Голос ее звучал сухо и еле слышно. Сержант вспомнил, что до сих пор стоит в противогазе. Сняв его, он снова приподнял полиэтилен.
– А-а, любовничек! – Женщина закашлялась. По сухой щеке потекла белесая слюна, но Света словно не заметила это. – Тебя ко мне приставили, что ли? – продолжила она. – Это хорошо. Ленке привет передашь.
– Нет, – пробормотал Дима, не в силах оторвать взгляда от ее лица, – я сам пришел.
– Сюда что, посетителей пускают? – удивилась Света, и ее снова скрутил приступ кашля.
– Нет, я без спросу. Что с тобой случилось?
– Смело, – прошептала девушка. – Смело и глупо.
Некоторое время она лежала молча, тяжело дыша и собираясь с силами. Затем начала говорить.
Примерно полгода назад Света познакомилась с одним Темным. Было это поздно вечером, когда девушка возвращалась с очередной встречи. Мужичок в тот раз попался так себе, да еще и женатый, так что наградой за короткую встречу оказались всего лишь пачка галет да кусок маргарина. Света была полностью погружена в собственные невеселые мысли, когда рядом с ней затормозил черный внедорожник. Тонированное стекло опустилось, и на Светлану уставились темные окуляры черного противогаза.
– Скучаем? – прогудело из-под резины.
Подкат был настолько безыскусным и неумелым, что женщина расхохоталась бы в лицо, будь перед ней кто-нибудь другой. Сейчас ей почему-то стало не до смеха, поэтому она отвернулась, пробормотав:
– Домой тороплюсь. К детям.
Света уже собиралась прибавить шагу, когда услышала:
– Может, это заставит тебя передумать?
Она обернулась. Темный держал в одной руке банку тушенки, не той соевой, какую им давали после работы, а темно-зеленую, с надписью «Армия России». Все знали, что в подобных банках тушенка из настоящего, без всяких примесей, мяса. Во второй руке у мужчины была бутылка шампанского.
«Господи, – подумала Света. – Откуда у них все это?»
– У меня еще есть, – сказал Темный.
И бастион, едва начав сопротивление, сдался без единого выстрела.
– Он отвез меня в какой-то дом. Я там раньше никогда не была. Пока ехали, он запрещал мне смотреть в окна, хотя в темноте все равно ничего рассмотреть было нельзя. Когда мы приехали, он завел меня в квартиру и заставил сесть рядом на диван. Поставил передо мной тушенку и шампанское. Я ела, а он просто сидел и смотрел. И все. Потом отвез меня обратно. Это было странная встреча, я была готова на большее. В дорогу дал еще тушенку с шампанским. Мы договорились о новой встрече. Что ж, я была не против. Всего-то посидеть рядом, а награда ого-го какая. Потом была еще одна встреча. И еще. Иногда их присутствовало несколько, иногда мы оставались одни. С ним или не с ним, не знаю. Однажды он даже позволил себя раздеть. Снять противогаз. Знаешь, это выглядело ужасно. Я уже тогда поняла, что с ним что-то не то. Бледный, лысый, без зубов, весь в язвах. Ну, и там, естественно, ничего не работало, как я ни старалась. Он тогда разозлился, даже ударил меня. Правда, потом всего в два раза больше дал. За один удар-то. Он уверял, что ничего заразного у него нет.
Света закрыла глаза. Из-под век потекли слезы.
– Заразного нет. А оно вона как получилось.
Она немного полежала молча.
– Что со мной что-то не так, я стала замечать полтора месяца назад. Сначала просто накатывала усталость. Утром еле вставала с кровати. Думала, что переутомилась. Потом закровили десны, стали выпадать волосы, шататься зубы. Не надо быть физиком-ядерщиком, чтобы понять, что со мной происходит.
– Почему не призналась сразу? – прошептал Дима. – Мало ли куда он тебя возил. Может, к реактору. Где ты ухитрилась такую дозу схватить?
– Страшно было. Очень страшно. Но ты не думай. Как все это началось, я сразу про твою Лену вспомнила. Сама попросилась подальше от всех, к навозу. Я знаю, что поступила безответственно. Но я всегда в защите ходила. Никто ничего не видел. Ничего не знал.
– Ты уверена? – хмуро спросил Зорин.
– Нет, – прошептала Светлана и снова заплакала. Дима мрачно смотрел на умирающую девушку. А в том, что она умирает, не оставалось никаких сомнений.
– Прощай, Света, – сказал Дима, опуская пленку на место. Та не ответила, продолжая молча плакать.
Снаружи послышался шум мотора. Зорин подбежал к окну. Во двор перед приемным покоем заезжали черные джипы. Он отпрянул от окна. Кто и зачем сюда пожаловал, не было никаких сомнений. Хлопнула железная дверь, и с первого этажа послышались голоса:
– Мы за зараженной.
– Да-да. На третьем этаже. Идите за мной.
Дмитрий заметался по палате. По лестнице он уже спуститься не успеет. Шаги и голоса приближались. Зорин схватил висящее над раковиной полотенце и, как смог, протер пол перед койкой. Он посмотрел на Свету. Она глядела на него полными слез и отчаяния глазами, прекрасно понимая, что ее ждет. И смерть, похоже, была не худшим вариантом. Затем она опустила веки и кивнула – иди, мол. Дима выбежал в коридор. Голоса слышались уже со второго этажа. Ему оставалось только спрятаться в одной из палат. Он заскочил в палату напротив и плотно прикрыл дверь. Затем смачно выругался. Все двери на этаже были распахнуты! Неужели единственная закрытая дверь не привлечет к себе внимания?! Дима открыл ее, как остальные, и остался стоять посреди пустой палаты, как пугало в чистом поле.
– Где она? – раздалось совсем рядом.
– Вон там. Восьмая палата.
Зорин огляделся, выискивая место, где бы спрятаться. Ряд сетчатых кроватей без матрасов не оставлял ни единого шанса. Между кроватями стояли маленькие белые тумбочки. И все! Дима забился в угол за распахнутой дверью. Детский сад какой-то! Он сидел на полу, обхватив ноги руками, практически на виду, и только тонкая пластиковая дверь отделяла его от Темных. Если кто-то из них заглянет в палату, то заметит Дмитрия без труда. И тогда ему точно конец. Слишком часто в последнее время он избегал, казалось бы, неминуемой смерти. Когда-нибудь этой сказочной удаче должен был прийти конец.
Шаги остановились в метре от него. Зорин вжался в стену. Стало нечем дышать. Ему было непонятно, как стоящие в коридоре не слышат бешеный стук его сердца и сдавленное, шумное дыхание.
– Вот она.
Некоторое время стояла тишина. Потом раздался короткий приказ:
– Грузите ее.
– Куда вы ее забираете? – спросил кто-то.
– Не твое дело.
Послышался шелест колесиков больничной кровати по линолеуму.
– Чего стоите? – раздраженно произнес Темный. – Помогайте давайте.
Диме показалось или это был все тот же Майор?
Тут нервы у Светланы не выдержали.
– Нет! – хрипло закричала она. – Не хочу! Не отдавайте меня им! Умоляю! Не хочу-у-у!
