Лео широко улыбнулась, глядя на Джиа поверх исходящих паром горшочков. Если Джиа поможет ей, а сама она и дальше станет работать так же напряженно, как и прежде, без сомнения, уже очень скоро она увидит свои изделия на полках такого универмага, как «Лорд и Тейлор».
* * *
Лео быстро обнаружила, что в салоне красоты «Красная дверь» имеет место бешеная текучка кадров, а все благодаря разносам, которые частенько устраивала своим сотрудницам мисс Арден, вследствие чего Лео так легко смогла получить здесь работу. Но, несмотря на ее несдержанный язык, Лео восхищалась мисс Арден, которая каждый вечер задерживалась допоздна: убиралась в салоне, собственноручно повязывала розовые банты на коробки с кремом и безжалостно соблюдала собственный режим массажа, упражнений, восковых ванн, эпиляции и даже подкожных уколов электрическим током.
«Выглядеть, как двадцать лет назад» – таково было желание каждой клиентки, но это было невозможно. Вместо этого Лео заводила дам в манипуляционную и обещала, что терка «Ардена» укрепит мышцы лица, а валик «Френсис Джордан», который она про себя именовала пыточным инструментом, вызовет рассасывание жировых тканей и вернет к жизни стройную девушку, таившуюся под слоем обрюзгшей плоти. Она устанавливала подбородочные и налобные ремни, которые должны были убирать морщины и двойные подбородки, но те лишь делали клиенток похожими на египетские мумии.
Лео видела все ухищрения, к которым прибегала мисс Арден, но здесь все выглядело честным, консервативным и чертовски белым. Салон красоты походил на операционную, с его тишиной, униформами и нелепыми псевдонаучными методами лечения, такими как бандаж лица с предварительным нанесением капельки крема на кожу. А где же радость и удовольствие? И Лео, прижимая терку к глубоким морщинам на лбу у женщины, лежавшей на столе, ощущала, как по ее телу прокатывается волна эйфории. Радость. Удовольствие. Именно их она будет обещать своим пациенткам. Не молодость. А радость, возбуждение и бесстрашие. Она будет продавать их скопом в каждом тюбике своей помады.
В тот день ее впервые отчитала мисс Арден. Оказывается, она слишком часто улыбается, а в заведении полагается иметь строгое и серьезное лицо. Лео стоически перенесла головомойку и сдерживалась вплоть до окончания рабочего дня, после чего в прекрасном расположении духа помчалась в «Лорд и Тейлор». В мастерскую она ворвалась ровно в половине шестого и замерла как вкопанная. Посреди комнаты стояло авто.
– Ой! – воскликнула она и протянула руку, чтобы потрогать сверкающую лаком кремовую краску капота.
– Если автомобиль можно назвать красивым, то он такой и есть, – сказала Лотти.
Лео обошла авто по кругу, разглядывая мягкую кожу сидений, тускло светившуюся, подобно жемчугам. Складная крыша была поднята, а дверца распахнута, словно приглашая ее забраться внутрь.
– Давай? – обернулась она к Лотти, и глаза ее заблестели.
Лотти кивнула и уселась на пассажирское сиденье. Лео скользнула на место водителя. Сняв перчатки, она положила руки на руль – опять кожа! – ощутив ладонями ее бархатистую поверхность. Она закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья.
– Куда бы ты поехала на таком авто? – спросила она.
Лотти не колебалась ни секунды.
– Это была бы ночь, и я въезжала бы в город по Бруклинскому мосту, а потом свернула бы к джаз-клубу в Гринвич-Виллидж. На мне было бы серебристое платье, и я пила бы джин до тех пор, пока не заприметила бы мужчину, с которым захотела бы потанцевать. А потом… понятно, что было бы потом. – Лотти умолкла и улыбнулась.
Лео открыла глаза.
– А что насчет твоего макияжа? – поинтересовалась она.
Лотти рассмеялась.
– Мне нравится твоя уверенность в том, что я осмелилась бы нанести его.
– Но ведь ты же не веришь в то, что тушью для ресниц могут пользоваться только актрисы и «ночные бабочки»?
– Нет, конечно. А теперь я могу задать тебе вопрос, который уже давно не дает мне покоя? Где ты берешь свою помаду? Поначалу я решила, что у Элизабет Арден, поскольку ты там работаешь, но потом я сходила туда, и оказалось, что у нее есть только лосьоны.
Теперь уже настала очередь Лео смеяться.
– Я все время думаю, когда же Фортуна заставит меня смыть ее, но раз уж мы работаем здесь по ночам и никто нас не видит, то, наверное, ей просто нет до этого дела. А вот в салоне красоты мне не разрешают красить ею губы. Говорят, что это слишком неестественно. Словно один из семи смертных грехов. Как бы там ни было, я приготовила ее сама. Именно этим я и хочу заниматься: продавать косметику универсальным магазинам. Потому что если я хочу красить губы помадой, и ты хочешь того же, и все остальные женщины тоже, то почему мы нигде не можем ее найти?
– Меня не нужно убеждать. Я с удовольствием купила бы ее.
Лео выпустила руль из рук и громко воскликнула:
– Вот оно!
– Что именно?
– Сегодня я поняла, что готова обещать женщинам радость, удовольствие и приятное времяпрепровождение, равно как и возможность побыть очаровательными. Но мой макияж не предназначен для женщин, которые посещают салон красоты «Красная дверь», – он подойдет их дочерям. Клиентки Арден – гранд-дамы этого города, а вот их дочери – как раз те, кто захочет нарумянить щеки и танцевать шимми так же, как моя сестренка Кейт.
– Девочки!
Громовые раскаты голоса Фортуны заставили Лео и Лотти выскочить из авто быстрее, чем Фэй успела бы осушить бокал шампанского, и, когда тело Фортуны догнало эхо ее вопля, обе уже смиренно стояли у своих рабочих столов. Лео заметила, как Лотти поспешно сметает в кучу какие-то наброски, и с изумлением отметила, что на них изображены танцующие пары и женщина, уверенно расположившаяся у стойки бара и обозревающая комнату. Рисунки явно предназначались не для витрин универмага «Лорд и Тейлор», но тогда для кого?
– Лео, поднимись в отдел дамской одежды и принеси оттуда несколько платьев для манекенов, – распорядилась Фортуна. – Очевидно, у тебя совершенно не осталось денег, раз ты постоянно носишь на работу одно из двух своих платьев, но, по крайней мере, в них чувствуется стиль.
Лео поднялась на лифте на нужный этаж, но стала высматривать косметику, а вовсе не платья. Она взяла в руки баночку с изображением леди, сидящей за туалетным столиком, которой прислуживала горничная. Рисунок показался Лео старомодным и абсолютно не соответствующим современности, когда у женщин есть работа, они живут в пансионатах, а по вечерам выходят в город без сопровождения дуэний.
Затем она отправилась в отдел женской одежды, где принялась неторопливо выбирать платья, перчатки, шляпки и туфельки, держа в уме образы женщин на рисунках Лотти, предназначенных для витрин универмага. Ей хотелось воздать должное их беззаботной элегантности и тому, как их наряды и позы приковывают к себе взгляд. После этого она отнесла выбранную одежду в подвал, нарядила манекены и отступила на шаг, удовлетворенно глядя на дело рук своих.
