– А что твой отец? – не унимался Джако. – Он знает о Габриэле?
– Нет, – ответила Лия и неосознанно провела по волосам, пропуская пряди сквозь пальцы.
– Значит, ты рассказала только сестре?
– Да, – ответила Лия и бросила на него уничтожающий взгляд.
– И она никому не скажет?
– Не знаю! – закричала Лия и вскочила на ноги. Она подошла к окну и оперлась о подоконник. – Если бы она молчала, мы с Габриэлем сейчас не были неизвестно где.
Ей предстоял серьезный разговор с сестрой, когда они снова встретятся, если вообще встретятся.
– Это Вьери мне рассказал.
– Ах да, конечно, старые друзья помогают друг другу.
– Он посчитал, что я имею право знать.
Лия хмуро посмотрела на него.
– Лия, кроме нас, только Харпер и Вьери знают, что Габриэль мой сын?
– Да.
Лия заметила, что Джако вздохнул с облегчением. Почему он так обрадовался? Внезапно она поняла: он пренебрегает ею и малышом, стыдится их.
– Так ты думаешь, что твой маленький грязный секрет никто не узнает?
– Мой сын не маленький грязный секрет! – воскликнул Джако с негодованием и тут же вскочил на ноги.
– Правда? Тогда почему ты не хочешь, чтобы о нем кто-то узнал? – съязвила Лия.
– На это есть причины, – ответил Джако. – Когда придет время, я буду рад рассказать о нем всему миру.
– Какие причины? – с возмущением проговорила Лия. – Что ты от нас скрываешь?
– Тебе лучше не знать, – отрезал Джако.
Лия вытаращила на него глаза. Уже не первый раз интуиция подсказывала ей, что Джако вовлечен во что-то ужасное. Он отвернулся, но через секунду снова пристально посмотрел на девушку.
– Ты уверена, что никто не знает?
– Уверена, – отозвалась Лия, – у меня были на то свои причины.
– Так расскажи мне о них.
– Все просто: я поняла, кто ты на самом деле.
На секунду на лице Джако отразилось удивление, но он быстро собрался, и выражение его лица стало непроницаемым.
– Что конкретно ты имеешь в виду?
Что-то неуловимое во взгляде выдавало его волнение. Лия ничего не знала о сделке, но то, что Джако ведет двойную игру, было очевидно.
Лия закусила губу, изо всех сил борясь с лавиной эмоций, которые захлестывали ее и вот-вот могли прорвать слабую стену самоконтроля. Из-за него ей пришлось пройти через страдания, одиночество, страх. Из-за него она осталась одна с новорожденным сыном без надежды на чью-либо помощь… Горечь и обида переполняли ее.
Однако Лия преодолела самые тяжелые времена и выжила. Теперь у нее есть Габриэль, настоящее чудо, благословение Господне. Он стал смыслом ее жизни, все остальное не имело значения.
Лия сделала глубокий вдох. Есть ли смысл говорить с Джако о его измене? Или этим она покажет свою слабость, обнажит душевные раны? А может, то, что она знает про Франческу, – это ее козырь в рукаве и стоит придержать его на потом?
– Я жду, – произнес Джако с серьезным видом.
Лия подняла на него глаза, полная решимости придерживаться собственной стратегии, но, как только их взгляды встретились, кровь застучала в голове, и Лия позабыла обо всем на свете. Сицилиец смотрел на нее так, словно она виновата во всех смертных грехах. Как он смеет так о ней думать?
– Ладно, – произнесла она и гордо вскинула подбородок. – Я скажу тебе правду. Потому что…
Внезапно зазвонил телефон. Ох уж этот чертов аппарат!
– Минутку, – прервал Джако, жестом приказывая ей молчать, и принял вызов. – Мы не закончили, – сказал он ей и, приложив телефон к уху, быстро заговорил на сицилийском.
Лия не могла разобрать ни слова.
Невероятно! Он снова оставил ее одну, он снова выбрал телефон! Лия зарычала. Ему не важна ни она, ни ребенок, раз какой-то телефонный звонок так легко его переключает. А может, это его любимая Франческа? Конечно, ради нее он мог бросить все, в прямом смысле слова.
Дрожа от разочарования и гнева, Лия решила: раз он не уважает ни ее, ни ребенка, она покажет ему, что к чему, она научит его ценить их, она преподаст ему урок. С этого момента она ничего ему не скажет, ни крупицы правды.
В окно Лия видела, как Джако расхаживает по террасе, прижимая телефон к уху. Потом он спустился по каменным ступеням в сад и исчез из поля зрения.
Как бы она хотела получить свой телефон… Сейчас отличный шанс забрать его, пока Джако не видит.
Лия выглянула в окно, чтобы убедиться, что Джако далеко от дома, а затем поспешила из кухни по коридору. Одна из комнат должна быть его спальней. Наверняка он спрятал ее телефон там.
Лия без труда определила, какая из комнат его. Отделка была точно такой же, как у нее, только окна выходили на море. Лия застыла в дверях, не решаясь войти. Что-то волнительное, безрассудное было в том, что она на его личной территории.
Лия осмотрелась. Ей показалось, что дух Джако здесь в каждом предмете. Комната была наполнена его дурманящим ароматом, везде были разбросаны его вещи, но больше всего ее внимание привлекла постель. Лия стояла и разглядывала, как смяты простыни, как сброшены на пол подушки и оставлена только одна, на которой он спал и которая сохраняла отпечаток его головы.
Лия переступила порог. Нет времени думать, нужно действовать. Она осмотрела ящики комода – пусто, заглянула в шкаф и под кровать – ничего. Взгляд упал на дорожную сумку, которую Джако, вероятно, принес с собой. Может быть, это не его вилла вовсе? Теперь Лия не была уверена ни в чем.
Она отправилась в ванную. На раковине валялся смятый тюбик зубной пасты, рядом лежал несессер с бритвенными принадлежностями. Лия, сгорая от стыда, заглянула в него. Пусто. Ничего не было и в зеркальном шкафчике.
Лия вернулась в спальню. Телефон должен быть где-то здесь. Она сунула руку под подушку – пусто. Заглянула под матрац. Если бы она могла поднять его, было бы лучше видно… Она поднатужилась, приподняла матрац, подперла его коленом и сунула руку как можно дальше.
– Проверяешь, нет ли постельных клопов? – услышала она голос позади себя.
Лия подскочила от неожиданности, матрац с громким хлопком рухнул на свое место.
Джако стоял, опершись плечом о дверной косяк и скрестив руки на груди.
– Если тебе нужно приглашение в мою спальню, ты только скажи.
– Где он? – накинулась на него Лия, даже не пытаясь скрыть своих намерений.
Джако усмехнулся:
– Что именно?
– Ты прекрасно знаешь – мой телефон!
– Ах да… Боюсь, ты его не получишь, пока мы не уедем с острова. Но не волнуйся, я о нем позабочусь, – сказал он и прищурился.
