– Приходите в девять.
– Буду с нетерпением ждать этого момента, – сказала она, не покривив душой. Потому что завтра, после подписания бумаг, на свет появится ее косметический бизнес.
* * *
В контору Бенджамина на Уолл-стрит Лео прибыла ровно в девять. Голова у нее болела, а в горле першило после множества сигарет, выкуренных накануне.
– «Лаки страйк»? – предложил он, протягивая ей золотой портсигар.
– Кажется, вчера я выкурила их слишком много, – сказала Лео.
Бенджамин откинулся на спинку стула, закурил и указал на стопку бумаг, лежавшую на столе между ними.
Лео взяла их в руки и открыла на последней странице, где и обнаружила свою фамилию.
В отведенном месте она оставила свою подпись с шикарным росчерком.
– Это происходит на самом деле, – сказала она, подняв глаза на Бенджамина. На губах ее играла улыбка, сдержать которую она была не в силах.
– Я приготовил шампанское, – сказал он, кивая на бутылку, которая покоилась в ведерке со льдом на буфете, но не сделал и движения, чтобы разлить ее по бокалам. – Вы не собираетесь подробнее рассказать мне о ребенке?
– Пожалуй, я все-таки закурю.
Лео взяла со стола портсигар Бенджамина. Рука ее при этом заметно дрожала. А потом она никак не могла высечь огонь – колесико щелкало вхолостую. Бенджамин некоторое время смотрел на ее безуспешные попытки, потом поднялся, обошел стол, сел рядом с ней, отобрал зажигалку и с первого же раза зажег огонь.
Лео затянулась сигаретой.
– Я не собираюсь больше ничего рассказывать вам о ребенке, – ровным и невыразительным голосом заявила она.
– Я могу поставить это условием работы на меня, – обронил он. – То, что вам придется рассказать мне все.
Здесь Лео должна бы была сломаться и отказаться от борьбы, но вдруг вспомнила, что говорила ей Джиа в то утро, когда у нее родилась дочь. Это, конечно, прекрасно – легкой походкой явиться на совещание в новом платье, продемонстрировать свою независимость и разразиться убедительной речью, но подлинная сила заключалась в умении справляться с неожиданностями. Она положила сигарету в пепельницу и взглянула Бенджамину прямо в глаза.
– Можете, – ровным голосом проговорила она. И стала ждать.
Бенджамин тоже ждал. Когда ему стало ясно, что она не собирается добавлять что-либо к своим словам, он взял ее сигарету и сделал затяжку.
– Но не стану. Кроме того, я предпочитаю опытных женщин.
Он предоставил ей переваривать свои слова, а сам наконец открыл бутылку шампанского и доверху наполнил два бокала золотистой пузырящейся влагой. Один из них протянул ей.
– За «Ричиер Косметикс».
– За это определенно надо выпить, – сказала Лео. – И спасибо вам.
Но при этом она думала только об одном: «Что, черт возьми, я только что подписала для Бенджамина Ричиера?»
Глава четырнадцатая
На следующий день Бенджамин заехал за Лео, Лотти и Джиа на своем роллс-ройсе, и шофер повез их в верхнюю часть штата, где в ожидании косметики Лео простаивала его фабрика. Джиа он усадил рядом с водителем, а Лотти устроилась возле окна. Лео же сидела посередине рядом с Бенджамином. Он одной рукой обнял ее за плечи, и Джиа, заметив его жест, выразительно приподняла бровь.
– У каждой из вас будет свой кабинет в штаб-квартире «Ричиер Индастриз» в городе, – сообщил им Бенджамин, пока они ехали к месту назначения. – Просто дайте моей секретарше знать, когда будете уезжать с фабрики, и она организует вам авто с шофером.
– Кабинет! И шофер! – Лотти едва не подпрыгивала от восторга на сиденье. – Вы ведь знаете, что сейчас мы любим вас больше всех на свете, не так ли? Я уже поблагодарила вас, кстати?
Бенджамин рассмеялся.
– Вы все уже поблагодарили меня больше, чем достаточно.
Лео улыбнулась. Бенджамин мог быть очень милым, когда хотел. Вот как сейчас, чем привел ее подруг в полный восторг.
– Мне нравится видеть вас счастливой, – прошептал он ей на ухо.
– Думаю, что начиная с этого момента вы будете лицезреть только счастливую Лео, – пошутила она. – Жду не дождусь, чтобы заполучить в свои руки эту вашу фабрику.
– Все остальные женщины на свете мечтают о том, чтобы заполучить в свои руки норковые шубки и драгоценности, – сказал Бенджамин.
– Мы тоже от них не отказались бы, – кротко заметила Джиа, и все рассмеялись.
Они прибыли на фабрику в приподнятом настроении и хорошем расположении духа, которое лишь улучшилось после того, как они увидели поджидающее их огромное пространство.
– И это все наше? – выдохнула Лотти.
– Конечно, – ответил Бенджамин. – Мне нужно, чтобы фабрика выпускала что-нибудь, в противном случае она лишь отягощает итоговую строку отчета.
– В таком случае, давайте приступим к делу немедленно! – сказала Лео. – Нам нужны краскотерочная машина, смесительная емкость и тестоформовщик – и это только для производства помады.
– Поговорите с Реджем, – сказал Бенджамин. – Он бригадир. Он привезет необходимое вам оборудование, установит его и наймет людей для его обслуживания. Но вы должны решить, когда начнете производство, потому что я не желаю, чтобы весь персонал сидел и бил баклуши.
– Я хочу, чтобы образцы, такие, как ты показывала нам, были готовы к концу месяца. – Голос Фэй ворвался в беседу.
– Фэй, – сказала Лео. – Рада, что ты присоединилась к нам. Но как, по-твоему, мы сможем изготовить эти образцы, если у нас пока нет даже нужного оборудования?
– А мне все равно. – Фэй даже не удосужилась поздороваться с Лотти и Джиа. – Это твоя проблема. Я хочу врезать Форсайту прямо между глаз до того, как их отдел косметических товаров будет переполнен.
– Мне еще нужно поработать с формулой губной помады, – сказала Лео. – Цвет держится недостаточно долго. И я не хочу спешить с производством несовершенных товаров.
– Конец месяца. – Фэй повернулась к брату. – Давай сваливать отсюда. Поехали со мной обратно в город.
– Ну что ж, у вас есть крайний срок, – сказал Бенджамин, обращаясь к Лео. – Скоро здесь будет Редж. Можете изложить ему все свои требования.
После этого Ричиеры покинули фабрику, безукоризненно одетые и причесанные, непоколебимые в своей самоуверенности и безмятежные. Фэй вдобавок оставила после себя волну холодного высокомерия и отчужденности.
– Насколько я понимаю, это была Фэй, – сказала Джиа.
– Да, она, – со вздохом подтвердила Лео. – Но на ее счет можешь не беспокоиться. Это моя работа. А теперь нам предстоит совершить невозможное. Ну что, вы готовы ко множеству вызовов или хотите уйти прямо сейчас?
Лотти фыркнула.
