– И теперь я направляюсь в Нью-Йорк, – сказала она. – Быть может, я смогу продавать свою косметику тамошним универсальным магазинам?
– Прекрасная мысль.
– Я тоже так думаю, – согласилась она с широкой улыбкой на лице и вновь взволнованно заговорила: – Когда вы будете открывать свой магазин, не называйте один из отделов «Туалетные принадлежности». Назовите его «Отдел косметических средств». Я, например, желала бы совершать покупки именно в таком месте.
– Я так и сделаю, Лео. А еще я хочу, чтобы вы знали: я с радостью помогу вам.
Тон его голоса заставил Лео позабыть обо всем, кроме сияния его голубых глаз, которые больше не походили на летнее небо, а потемнели, словно он пытался скрыть голод и жажду, которые она, тем не менее, ясно различала в них. Взгляд ее остановился на его губах, и она вдруг поняла, что необычных ощущений от Альберта она ждала из чистого любопытства, тогда как в случае с Эвереттом ею руководило дотоле неведомое ей желание.
– Итак. – Появление миссис Честертон заставило их обоих едва ли не подскочить от неожиданности. – Погода более-менее наладилась, что дает мне возможность разместить нескольких мужчин в деревне. Соответственно, теперь я могу выделить каждому из вас по комнате. Работы по восстановлению движения на шоссе и железной дороге уже начались, и, как мне сказали, поезд отправится завтра в семь утра. Я договорилась с одним из наших местных жителей, чтобы он в то же самое время подвез вас к вашему автомобилю, мистер Форсайт. Мисс Ист, если вы будете так любезны проследовать за мной, я провожу вас в вашу комнату.
Лео встала.
– Благодарю вас за то, что составили мне компанию, Эверетт, – сказала она, словно пробуя на вкус его имя.
– До свидания, Лео.
Вот и все. Утром он поедет дальше на своей машине, а она – на поезде. И, скорее всего, они больше никогда не встретятся.
* * *
Единственным, что доставило Лео радость в тот вечер, стала ванна. Она наполнила ее до краев и опустилась в нее, позволяя теплой воде смыть пыль и грязь, а заодно и грусть. Она вынула заколки из волос, и, когда те тяжелым облаком легли на воду вокруг нее, ей еще пуще прежнего захотелось поскорее отправиться на поиски приключений. Особенно теперь, когда Эверетт подсказал ей такую замечательную мысль. Эверетт… Ей нравилось мысленно катать на языке его имя. Выбранив себя за глупость, она погрузилась в воду с головой, чтобы смыть его образ: как он смотрел на нее с другой стороны стола перед тем, как миссис Честертон прервала их.
Наконец вода остыла, и Лео вылезла из ванной. Встав перед камином, она стала сушить волосы, но огонь прогорел до углей, а корзинка для дров была пуста. На мгновение она замерла, не зная, что предпринять, а потом вспомнила о тепле, исходившем от камина в гостиной. Быть может, огонь в нем еще не погас. К этому времени Эверетт уже должен был уйти к себе в комнату, а миссис Честертон предупредила ее, чтобы она не приближалась к столовой, поскольку мужчины заняли ее для игры в покер. Так что гостиная наверняка пуста.
Она быстро оделась и спустилась вниз. Огонь в камине в общей комнате жадно пожирал дрова и гаснуть не собирался, так что она взяла книгу с полки, опустилась на пол и повернулась к камину спиной, рассыпав по спине влажные волосы, чтобы они поскорее просохли. Забывшись, она вздрогнула, когда дверь отворилась.
– Лео! – сказал Эверетт. Судя по голосу, он был удивлен, но, тем не менее, явно рад видеть ее. – Не хотите ли выпить? – В руке у него оказался бокал. – У здешнего повара обнаружился превосходный запас спиртного, на что я, признаться, даже не рассчитывал.
– Хочу, – сказала она.
Эверетт исчез, чтобы вернуться через несколько минут с двумя бокалами. Один из них он протянул ей, и она отпила крошечный глоток.
– Что это? – спросила Лео. Она покатала восхитительную жидкость на языке; ее несомненная крепость сглаживалась легким привкусом чего-то сладкого и острого.
– Это – коктейль из виски, горького пива, сахара и лимонной корочки. Вам нравится? Извините, мне следовало спросить, что вы предпочитаете. Сейчас я принесу вам что-нибудь другое.
Лео улыбнулась.
– Нет, он очень вкусный. Да я и не знала бы, что заказать. Мой отец ограничивался одним лишь виски.
– Что ж, в этом коктейле есть приличная доза виски. Что, скорее всего, напомнит вам об отце. Сейчас я все-таки принесу вам что-нибудь еще.
– Нет, – отказалась Лео. – Это приятные воспоминания. И поэтому спасибо вам.
Эверетт опустился в кресло возле камина, а Лео осталась сидеть на полу не далее чем в двух футах от него.
– Когда я так невежливо уснула давеча вечером, вы собирались рассказать мне о том, куда ехали на своем автомобиле перед тем, как вас настигла буря, – сказала она.
– В Саутгемптон, как и вы. Надо решить кое-какие семейные проблемы, – угрюмо сообщил он. – Для меня это нелегкое испытание. – Он потер лицо ладонью. – После того как я воевал в окопах, семейные разногласия представляются мне почти нереальными. Хотя, пожалуй, все должно быть совсем наоборот.
– Как я вас понимаю! – сказала она, не покривив душой.
Смерть давно стала неотъемлемой частью повседневности, тогда как обычные семейные трудности или хотя бы то, что она сидела сейчас перед камином на полу в гостинице и поддерживала интересный разговор, представлялись ей каким-то вымыслом, игрой воображения. Она не сводила глаз с его лица, хотя усилия, которые она к этому прилагала, казались ей столь же интимными, как если бы она протянула руку и провела пальцем по голубым венам у него на запястье.
– Я уверена, что вы со всем разберетесь. Вы кажетесь мне достойным мужчиной.
– Достойным мужчиной? В самом деле? – Эверетт одним глотком допил свой напиток. – Я сижу один в комнате с вами, когда должен находиться очень далеко отсюда, потому что вы – самая красивая женщина из всех, которых я когда-либо встречал, и… – Голос его сорвался, и он умолк.
А Лео могла лишь упорно смотреть себе под ноги, будучи не в силах поверить в то, что услышала. По жилам у нее растекся жидкий огонь, а лицо пылало из-за чувств, которых она еще не испытывала раньше, но знала, что имя им – желание. И, Господь свидетель, оно было сильным – достаточно сильным для того, чтобы ей захотелось подойти к Эверетту вплотную, позволить ему поцеловать себя и ощутить прикосновение его рук к своему телу. Но она прижала колени к груди и заставила себя остаться на месте.
– Не думаю, что это может быть правдой.
– Может. – Голос Эверетта прозвучал негромко и ласково, словно его рука погладила ее по щеке.
Лео вдруг обнаружила, что вскочила на ноги и заговорила:
– С тех пор, как все это случилось – война, инфлюэнца, мой отец… Да, действительно, я могу умереть завтра. И сейчас мне кажется, что осталась только одна возможность – жить сегодняшним днем, стремиться объять необъятное, пока его не отобрали, хвататься за простые желания, пока их предлагают, иначе… – Выражение его лица заставило ее умолкнуть. Еще никогда ни один мужчина не смотрел на нее так.
