Зорин отошел на шаг назад и, словно пиная футбольный мяч, заехал ногой Сане по лицу. Голова дернулась, и затылок глухо стукнулся о стену. Сейчас Дима рассчитывал свои силы, и удар получился не сильным, но очень болезненным. Шпион застонал и открыл глаза.
– Сука, – прошептал он окровавленными губами.
Зорин присел перед ним на корточки. Взяв Саню за лицо, он заставил того смотреть прямо в окуляры своего противогаза.
– Слушай сюда. У нас мало времени. Ты сам знаешь.
Самодовольная ухмылка дала понять Дмитрию, что тот недалек от правды.
– Где она? Куда ее увезли?
– Да пошел ты. – Окровавленные губы растянулись еще шире. – Тебе жить осталось от силы минут пять.
– Спасибо, что сказал. – Зорин понял, что таким способом он ничего не добьется. Надо было принимать радикальные меры.
– Видит Бог, я не хотел этого, – пробормотал он, поднимаясь на ноги. Саня продолжал улыбаться, сидя на бетонном полу.
– Последний шанс для тебя, – произнес Дима, чувствуя себя героем голливудского боевика низкого пошиба. Видимо, шпион думал так же.
– Это для тебя последний.
Наверное, Димин пленник смотрел те же фильмы.
Зорин решился. Время утекало слишком быстро. Подняв трубу, он подошел к сидящему Сане.
– Где она?
– И что ты с этим собираешься делать? – в ответ спросил шпион.
Дима понял, что время игр и разговоров кончилось. Он размахнулся и с силой опустил металлический обрезок на правую голень пленника. Истошный крик, наверное, слышали все, кто находился в пределах двух-трех кварталов.
– Сука! Тварь! Падла! Мы тебя уроем! Сдохнешь!
Перебитая нога мелко подергивалась. Выкатившиеся от боли почти белые глаза горели ненавистью, и в сторону Дмитрия летела кровавая слюна.
Дима присел рядом и зажал резиновой перчаткой ОЗК брызжущий рот. Сане оставалось только вращать полными боли глазами да мычать что-то нечленораздельное. Зорин опустил кусок трубы на вторую голень и начал легонько постукивать по ней.
– Скажешь? – спросил.
– Тварь! – заорал его пленник, пытаясь вцепиться зубами в прорезиненную перчатку.
Дима снова зажал ему рот. Немного подумав, он поднял брошенный рядом Санин противогаз и начал запихивать резину в рот шпиону. Саня захрипел. Теперь к страданиям из-за перебитой голени прибавилась еще и боль из-за неестественно распахнутого рта. Да и разбитый при первом ударе нос не давал несчастному полноценно дышать.
Пару секунд Зорин смотрел на мучения допрашиваемого. Потом он вздохнул, поднялся и, примерив свое орудие к левой голени, широко замахнулся.
– Мммммм!
Дима вопросительно посмотрел на Саню, не опуская зажатой в руках трубы.
– Сказать чего-то хочешь?
Пленник усиленно закивал.
– Орать не будешь?
Саня, помедлив, кивнул.
– Ой, что-то я тебе не верю, – сказал Зорин и замахнулся еще раз.
– МММММММММ!
Допрашиваемый сидел на полу и кивал так, что земля под ним орошалась маленьким кровавым дождем. Похоже, что несчастный теперь был готов на все. Дмитрий опустил трубу и вытащил изо рта пленника противогаз. Саня застонал и некоторое время молча хватал воздух, словно выброшенная на берег рыба. В уголках его рта появились маленькие кровоточащие трещинки. Похоже, у него теперь не оставалось сомнений в намерениях и решимости противника.
– К реактору их увезли, – прохрипел он.
Дмитрий схватил окровавленное лицо.
– Куда? Зачем? Для чего? – Он сжал лицо сильнее.
– Найдут для чего.
– А Лена?!
Саня опять ухмыльнулся.
– Про нее не беспокойся. Она же беременна. Ценный груз. Будет жить лучше, чем здесь. Сейчас дети редко появляются, каждый младенец на особом счету.
Дмитрий сполз по стене.
– А потом?
Шпион пожал плечами.
– Я откуда знаю. Мать, скорее всего, на работу.
– А ребенок?
– К ученым. Относительно чистый генный материал – редкость.
Дима захотел закрыть лицо руками, но помешал противогаз. Господи, что же с ними случилось? Вместе же жили? Он помнил родных тетю и дядю, которые жили в городке у реактора. Приезжая в гости, они всегда дарили маленькому Диме какой-нибудь подарок. Мама и папа целовались и обнимались с ними. Все были счастливы. Что же творится сейчас? Кто эти люди?
– Что с вами случилось? – озвучил он свою недавнюю мысль.
Хриплый смех заставил Зорина с удивлением посмотреть на того, кого он недавно так жестоко мучил.
– Мы…
Скрип тормозов заставил обоих замолчать. Дмитрий поднялся и выглянул в дверной проем. Во дворе, в клубах оседающей пыли, стоял автомобиль. Черные фигуры появлялись из дверей, поднимая вверх снабженное лазерными прицелами оружие. Тонкие красные лучи резали воздух, выискивая возможную опасность.
– Вот, блин!
Саня засмеялся, сидя на полу со связанными руками, и внезапно, набрав полную грудь воздуха, заорал:
– Пацаны, я здесь!
Зорин резко обернулся и врезал ему трубой по голове. Пленник обмяк, но крик сделал свое дело. Четыре красных луча нацелились на дверной проем. Дима посмотрел на предмет, зажатый в руке. Труба, несомненно, была сделана качественно и сослужила прекрасную службу как дубинка, но против пяти «калашей» сей предмет не имел ни единого шанса. А другого оружия у него не было.
Бросив последний взгляд на лежавшего неподвижно Саню, Зорин кинулся вверх по лестнице в надежде смотаться через окно знакомой квартиры. Плотный автоматный огонь поверх головы заставил его скатиться по лестнице обратно к двери.
– Держать окно! – послышался приказ.
На площадку первого этажа обрушился шквал пуль, и два луча крест-накрест перекрыли Диме путь наверх.
«Вот и все», – подумал он. Не будет ни спасения Лены, ни счастливой жизни, ни будущего вообще. Ничего не будет. Зорин сел в угол, изо всех сил пытаясь смириться с предстоящей смертью и прося прощения у всех, кого смог вспомнить.
Внезапно с улицы раздался пистолетный выстрел. Потом еще один. И еще.
Дима сидел, ничего не понимая. В дверном проеме появилась одинокая фигура. Тень пистолета четко вырисовывалась на пыльном полу. Дима поднял трубу, собираясь дорого продать свою жизнь.
– Завязывай, командир. Это я.
На площадке появился чумазый Егор.
– Я слышал, у нас есть дело?
Он бросил ошалевшему Дмитрию тяжелую сумку. В лучах закатного солнца блеснула вороненая сталь.
