Лео перекатилась на живот и в последний раз уселась сверху на его обнаженное тело.
– И мне тоже, – прошептала она. – И мне тоже.
Глава четвертая
Лео остановилась напротив гостиницы «Дельфин» в Саутгемптоне, рассматривая два больших эркерных окна, нависавших над улицей, подобно орудийным башням. Это было куда более фешенебельное заведение, нежели то, которое выбрала бы она сама, и потому она машинально одернула платье, заправила выбившуюся прядку волос за ухо и прижала ладонь к щеке. Губы ее раскраснелись и слегка припухли после поцелуев Эверетта, а щеки горели, расцарапанные его щетиной, но она надеялась, что никто этого не заметит.
– Шагом марш, – скомандовала она себе, спрятав страх и неуверенность под маской холодного безразличия и держа спину прямо.
Внутри ее встретило фойе с многочисленными диванами с мягкими подушками и столами, заставленными фарфором, а также люди, много людей. Она спросила себя, как, ради всего святого, сумеет отыскать в этом столпотворении Матти, которую в последний раз видела, когда той исполнилось шесть.
Лео начала пробираться сквозь толпу, но тут мужчина, шедший впереди нее, сделал шаг назад, и она от неожиданности попятилась и налетела на столик, накрытый к послеполуденному чаю.
– Прошу прощения! – выдохнула она, когда лепешки едва не свалились на пол, а чай расплескался на блюдца.
– Вам следует быть осторожнее, – упрекнула ее какая-то женщина.
– Прошу прощения, – повторила Лео, которой хотелось провалиться сквозь землю.
– Ничего страшного, – с ласковой улыбкой заметила другая женщина.
И тут в комнату вплыла молодая леди, поправляющая элегантные атласные манжеты; перчатки ее сверкали невероятной белизной. Лео тут же спрятала собственные руки за спину; ее перчатки, бывшие белыми четыре года назад, теперь уже никто не рискнул бы назвать таковыми. Леди сдержанно улыбнулась одной из женщин, которую Лео оскорбила своим поведением, и вдруг в памяти у нее шевельнулись смутные воспоминания. Лео помнила, что волосы у Матти были светлыми, а у этой леди они выглядели светло-каштановыми, но вот улыбка осталась той же самой, как у маленькой девочки, очень похожей на фарфоровую куклу, с которой она некогда была знакома.
– Матти? – неуверенно проговорила Лео.
– Я – леди Матти, – сухо бросила женщина. – А ты, должно быть, и есть та самая девушка, которую прислал мне дядя.
Одним этим предложением она сказала много, и ничего приятного для слуха в нем не было. У Лео похолодело в животе; она сообразила, что Матти вовсе не горела желанием увидеться с нею. Но она все-таки сумела выдавить улыбку.
– А я Лео, – сказала она.
Матти окинула ее выразительным взглядом с головы до пят, и Лео вдруг вспомнила, что платье ее до сих пор забрызгано грязью после марша под проливным дождем два дня назад. Кроме того, выяснилось, что она на добрый фут выше Матти и что рядом с ней выглядит неотесанной деревенской девчонкой, кем и была на самом деле. Тем не менее она продолжала улыбаться.
– Спасибо за то, что позволила мне путешествовать с тобой, – сказала Лео.
– Я не могла отказать тому, кто нуждается в помощи. – Хриплый смех, раздавшийся за соседним столиком, прервал Матти. – Боже, какая дыра, – вздохнула она.
– Это не совсем дыра, – возразила Лео, глядя, как слуги в ливреях скользят по комнате, разнося шампанское в бокалах. Над головой у нее, на огромной высоте, простерлись сводчатые потолки, а на полу лежали столь роскошные ковры, что ноги Лео тонули в них по щиколотку.
– Я рада, что ты так думаешь, потому что первый рейс корабля уже заполнен до отказа, и нам придется ждать две недели, пока он не вернется. Судов, освобожденных от исполнения воинской повинности, пока еще слишком мало; в наличии имеются лишь возмутительные места эконом-класса на «Аквитании».
– Эконом-класса?
– Да, всего лишь одного класса, к тому же дешевого. А других нет и не предвидится.
Настроение у Лео упало.
– Не думаю, что могу позволить себе остановиться здесь на две недели, – призналась она. – Мне придется подыскать себе другую гостиницу.
И вдруг, пока они стояли друг напротив друга, Лео оценила положение вещей с точки зрения Матти. Ей навязали кого-то наподобие Лео, кому она просто не могла отказать из-за того, что той пришлось пережить, и вот Лео предстала перед ней в совершенно непотребном виде, грязная и не располагающая достаточными средствами для проживания в роскошных отелях. Ничего удивительного, что Матти выглядела напряженной и настороженной.
– По соседству имеется другая гостиница. Почему бы тебе не поужинать с нами? А потом мы вместе наведем справки, – сказала Матти, на этот раз куда любезнее, чем раньше.
– Спасибо тебе. – Лео улыбнулась, и теперь и Матти наконец-то позволила себе улыбнуться.
– А сейчас позволь представить тебя моим родителям, лорду и леди Монктон.
Лео съежилась от смущения, когда поняла, что мать Матти и есть та самая женщина, чей чай она едва не опрокинула.
– Как поживаете, леди Монктон? – сказала Лео. – Я крайне сожалею о том, что помешала вашему чаепитию.
– Какие пустяки, – небрежно отозвалась та. – Я отправила официанта за новым прибором.
Отец Матти кивнул, а женщина, сидевшая с ними, – та самая, которая сказала ей, что ничего страшного не случилось, когда она едва не опрокинула столик, – одарила ее самой дружелюбной улыбкой из всех, какие она только встречала в Саутгемптоне. Лео улыбнулась в ответ и присела.
Матти положила на свою тарелку несколько лепешек и принялась оживленно болтать.
– Мне так скучно. Мы торчим здесь уже два дня. Я очень скучаю по своим знакомым в Лондоне. По вечеринкам. Надеюсь, кто-нибудь догадается организовать здесь танцы, чтобы убить время. Я уже заприметила кое-кого, с кем была бы не прочь потанцевать. – Официант разлил чай. – А как у тебя с этим делом? Ты оставила дома кого-нибудь, кто был бы тебе дорог?
Лео испытала такое большое облегчение оттого, что ее приняли в компанию, что слова вырвались у нее сами собой:
– В общем, я познакомилась кое с кем по дороге сюда.
– Рассказывай. Какой он?
Лео принялась подбирать нужные слова, чтобы описать свое знакомство с Эвереттом. Он был первым мужчиной, который страстно целовал ее, разомкнув губы; первым мужчиной, который сумел пробудить ее тело к жизни. Но об этом она рассказать не могла.
– По пути сюда я впервые в жизни увидела океан, – сказала она, вспоминая ярость и красоту волн, которые одновременно и напугали, и очаровали ее. – Встреча с этим мужчиной была похожа на то, как если бы меня унесло в открытое море и я не захотела бы вернуться на берег.
Матти небрежно отмахнулась.
– Унесло в открытое море – это, конечно, очень романтично, но чем он зарабатывает на жизнь? Если хочешь знать, я уже почти помолвлена, и, к счастью, Ретт очень состоятелен. Если война меня чему-нибудь и научила, так это тому, что девушка должна удостовериться в том, что карман мужчины полон, прежде чем думать о его сердце. – И Матти устремила обвиняющий взор на отца.
