– Есть, но я не хочу о ней говорить.
– Хорошо, возможно, когда-нибудь ты мне о ней расскажешь. А у меня есть, и позволь, я тебе о ней расскажу. В детстве я мечтал полететь на Марс. Перед сном отец читал марсианские сказки, и мое воображение рисовало огромный мир. Там, на Марсе, в моем воображении жили невероятные существа. Добрые, сильные, справедливые. Их мир был прекрасен. Широкие поля, горные реки, зеленые леса, высокие горы и нетронутые скалистые вершины. Но однажды жители Марса проснулись и обиделись друг на друга. Кому-то показалось, что у соседа чего-то незаслуженно больше, чем у него. Вместе с обидой пришел раздор, а за ним и война. Воевали те, у кого меньше достатка, с теми, у кого больше. Те, у кого было больше, победили и поработили тех, кто был изначально слабее. Так на Марсе возникло рабство. Время шло, и богатые богатели, а рабов становилось все больше и больше. И однажды среди рабов появился лидер, который смог поднять восстание. Это было кровавое побоище. На правом полушарии победили рабы, а на левом, за океаном – богатые, они смогли удержать свою власть. Планета разделилась. Города богатых становились богаче и красивее. Со временем богатые отменили рабство, и их мир расцвел. На полушарии рабов все было по-другому. У рабов больше не было хозяев, и некому было отдавать им приказы. Рабы погрязли в пьянстве и распутстве. Их мир превратился в ад. Загнивающая экономика, отсутствие культуры, воровство, коррупция. И снова рабы позавидовали богатым, и снова пришла война, но на этот раз гораздо ужаснее предыдущей. В воздух поднялись ракеты, и планета погрузилась в пепел. Вмиг были стерты города и целые континенты. Марс из цветущего мира превратился в красную планету камней, ветра и нескончаемых песчаных бурь. – Марк замолчал.
– Ты мечтаешь полететь на красную планету, чтобы увидеть песчаную бурю?
– Марго, ты только представь, что, если мы там уже были, и непросто на Марсе, а на каждой планете в каждой из солнечных систем? Мы бродили по Плутону, Юпитеру и по Близнецам в системе Альфа. Были, но не можем этого вспомнить. Эта информация скрыта от нас, ведь если мы сможем вспомнить те далекие миры, то однажды, закрыв глаза, будем в состоянии туда отправиться. Что, если это и есть наше наказание? Нет никакого рая или ада, есть только чистилище, и мы сейчас в нем, отбываем свое заточение. Марго, все мы родом из детства. А если наше детство прошло не на этой планете? Мы все настолько разные, словно созвездия или галактики во Вселенной. Ты – из системы Альфа Центавра, а я – из созвездия Лиры. И сейчас мы с тобой встретились в этом удивительном сне. Ты представляешь, какая это невероятная удача!
Марк говорил, а мне хотелось его поцеловать. Я знаю, что это неправильно. Возможно, в реальном мире его ждет девушка, в которую он по-настоящему влюблен. Мне хочется спросить об этом, но я сдерживаю себя и вслух говорю:
– Для меня это все слишком сложно.
Марк присел и, поднеся указательный палец к губам, произнес:
– Тихо, тихо, ты слышишь голос?
– Нет.
– Ну вот и все, мне пора уходить. До встречи, – сказал Марк и растворился в воздухе так, словно его и не было.
Я осталась на райском пляже одна. Обняв руками колени, еще долго сидела в одиночестве. Я знала, что, стоит мне закрыть глаза, я вмиг могу оказаться на Венском балу, но мне больше не хочется танцевать. Мой черный лебедь улетел. Что было бы, если бы мы встретились в реальной жизни? Вдруг слышу шепот из ниоткуда. Голос показался мне знакомым, и я узнала его. Это Моно.
– Открой глаза, Марго. Ты слышишь меня? Открой глаза!
