояла не шелохнувшись, слушая, как мерно посапывает ее ребенок, как оглушительно бьется ее сердце. Безумие, другим словом нельзя было назвать то, что с ними происходит. Все еще не оставляя мыслей о побеге, она стреляла глазами по сторонам, но безопасного выхода не было. Окно – плохой вариант. Квартира располагалась на пятом этаже.
Лия на автопилоте достала из шкафа чемодан и начала складывать туда одежду, сначала свою, потом малыша. Из корзины для сушки белья достала еще несколько распашонок.
По правде говоря, у них с сыном было не так много вещей. Переехав в Лондон девять месяцев назад, Лия так часто меняла пристанище, что уже сбилась со счета, сколько раз переезжала. Какое-то время снимала койку в хостеле, деля кров с такими же, как она, небогатыми соседями, бралась за любую работу, переезжала с места на место, и так по кругу, пока наконец не проглотила свою гордость и не обратилась за пособием.
Когда городской совет предоставил ей социальное жилье, небольшое, но как раз вовремя, буквально за несколько дней до рождения Габриэля, она плакала от счастья. Наконец-то у нее был дом.
– Ты готова?
Лия обернулась. В комнате было темно, и она видела только его широкоплечий силуэт в дверях.
– Джако, зачем ты все это делаешь? Мы могли бы обсудить ситуацию и вместе что-то придумать.
Если есть хоть какой-то шанс остановить это безумие, она готова ухватиться за него.
– Правда? – отозвался он с нескрываемым сарказмом.
– Да. Почему нет? – отозвалась Лия.
– Потому что я не намерен обсуждать и решать что-либо с женщиной, которая оказалась настолько лживой, что скрыла от меня сына.
– Джако, я…
– У тебя будет масса времени объяснить это самой себе, а сейчас нам нужно уходить.
– Но куда мы идем? – взмолилась она.
– Скоро узнаешь. Дай мне свой паспорт.
– Паспорт? – снова запаниковала Лия. – Нет, ты его не получишь.
– Дай мне паспорт, – подчеркнуто медленно произнес Джако. – Не заставляй меня ждать, Лия.
Лия со злостью посмотрела на него. Что случилось с ее Джако, с тем обворожительным, харизматичным мужчиной, которого она когда-то полюбила?
– Джако… – начала она снова, – почему ты так себя ведешь?
– Паспорт! – сурово произнес он и протянул руку. – Живо.
У нее не было выбора. Лия шмыгнула на кухню и достала из ящика комода свой паспорт, документы Габриэля и прижала их к груди. Она могла соврать, что у малыша нет загранпаспорта, но он у него был, потому что она хотела быть готовой к любой ситуации, включая внезапный отъезд из страны, чтобы скрыться от Джако, если понадобится.
За последние двенадцать месяцев Лия слишком много думала о Джако Валентино, он был в ее мыслях, он приходил к ней во снах. Временами казалось, что ей от него не скрыться. Когда Лия узнала, что у него есть другая, ее сердце было разбито. Но помимо этого, к ней в душу закрались сомнения о его прошлом, бизнесе, деловых связях, родных, друзьях…
