– Что ж, теперь ты можешь помочь мне вырезать осенние листья из шелка, – заявила Лотти, подходя к рабочему столу и давая Лео знак следовать за собой. – Та девушка, которая была здесь до тебя, не сумела разглядеть общую историю в этом сборнике сказок.
– Я подумаю, что можно сделать с машиной! – крикнула им вслед Фортуна.
– А вы действительно собираетесь поместить в витрину авто? – спросила у Лотти Лео. – Но как?
– Фортуна способна уговорить кого угодно, – отозвалась Лотти. – А потом мы загоним его в подвал, а ночью на гидравлическом лифте поднимем в витрину. Утром оно будет стоять на месте, а прохожие будут думать, что это волшебство.
– Но ведь так оно и есть.
– Такова розничная торговля. Привыкай. Хотя на самом деле все это кролики из шляпы с двойным дном. Осенние листья из шелка. Крошечный красный огонек на кончике сигареты этого типа, будто он и впрямь курит. Ягодный сок, втертый в щеки манекена, чтобы все подумали, будто он покраснел. Вот почему мы работаем по ночам. Никто не должен знать, как будут выглядеть витрины «Лорда и Тейлора», пока не наступит церемония открытия.
Лео широко улыбнулась. Красота и изобретательность, маскарады и очарование.
– Кажется, мне здесь понравится.
– Нет, – возразила Лотти и улыбнулась Лео такой же открытой и радостной улыбкой. – Ты полюбишь эту работу.
* * *
Трудно сказать, кто в тот вечер волновался сильнее в крошечной комнатке на Хестер-стрит. Джоан первой вернулась домой, прихватив с собой бутылку джина, совершив тем самым злостное, но ставшее уже обычным нарушение ограничений на торговлю спиртным в военное время, которые пока еще не отменила Восемнадцатая поправка. Когда Лео переступила порог, она уже ждала ее с двумя бокалами наготове.
– У меня есть работа! – с торжеством воскликнула Джоан.
– А я пережила первый день на своей, – со смехом сказала Лео, когда они уселись на кровати, подобрав под себя ноги, и чокнулись бокалами. – Расскажи мне, что ты нашла.
Джоан вновь стала серьезной.
– Оказывается, я не единственная, кто влюбился в мужчину, обещавшего замужество, имея в виду лишь секс, и теперь множество незамужних девчонок родили детей, которых они не могут содержать. Так что мне еще повезло, ведь я заставляла Пита надевать презерватив.
Лео опустила свой стакан на пол. Приподнятое настроение улетучилось без следа. Тоненький голосок, нашептывающий ей на ухо всю последнюю неделю, который так легко заглушала какофония Манхэттена, внезапно зазвучал громче.
А Джоан болтала без умолку.
– Аннабель – та самая девушка, которая посоветовала нам поискать комнату в Чайнатауне, – рассказала мне об одном местечке в Адской Кухне, куда отвозят беременных девушек. Им позволяют остаться там на пару месяцев, пока они не родят, после чего детей усыновляют богатые семейные пары, которые не могут иметь своих. Проблема решена. Мне пообещали платить больше, чем я получала бы в больнице, а еще мне кажется, что я буду помогать людям, которые действительно нуждаются в этом.
– У меня задержка, – медленно сказала Лео, позволив себе наконец прислушаться к этому настойчивому и пугающему голосу.
– Большая? – Лео явственно расслышала потрясение в голосе Джоан.
– По меньшей мере две недели. Ты думаешь, это из-за стресса или горя?
– У тебя раньше уже случались задержки?
– Никогда. – Одного этого слова хватило, чтобы Лео осознала весь ужас своего положения.
– Ох, Лео! – Джоан в мгновение ока оказалась рядом с нею и обняла ее за плечи.
– Я должна сказать Эверетту.
Джоан потянулась к туалетному столику, к груде газет, скопившихся за то время, пока они искали работу. Вытащив одну, она развернула ее и протянула Лео.
– Матти и Эверетт обвенчались в прошлые выходные.
Лео пробежала глазами заметку. Сотня гостей. Официальный прием в отеле «Сент-Реджис». Восторженная невеста. Никакого свадебного путешествия. Жених занят решением деловых вопросов.
Значит, все кончено. Хотя она и ожидала этого, известие стало для нее ударом, и Лео едва не согнулась пополам от боли. Одновременно она получила ответ на свой вопрос. Рассказывать обо всем Эверетту было уже поздно. Перед внутренним взором Лео всплыло невыразимо печальное лицо Эверетта, каким она видела его в последний раз на борту корабля. Оно и ребенок с голубыми глазами.
– И что мне теперь делать?
Джоан заколебалась.
– Ты всегда можешь…
– Я не стану делать аборт, – с вызовом заявила Лео.
– Если мы отвезем ребенка в родильный дом, в котором я работаю, то никто и никогда ни о чем не узнает, – бесстрастно заметила Джоан, представляя единственно возможную альтернативу для незамужней женщины с ребенком.
– Я буду знать. – Голос у Лео дрогнул и сорвался. – Я буду знать, что где-то на Манхэттене живет мой ребенок, мой и Эверетта.
О боже! Стоило ей произнести это слово – ребенок, – как ее охватил ошеломляющий приступ любви. За одну волшебную ночь, которую они с Эвереттом провели вдвоем, они сумели зачать ребенка.
– Разве я могу отдать его? – Последнее предложение стало стоном истосковавшейся души, и она поняла, как страстно мечтает о ребенке.
– Ты должна, – прошептала Джоан, усаживаясь рядом и баюкая Лео в своих объятиях. – У тебя нет другого выхода. – Обе ненадолго умолкли, а потом Джоан продолжила: – Ты не откажешься от своего ребенка, – с нажимом заявила она. – Ты просто примешь все меры к тому, чтобы он выжил. А вот если оставишь его себе, то превратишься в незамужнюю женщину с незаконнорожденным малышом, и никто не даст тебе работу и не предоставит комнату. Большинство девушек, которые оставили своих детей себе, закончили тем, что стали проститутками, потому что это единственная работа, которую им удалось найти, а те, кто проявил излишнее упрямство и не пошел этим путем, в разгар зимы оказались на улице вместе со своими детьми, голодные, больные и очень скоро мертвые. – Джоан крепче прижала подругу к себе. – Отдать ребенка – значит выказать ему свою любовь. Я обещаю.
Акт любви, который вовсе не выглядел таковым. От стыда и горечи у Лео перехватило дыхание – ей было стыдно оттого, что она хотя бы на миг задумалась о том, а не отказаться ли от своего дитяти, а горечь была вызвана тем, что если так случится, то она никогда его не узнает; ее ребенок будет называть мамой другую женщину. Она погладила живот ладонью, предлагая своему малышу ту единственную ласку, которую могла дать ему.
– Пребывание в родильном доме стоит дорого. Богатым матерям нужны дети обеспеченных грешниц, а не нищих. – Джоан заговорила сухим и деловым тоном, словно медицинская сестра, решающая медицинскую же проблему. – Поэтому ты не можешь отправиться туда, чтобы родить там. Но мне уже приходилось принимать роды. Я знаю, как и что нужно делать. Ты родишь прямо здесь. Я расскажу о тебе леди, которой принадлежит родильный дом, и заверю ее в том, что ты не заразная нищенка. Я уверена, что она возьмет ребенка.