Сладко потягиваюсь, открываю глаза и просыпаюсь в бабушкиной квартире. Нащупываю обруч, трогаю лицо, пальцами провожу по губам и снова опускаюсь к шее. Медленно встаю с кровати, подхожу к зеркалу. Волосы растрепаны, но отражение не кажется уставшим. Наоборот. На щеках появился румянец, глаза горят лукавым огнем. Подхожу к календарю. Пятнадцатое февраля. Пускай это будет мой маркер. Срываю лист и затем опускаюсь на пол.
Этого не может быть, я все помню! Но как же так? Моно говорил, что я не буду ничего помнить, только образы или, может, обрывки фраз. А я помню все, каждую деталь, каждое слово. Помню солнечную поляну в карпатских горах, помню, как утонула и как оказалась в бесконечности и затем познакомилась с Моно. Ясно помню, как падала и, едва коснувшись земли, перенеслась в сказочную гардеробную. Мы выбрали платье, и в зеркале появилась принцесса. Еще была мраморная лестница, поднявшись по которой мы встретили влюбленную пару, они исчезли, а мы отправились на Венский бал. Марк – какое красивое имя! Глаза – как ночь или как океан в лунном свете.
Из ниоткуда вспыхнула боль. Сильная, острая, невыносимая. Мне кажется, что голова разламывается пополам. Падаю на кровать и, стиснув зубы, корчусь от боли. Такого раньше никогда не было. Бывало, поболит голова, но не так сильно, скорее, она просто ныла. Нахожу в себе силы, чтобы встать и дойти до кухни. Достаю бабушкину аптечку. У нее тут целый арсенал обезболивающих препаратов. Выбираю тот, что кажется мне посильнее, быстро глотаю и запиваю водой. Возвращаюсь в комнату, ложусь обратно в постель, закутавшись в одеяло. Знаю, что боль так быстро не уйдет.
Закрываю глаза. Считаю слонов. Долго считаю, уже перевалило за тысячу. Боль уходит, и я проваливаюсь в сон, а проснувшись, понимаю, что солнце уже поднялось высоко. На часах одиннадцать. Я все проспала. Царский точно отправит меня в зал. Ненавижу работать в зале. Злюсь на Ренату: могла бы и позвонить. Раздается звонок, неужели она услышала мои мысли?
– Марго, ты где? Что-то случилось? – звучит голос Ренаты на фоне гула кассового зала.
– Проспала.
– Напилась?
– Ты шутишь? – произношу вслух, а сама вспоминаю шампанское разлива 1983 года.
– Тут Царский носится в ярости.
– Что случилось? Кто-то уволился?
– К нам едет ревизор.
Слышно, как чей-то голос окликнул Ренату.
– Две минуты, я с мамой, – ответила Рената и затем продолжила: – Он бесится, что может потерять работу. Ты бы видела, какой он стал учтивый и галантный. С утра поздоровался со мной, нацепив свою мерзкую улыбку, и лезет без мыла в жопу.
– Жаль, что я все пропустила.
– Приедешь? Он тебя уже искал.
– Сейчас буду собираться.
– Ну ладно, я побежала. – И Рената прервала разговор.
Впереди меня ждал прохладный душ. Я уже забыла, когда в последний раз принимала горячую ванну. Поворачиваю кран, а из него течет горячая вода. Невероятно! Как просто подарить человеку праздник. Горячая ванна, и мир способен перевернуться.
Напустив воды до краев, развожу мыльную пену, расставляю свечи, наливаю в бокал остатки вчерашнего вина. Набралось полбокала, но сейчас и этого вполне достаточно. Проваливаюсь в пену, закрываю глаза, слушаю тишину. Перед глазами ночь, Марк, за нами пляж, океан и лунная дорога. Делаю глоток вина, отставляю бокал в сторону и, закрыв пальцами нос, опускаюсь под воду. Зависая в невесомости, открываю глаза и смотрю в крохотное окошко в пене. Во рту глоток сладкого вина, я выпускаю его в воду, и все заливается густым кровавым цветом.
