Я смотрю на него и не могу отвести глаз. Он другой, совершенно не такой, каким я его представляла, но я знаю, что он мой. Тот самый принц на белом коне, который появился из ниоткуда, из глубины моих снов. Мы кружимся в танце, и его взгляд, теплая улыбка, сухие горячие руки пламенем обжигают меня и бросают то в жар, то в холод.
– Вы так смотрите на меня, – он говорит, и бабочки в животе начинают щекотать нежными крылышками.
– Это не я, это вы смотрите на меня, – говорю тихо, не отрывая глаз.
– Да, вы правы, я не могу оторвать от вас глаз. Почему мы раньше не встречались?
Мы продолжаем кружиться, и я неуклюже наступаю на его носок и едва не падаю. Марк умело подхватывает меня, и мы снова кружимся под легкий аккомпанемент венского вальса.
– Не знаю, возможно, мы блуждали разными дорогами.
– Я бы очень хотел встретить вас на своем пути.
– Встретили.
– Да, но утром не вспомню, таковы правила игры.
– Мне Моно говорил об этом. Жаль.
Маятник времени остановился, и мне показалось, что наш танец будет длиться вечно.
– Может, еще шампанского, оно здесь безупречно.
– Не откажусь, – соглашаюсь и следую за ним.
Оркестр, исполнив финальную коду, умолк, и в центр зала вышел мужчина с седеющей бородой и ухоженными баварскими усами. На нем был белый смокинг, который немного его полнил.
– Позвольте объявить белый танец. Дамы приглашают кавалеров. – Закончив речь, мужчина в белом смокинге поклонился и после удалился.
– О Марк, вас могут сейчас у меня похитить! – Я улыбнулась, а мой кавалер замедлил шаг.
– Я скажу, что уже занят.
– А вы заняты? – спрашиваю, глядя глаза в глаза.
Ненавязчивый флирт. Это было так ново. Без похоти, суеты, паники, спешки. Легко, спокойно, игриво. Марк сказал, что занят мной. Как же мне его удержать? Ужас! Я знаю, что скоро мы проснемся. Знаю и не хочу просыпаться. Он исчезнет, и я исчезну для него. Ах, если бы я могла его вспомнить, когда проснусь! Мысленно молю, чтобы этот сон оказался вещим. Одним из тех вещих снов, что я буду помнить до конца своих дней. Вдруг мне пришла в голову сцена из фильма «Начало» с Ди Каприо в главной роли. По секрету, он – мой любимый актер. Герой закрутил волчок с надеждой, что он упадет, но волчок продолжил вертеться до бесконечности. Маркер Ди Каприо сломался, и он завис в глубоком сне с пониманием того, что никогда не проснется. У меня сейчас нет маркера.
Стало очевидно, почему мы просыпаемся и не помним сны. Наш мозг сознательно прячет увиденное во сне от нас, чтобы мы не спутали сон с реальностью. Говорят, что люди, страдающие шизофренией, путают реальность, потому что их сознание выпускает наружу сны. Эти несчастные сходят с ума, толком не понимая, в какой реальности находятся.
Марк остановил официанта с подносом шампанского.
– Я хочу провозгласить тост за лучший сон в моей жизни, – произнес Марк, протягивая бокал с шампанским.
– Как мне вас найти в реальной жизни?
– Вы меня не найдете. Чтобы найти, нужно помнить, что искать. – Он печально вздохнул и затем осушил бокал. – И все-таки хорошее у них шампанское.
– Вы часто погружаетесь в сны?
– В последнее время да. Всегда мечтал научиться танцевать вальс, а где учиться, как не на Венском балу.
– А я здесь впервые.
– О, значит, вы еще не видели парк. – Он снова взял меня за руку. – Пойдемте, я вам его покажу.
Обойдя зал по кругу, мы вышли на большой балкон и затем спустились по широкой мраморной лестнице. Вдали шумел океан. Одинокий маяк холодным лучом пронизывал ночь. Луна склонилась над горизонтом и звездным светом искрилась в воде.
– Правда, красивый парк? Я просто в восторге от старинных фонтанов. Как вам этот дракон?
– Я не вижу парка и фонтана с драконом.
– А что вы видите?
– Океан.
– Вот это номер! Я вижу парк, а вы – океан. Можно к вам в гости?
– Пожалуйста, заходите, но разве это возможно, если вы не видите мой океан?
– Давайте вместе закроем глаза. Закрыли?
– Закрыла.
Открываю глаза – мы, взявшись за руки, стоим на песчаном пляже. Теплый океан подмывает под ногами песок. Обернувшись, замечаю, что Венский бал исчез. Вокруг скалистый пляж в райской лагуне. Вода теплая, вязкая, и луч маяка скользит вдоль ночного горизонта, проваливаясь за его край.
– Марго, можно на «ты»? – спросил Марк и с улыбкой посмотрел на меня.
– Да, – киваю.
– Ты часто сюда приходишь?
Марк отступил от подкатившей волны и присел на песок. Я сажусь рядом в белоснежном платье, сбрасывая бальные туфли.
– Нет. Вообще-то я здесь впервые.
– Этого не может быть! Мы можем посещать только те места, в которых ранее бывали.
– Но я правда не помню этого места. В детстве я слушала море только в дедушкиной раковине, и это все мои познания о нем.
– Постарайся вспомнить, может, ты приезжала сюда в раннем детстве. Настолько раннем, что воспоминания спрятаны в самых дальних ячейках памяти.
Замечаю на песке песочный замок. Красную лопатку и синее ведрышко. В детстве у меня был похожий набор. Он случайно попал под руку, когда я в очередной раз пыталась навести дома порядок, и в шкафу обнаружила целый чемодан детских игрушек. Я выбросила этот чемодан, а с ним и красную лопатку, и синее ведрышко, но оно было уже без ручки.
– Не знаю, это так странно. Возможно, ты прав. Кажется, я припоминаю этот замок.
Марк посмотрел в ночь, и из ниоткуда появился замок из песка.
– Это твой замок?
– Кажется, да.
– Когда вспомнишь, обязательно пригласи меня в гости. – Марк лег на песок и, закинув руки за голову, уставился на звезды. – Ты видела, сколько их?
Ложусь рядом. Перед глазами космос. Бесконечный, таинственный и непонятный.
– Возможно, однажды мы побываем на другой планете и сможем вспомнить ее.
– Как этот пляж. – Мне понравилась его мысль.
– Да, как этот пляж. – Марк замолчал. Немного поразмыслив, продолжил: – Возможно, это еще одна огромная тайна нашего подсознания. Как шизофрения, только гораздо больше. Что, если мы уже побывали на каждой из звезд в каждой галактике и, возможно, даже за пределами нашей Вселенной? То, что мы этого не помним, и есть коварный замысел неизвестных сил. Они забрали у нас возможность помнить, чтобы мы не смогли вернуться домой. Каждый раз засыпая, мы ищем лазейку в затерянный мир, но так и не находим ее.
Он повернулся ко мне и посмотрел в глаза.
– Марго, у тебя есть мечта?
