– Ну, слава Богу!
– Можно воды? – прошу, языком ощупывая пересохшие губы.
– Сейчас, одну минуту, все принесу!
Отец вышел из палаты и совсем скоро вернулся со стаканом воды в сопровождении доктора Филиппа.
– Здравствуйте, милочка, как же я рад вас видеть! – произнес доктор Филипп, садясь на край кровати.
Жадно пью воду.
– Ну что, будем готовиться к операции?
– У меня есть выбор? – спрашиваю, протягивая отцу пустой стакан.
– Я вам кое-что принес, – он протянул толстую тетрадь. – Уверен, что вы забыли о моей просьбе.
Беру тетрадь, пролистывая страницы.
– У вас еще есть немного времени, чтобы написать послание. Помните, мы об этом уже говорили? – он берет меня за руку. – Для вас это важно. Так сделайте же это!
– Можно мне вернуть MONO?
– Нет, что вы, ни в коем случае! – голос доктора прозвучал безапелляционно. – Погружения вам противопоказаны. Опухоль уже критична, и вы можете не проснуться.
Вдруг в дверь постучали, и на пороге появился Марк.
– Простите, я не помешал? – спросил Марк и беззвучно прикрыл за собой дверь в палату.
– Нет, что вы, наоборот, проходите!
Доктор Филипп поднялся с кровати и пожал Марку руку.
– В общем, не теряйте времени, пишите.
– Я подожду за дверью, – произнес отец и не спеша покинул палату вместе с доктором Филиппом.
– Мне кажется, у тебя есть, что рассказать мне, – предположил Марк.
Он опустился в кресло и пристально посмотрел на меня. Я немного теряюсь. Марк прав, позади столько всего. История длиной в целую жизнь. Он молча слушал, а я без устали рассказывала ему свою историю.
– Мы познакомились на балу.
– Я танцевал с тобой? – впервые за долгое время он прервал мой монолог, задавая вопрос.
– Да. И ты показал мне свое укромное место.
– Какое?
– Озеро. Я видела, как вы рыбачили с отцом.
– И я поймал свою первую рыбу. Откуда ты можешь об этом знать? Это невероятно! А что еще было на этом озере, ты знаешь?
Молча киваю, и он смущенно отводит глаза.
– У меня не было другого выхода.
– Выход был, и ты об этом знаешь.
– Возможно, но я… – И он замолчал.
Меня клонило в сон. Он заметил подкатившую усталость и предложил мне немного вздремнуть. Это были прекрасные, долгие и незабываемые дни. Он приходил каждый день и уходил, когда я засыпала. Мы вместе писали дневник, я рассказывала ему о случившемся, потом он терпеливо ждал, а я писала и писала, день и ночь напролет. Вот и сейчас он спит в кресле напротив, а моя история подходит к концу…
Месть
О боже! Я в ужасе! То, что произошло, невообразимо! Мне сложно об этом писать. Его больше нет. Мы только нашли друг друга, и все так быстро закончилось. За что?!
Марк вышел всего на минуту, чтобы позвать доктора Филиппа – у меня сильно кружилась голова. Вдруг я услышала выстрелы. Два громких удара из глубины больничного коридора ворвались сквозь приоткрытую дверь. Кто-то закричал.
Вскочив с кровати, босиком выбегаю в коридор. Марк лежит на полу в луже собственной крови. Поднимаю глаза и вижу бегущего к выходу незнакомца в сером костюме. Он на миг оборачивается, и я узнаю в нем Горана. Из соседней палаты выбежала медсестра, затем подоспели еще два санитара.
Мой мир рухнул. Время остановилось. Его глаза цвета ночного океана, запах, мы кружимся на Венском балу под звуки летящего вальса. Его рука нежно придерживает меня за талию. Я влюблена впервые, так страстно и просто, без лишних слов и объяснений. В руке бокал шампанского, и мы бежим по длинным коридорам оперы, чтобы увидеть океан – мое укромное место. Почему я о нем ничего не помню? Что это за место такое?
– Мы можем помнить только те места, где уже бывали, а значит, ты уже была здесь, это и есть твое укромное место, – произнес Марк, сидя рядом со мной на теплом песке.
– Возможно, это место родом из дедушкиной раковины?
На горизонте плещется океан, искрясь в лучах лунной тропы. Маяк одиноким взглядом пронзает ночь.
Мы сидим у костра, и Марк подбрасывает в него сухие ветки. В озере отражается космос. Марк, подобрав идеальный камень, бросает его, потревожив зеркальную гладь.
– А ты так можешь? – он весело обратился ко мне, кивая на воду.
Ветер растрепал мои волосы. Мы несемся по ночному шоссе и успеваем свернуть, едва не провалившись за край воспоминаний. Сердце стучит, вырываясь из груди.
– Как он? – спрашиваю у вошедшего в палату доктора Филиппа.
– Марк в коме, – он с грустью разводит руками, – я вытащил пулю, но это пока все, что мы можем для него сделать.
– Как скоро он поправится?
– К сожалению, неизвестно. Шансы очень малы. Марго, вы уже закончили писать свой дневник воспоминаний?
Сажусь на кровати, скрестив ноги в позе лотоса.
– Да.
– Значит, пришло время расстаться с прошлым.
– Когда?
– Завтра я вас прооперирую и удалю из вас паразита.
– Я потеряю жизнь?
– Эту – да, но обретете кое-что большее.
– Что может быть больше, чем жизнь?
– Свобода. Все ваше прошлое останется на страницах дневника, и вы обретете пустой сосуд, а с ним и свободу нового выбора. Ваше прошлое больше не будет тянуть вас за собой. Когда вы проснетесь, все плохое исчезнет – обиды, разлуки, боль.
– И любовь, – подхватываю его слова, и мне почему-то становится грустно.
– Да, вы правы, к сожалению, и любовь.
– Доктор Филипп, если операция необратима, тогда у меня к вам есть одна огромная просьба. Только пообещайте, что вы ее выполните.
– Какая?
Финал
Он спит безмятежно. На экране пульсирует сердце. Марк подключен к аппарату, который поддерживает в нем остатки жизни. Бережно застегиваю на его шее обруч MONO и прошу доктора Филиппа оставить нас наедине. Поправляю свой обруч и выбираю на обеих консолях одинаковые сны. Покой.
Открываю глаза. Вокруг бескрайний океан. Штиль. Я на плоту, как когда-то впервые проснувшись, парю в невесомости. Белоснежные облака проваливаются за горизонт. Оборачиваюсь и вижу перед собой Марка. Он, я и океан.
– Ты жив? – хватаю руками его за лицо и притягиваю к себе, боясь потерять.
Он прикоснулся к моим пальцам, заглянул в глаза, и я утонула в ночном океане. Поцелуй – осторожный, нежный, страстный, на бесконечном дыхании. Мы дышим друг другом, не в силах надышаться. Вдруг прогремел гром, сгустились облака и хлынул теплый дождь. Наши тела вмиг промокли, прилипая друг к другу. Его рука опустилась на мою грудь, мир исчезает, и я проваливаюсь в сон, наполненный страстью. Тело извивается в невесомости. Я скольжу по его шее кончиками мокрых волос и чувствую его руки, пальцы, дыхание. Это был долгий, упоительный и легкий танец двух одурманенных любовью тел. Поднимаюсь к небу и смотрю на падающий дождь. Жаркие струи, стекая по лицу, наполняют меня любовью.
