– Нет, не предпочту. С какой стороны ни взгляни, вы идеальная жена для меня.
И, быть может, Бенджамин Ричиер станет для нее идеальным мужем. Тем, кто захотел взять ее в жены, несмотря на то, что она могла предложить ему лишь любовь, да и ту с изъяном. Тем, кто даст ей новую жизнь в виде любимого дела.
– Тогда я говорю «да», – сказала она.
После ее слов воцарилась тишина, как будто каждый из них до сих пор не мог поверить в то, что это происходит с ними наяву.
– Две недели, – сказал Бенджамин. – Мы поженимся к концу месяца. Давайте не будем откладывать.
– Давайте, – согласилась Лео. И на сей раз она потянулась к нему, чтобы поцеловать. Потому что если она действительно намерена сделать это, то надо постараться сделать это хорошо. И забыть Эверетта, потому что теперь ребенок навеки привязал его к Матти.
Бен жадно ответил на ее поцелуй, заставив ее привстать со стула и показывая, что хотя он и не любил ее, зато хотел очень сильно.
Глава девятнадцатая
Несмотря на все протесты Лотти и Джиа, Лео, одеваясь в особняке Ричиеров к бракосочетанию, попросила их оставить ее одну.
Она надела свадебное платье от Уорта, смелое и облегающее произведение искусства из шелка цвета слоновой кости без бретелек, собранное в складки с одной стороны и поднимающееся чуть выше лодыжек спереди, а сзади ниспадающее очаровательным шлейфом. Но самой заметной деталью был бирюзовый шарф, который она обмотала вокруг головы, с гроздью хрустальных камешков в центре лба. Далее шарф уходил к затылку, спускался с одного плеча и пересекал другое, после чего одним концом оборачивался вокруг бедер, где крепился очередной россыпью хрусталя, а другой его конец свисал до пола. Контраст шелка цвета слоновой кости и бирюзы был разительным, и Лео подобрала к нему в тон туфельки цвета слоновой кости с игривыми бирюзовыми бантиками.
Оглядев себя в зеркале, она ощутила себя самозванкой – изысканный и элегантный фасад, нарисованный поверх девчонки, которая когда-то бегала за падающими осенними листьями с распущенными волосами, струившимися у нее за спиной.
Единственной уступкой своей прежней «я» стала баночка теней для век, которые она создала сама и которые, в чем она была уверена, пойдут нарасхват, как только на будущей неделе начнутся продажи. Тени назывались «Милашка» и предлагали превосходный сине-изумрудный цвет, который оттенял зеленые глаза, такие как у Лео, превращая их в источник соблазна.
И вдруг дверь неожиданно распахнулась, впуская Фэй. Она надела платье с самым низким вырезом на спине из всех, которые когда-либо видела Лео, и невероятными волнистыми оборками, лихо закрученными со спины на грудь и заканчивающимися настоящим веером на бедре. По сравнению с ней динамит казался безвредной шутихой.
– Значит, ты все-таки заполучила то, что хотела, – растягивая слова, пропела Фэй, и Лео поняла, что она по меньшей мере пьяна, если не хуже.
Лео ничего не ответила.
Фэй щелчком выбила из золотого портсигара сигарету и закурила, выпустив струю дыма в сторону Лео.
– Я пригласила Эверетта и Матти на свадьбу. Так что они будут здесь, чтобы посмотреть, как ты станешь женой Бенджамина.
Плечи у Лео поникли, но она ограничилась тем, что ответила:
– Фэй, у меня свадьба на носу. Для всего остального у меня просто нет времени.
– Вот уж не думаю. – Фэй улыбнулась. – Для этого у тебя наверняка найдется время.
В голосе Фэй прозвучало нечто такое, отчего Лео опустилась в ближайшее к двери кресло, одолеваемая дурными предчувствиями. Она нетерпеливо притопнула ногой, изображая равнодушие, но стоило Фэй заговорить, как она замерла в неподвижности.
– Угадай, чей на самом деле ребенок Матти, – сказала Фэй.
– Эверетт уже сказал мне, что он не его отец.
Улыбка Фэй стала шире.
– Еще бы он не сказал тебе. Но единственная причина, по которой он стал бы рассказывать тебе такое, заключается в том, что вы с ним были близки. Вот так. – Она согнула указательный и средний палец правой руки. – И ты только что подтвердила то, что я подозревала всегда. – Она неспешно прошествовала к серванту и налила себе виски. – Составишь мне компанию?
Лео в ответ лишь покачала головой, хотя сейчас она чувствовала себя так, словно готова была в один присест выпить всю бутылку.
Фэй отсалютовала Лео бокалом.
– Ребенок Матти на самом деле мой.
В комнате воцарилась такая тишина, что Лео услышала, как тикают внизу высокие напольные старинные часы в деревянном корпусе. Они тикали и тикали, а потом отбили несколько ударов, подсказывая ей, что ее уже ждут в церкви. До ее слуха донеслась трель одинокой птички, призывающей возлюбленного; она слышала, как стучит у нее в груди сердце, разгоняя по всему телу черную кровь, наполненную страхом.
– Ты что, язык проглотила? – Фэй отхлебнула виски. – Слишком много для одного дня, которому полагалось быть полным радости и веселья? Завтра я расскажу тебе остальное. Не хочу, чтобы ты опоздала на свадьбу. – С этими словами Фэй направилась к двери.
Лео выбросила вперед руку и схватила Фэй за запястье.
– Рассказывай сейчас же.
Фэй швырнула сигарету на пол и вдавила ее носком туфли в ковер.
– У меня было кое-что, в чем очень нуждалась Матти. И я дала это ей.
– Ты была беременна?
– Тогда же, когда и ты. У нас обеих родились дети. А вот у Матти – нет.
– Что же тогда сталось с ребенком Матти? Ты несешь всякий вздор, Фэй. – Лео поднялась на ноги.
– Матти никогда не была беременна.
– Что? – Собственный голос показался Лео таким слабым, что она сама себя не услышала. – Она говорила… на корабле… Ничего не понимаю.
– В таком случае, давай присядем, и я все выложу тебе как на духу. – Фэй в упор взглянула на Лео, бросая ей вызов.
Обессилев, Лео вновь упала в кресло.
Фэй не спеша устроилась напротив, тщательно расправив свои нелепые жесткие оборки. Затем закурила новую сигарету. Отпила глоток виски.
– Она заявила о том, что беременна, только для того, чтобы заполучить Эверетта. Ей нужны были его деньги, чтобы спасти мать и имя семьи. Ну, и себя тоже; Матти не похожа на бессребреницу, – с ненужным сарказмом добавила Фэй. – Больше никто не соглашался взять в жены женщину, обремененную такими долгами, как у нее. И даже если бы она сумела найти такого мужчину, на это ушло бы несколько месяцев, а у нее не было денег, чтобы пережить время, требующееся для того, чтобы заарканить какого-нибудь типа. Причем достаточно состоятельного, способного покупать ей платья, к которым она привыкла, не говоря уже о том, чтобы заплатить банку. – Фэй расхохоталась. – А еще она рассчитывала, что как только обручится с Эвереттом, то сразу же забеременеет. Ей и в голову не могло прийти, что он окажется невосприимчивым к ее чарам и откажется лечь с ней в постель, как бы она ни старалась.
