Бенджамин рассмеялся.
– Я попрошу свою секретаршу позвонить агенту и узнать, не сможем ли мы заглянуть внутрь уже сегодня после обеда.
– Сегодня после обеда! – воскликнула Лео, откидываясь на спинку сиденья. – То есть весь день я не смогу думать ни о чем ином. Но разве оно не обойдется ужасно дорого?
– Вам просто придется постараться, чтобы оно начало приносить доход.
– Это станет для меня хорошей мотивацией – осознание того, что я должна платить аренду. Благодарю вас. Сначала я думала, что сегодняшний день начался просто ужасно, но теперь мне хочется, чтобы он не заканчивался.
– Если ждать достаточно долго, то в итоге всегда получаешь то, чего хочешь, – сказал Бенджамин, вглядываясь в ее лицо. – Я ни секунды не верил в то, что Фэй добьется успеха в переговорах с «Форсайтом». Так что теперь у нее не осталось аргументов против открытия салона красоты. Вы выигрываете больше, когда позволяете своему оппоненту самому совершать ошибки.
Лео почувствовала, как ее рука, которая в радостном волнении продолжала стискивать его ладонь, обмякла.
– И вы поступили так сознательно? – прошептала она. – Со мной?
Бенджамин в ответ лишь пожал плечами.
– Я знал, что без денег вы не сможете добиться того, чего хотите. И что если я подожду…
– Я приду и стану умолять вас о помощи, – закончила вместо него Лео. – Получается, все, что вы говорили на пароходе о целеустремленных людях, восхищаясь моей решительностью, было ложью?
– Напротив. Я знал, что если вы проявите достаточно решимости, то сможете переступить через свои моральные принципы и принять мое предложение.
В нем снова проглянул безжалостный хищник, и осознание этого отбросило Лео на пять шагов назад после того, как она сделала большой шаг к нему навстречу.
– На чем все-таки основано ваше предложение?
– Я никогда не делал особого секрета из того, что хочу вас. – Бенджамин не сводил глаз с ее лица, и на сей он раз он даже не пытался скрыть своего желания.
– В таком случае, я тоже должна сказать вам кое-что, – ответила Лео. – Пришел мой черед быть честной.
– Позвольте, я облегчу вам задачу, – сказал он. – Вы не любите меня. Кто-то разбил вам сердце. Но мне и не нужна любовь. Потому что, возможно, вы не единственная, у кого разбито сердце.
Вот теперь Лео заметила в его глазах еще кое-что помимо желания. Это была затаенная боль, слишком хорошо известная ей самой, ведь она таилась и в глубине ее глаз.
– Мы с вами составим достойную пару, – сказал он. – У вас есть талант к бизнесу.
Однако на ее вопрос он так и не ответил, и потому она была вынуждена повторить его:
– Но насколько сильно весь этот бизнес зависит от нашего союза? И согласитесь ли вы продолжать его, если поймете, что у вас нет ни единого шанса…
– А у меня нет ни единого шанса?
– Я не знаю.
Бенджамин пожал плечами.
– Что ж, по крайней мере, вы не ответили решительным отказом. Кроме того, бизнес есть бизнес. Я хочу делать деньги и всегда буду этого хотеть, что бы ни случилось.
Лео предпочла поверить ему, радуясь возможности сменить тему. Она задала вопрос, и он дал ей гарантии. Так что теперь она сможет успокоить Джиа.
Авто остановилось напротив здания штаб-квартиры «Ричиер Индастриз», и Лео открыла дверцу.
Бенджамин протянул руку и придержал ее.
– Вы ведь не ждете Эверетта Форсайта, нет?
Лео замерла, не в силах пошевелиться, и лишь дыхание ее участилось, не позволяя ответить.
– Не думаю, что Матти Форсайт принадлежит к числу женщин, готовых отпустить своего супруга, – сказал он. – Особенно теперь, когда у него появился очень успешный бизнес. Деньги. И ребенок. Я бы сказал, что только некоторые желания исполняются, если ждать достаточно долго. Некоторые, но не все.
Лео постаралась сохранить выдержку и ровным голосом ответила:
– Мне нужно работать. – Она сделала шаг в сторону. – В конце концов, я же должна зарабатывать для вас деньги, не правда ли?
Глава пятнадцатая
Салон распахнул свои двери перед клиентками в сентябре 1920 года. В этот день Лео стояла в большом зале вместе с Джиа и Лотти, и гордость переполняла ее. Граммофон наигрывал песню Эла Джолсона
[3] «Авалон», на стенах висели увеличенные изображения рисунков, украшавших крышки компактной пудры «Ричиер», а прочую косметику она разместила на стеллажах вдоль стен приемной. Пудреницы стояли открытыми в ожидании пальцев, готовых нырнуть в них, умоляя и предлагая попробовать себя. Единственное, что печалило ее, – отсутствие рядом Джоан. Подруга пришла бы в восторг при виде того, как далеко продвинулась Лео с того времени, когда они впервые испробовали на себе черную тушь для ресниц в отцовской аптеке. Лео постаралась отогнать от себя эту мысль. Джоан не вернется, теперь она понимала это совершенно точно. Попросив Джоан помочь ей с ребенком, она потребовала от нее слишком многого и потеряла подругу навсегда.
С трудом отогнав от себя мысли о прошлом, Лео наполнила три бокала шампанским и передала их по кругу.
– Давайте выпьем за салон красоты «Ричиер». Чтобы он стал одним из самых посещаемых мест в Верхнем Ист-Сайде.
– Правильно! – присоединились к ее тосту Лотти и Джиа.
Лео отставила в сторону бокал и горько улыбнулась.
– Ваши бы слова да богу в уши, иначе я разорюсь окончательно.
– Разве ты не получаешь жалованье? – в ужасе осведомилась Лотти.
– Двадцать долларов в неделю. Бенджамин говорит, что я должна брать больше, так что его вины в этом нет. Просто я не хочу делать этого, во всяком случае, до тех пор, пока салон красоты не начнет приносить прибыль. – Лео опустилась в ближайшее кресло. – Каждую ночь, когда я ложусь в постель, меня начинают преследовать кошмары – что я трачу деньги Бенджамина, а отдачи все нет. Что наши изделия никому не нравятся. Что на рынке для них не осталось места, потому что Элизабет Арден полностью захватила его. – Она покачала головой. – И это – самая зажигательная речь, которую я смогла произнести в день открытия?
– Мы просто должны привлечь людей, – уверенно заявила Лотти. – А с нашей рекламой это обязательно случится.
– Не забывай, у нас есть еще и Фэй, на которую вполне можно положиться, – сухо добавила Джиа. – Как ты думаешь, она хотя бы придет на открытие?
– Она ни за что не упустит такой возможности, – отозвалась Лео. – Или чтобы ткнуть нас носом в тот факт, что никто не явился, или чтобы присвоить себе всю славу, если люди все-таки придут.
Они дружно рассмеялись. И тут какая-то женщина подбежала к двери, постучала, и Лео впустила Лили Деланси, ту самую особу, которая помогала создавать и запускать их нашумевшую рекламную кампанию.
