Перед ними, сколько хватало глаз, простирался темный, без единого проблеска света, казавшийся мертвым город. Зорин обернулся. За спиной, в тусклом свете луны, он различил силуэты вышек.
Они были в закрытом городе.
Он повернулся к Егору, чтобы сообщить ему эту прекрасную новость, и увидел, что его друг стоит на коленях с заложенными за голову руками. Здоровенный детина в черном ОЗК, с красной повязкой на рукаве упирал в его затылок ствол американского М-16. Дмитрий почувствовал, как ему в затылок тоже уперлось что-то твердое, а руки завернули за спину. Взвизгнул длинный хомут из твердого пластика, и запястья оказались крепко связаны. То же самое сделали и с Плаховым.
– Встать!
Крепкие руки рывком поставили их на ноги.
– Вперед!
Тычок в спину указал направление.
– У меня скоро на затылке мозоль вырастет, – пробубнил сквозь фильтр идущий рядом Егор.
Дмитрий промолчал, пытаясь по возможности оглядеться. Машин не было видно. Их вели пешком куда-то к темным домам.
Глава 15. Полковник
Пленники шагали по безлюдной улице. Под ногами хрустел мусор. Ветер перегонял туда-сюда бумагу и рваные пакеты. Дома казались темными глыбами на фоне черного неба. Ни одно окно не светилось даже робким светом тлеющей лучины. Некоторые из них были выбиты, словно кто-то, кого не пускали через дверь, прорывался внутрь. Ржавые остовы машин ровными рядами стояли вдоль тротуаров. Впрочем, среди них не было ни одного джипа или внедорожника, сплошь малолитражки. Для полноты картины не хватало только скелетов в истлевших салонах. Колонна прошла уже квартал, а Дмитрий не заметил ни одного постороннего человека – ни живого, ни мертвого. Все увиденное так отличалось от того, что рассказывали про закрытый город в Томске, что Дмитрий находился в полном недоумении. Где роскошная, с учетом нынешних реалий, жизнь? Где относительно богатые и беззаботные жители, свысока смотрящие на перемазанных землей и свиным дерьмом томичей? Где хоть один человек, просто проходящий мимо?
Пленники шли по мертвому городу, по сравнению с которым подчиненный Томск казался ярким мегаполисом.
– А где все? – спросил Зорин у идущего рядом конвоира, но тот лишь отвернулся в другую сторону.
Кстати, и с конвоирами было что-то не то. Нет, антураж был соответствующим. Те же черные плащи, надетые на черные ОЗК. Те же черные противогазы с темными, непроницаемыми стеклами. Те же высокие сапоги. Но все это было какое-то потрепанное, неухоженное. По сравнению с теми, кто приезжал в Томск, эти выглядели спившимися интеллигентами, трясущимися руками надевающими погрызенный молью концертный фрак. Вооружены они были, как народное ополчение – кто во что горазд. Солдат, держащий на прицеле Егора, нес М-16. Конвоир, ведущий Дмитрия, держал в руках «Сайгу» 12 калибра. Впереди шел солдат с помповым ружьем. Тот, кто забрал у пленников их вещи, уже нацепил себе на плечо Димин АКСУ. Да и повязки эти дурацкие Зорин еще никогда не видел.
«Что-то здесь не так»? – подумал он, а вслух произнес:
– Ребята, а вы кто такие?
Его конвоир повернулся к нему и стал поднимать «Сайгу», но прежде чем он смог что-либо сделать или ответить, вдали раздался знакомый шум мотора. Колонна, словно по команде, бросилась врассыпную. Кто-то заполз под ржавый автомобиль, кто-то сиганул в разбитое окно. Диму схватили за шиворот и поволокли в открытый подъезд. Там он и его охранник прижались к стене и замерли. Зорин заметил, что конвоир снял с предохранителя свое оружие.
– А что происходит? – спросил пленник шепотом, но тут же получил легкий шлепок по лицу.
– Тихо, – прогудело из-под противогаза.
Дмитрий замолчал. С его позиции была видна часть улицы, по которой они недавно шли. Звук моторов приближался. Вскоре мимо пронеслись три «Хаммера», подняв клубы пыли и легкого мусора. После того как пыль осела, никто не спешил выходить из укрытий. Зорин глядел на все это с возрастающим интересом. К кому это они с Егором попали? И что вообще творится рядом с реактором? Создавалось впечатление, что в городе нет ни единого человека, причем достаточно давно.
И тут он внезапно вспомнил. Перед глазами, как слайды, стали проноситься картинки из недавнего прошлого. Берег Томи. Умирающий старик. «Сопротивление…» Тогда Дмитрий не придал этому слову значения, приняв за обычный предсмертный бред. Теперь оно обретало вполне конкретный смысл.
– Эй, мужик, – позвал он конвоира. – А вы что, из Сопротивления?
Солдат в черном костюме дернулся.
– Молчи, шпион, – прогудел он. – Полковник с вами разберется.
– Какой полковник? Да и какой я шпион?
– Вперед!
Подгоняемый легкими тычками «Сайги» в спину, Дмитрий вышел из подъезда, но конвоир сразу посадил его на землю. На улице уже собралась вся остальная группа. Однако двигаться вперед пока никто не собирался. Все еще прячась за автомобилями, бойцы в черном напряженно всматривались в темноту. Даже Егор осторожно поглядывал из своего укрытия в ту сторону, куда укатили «Хаммеры». Один из бойцов чуть приподнял край противогаза, обнажив ушную раковину, но что он собирался слушать сквозь шум ветра, Зорину было непонятно. Все сидели тихо и неподвижно. Так прошло около десяти минут. Дмитрий, у которого от долгого сидения затекли ноги, уже порядком замерз на казавшемся ранее прохладным ветру.
Один боец, либо самый нетерпеливый, либо имеющий право на самостоятельные действия, внезапно поднялся из-за своего укрытия во весь рост. В ту же секунду окуляр его противогаза разлетелся на мелкие осколки, затылок раскололся, и сидящих на земле людей оросили красные капли. Бойца отбросило метров на пять назад.
С громким щелчком вспыхнули прожекторы, стоящие на огромных внедорожниках, превратив промозглую ночь в яркий день. Свет пришпилил прятавшихся людей, словно булавка – бабочку. Позабыв про конвоира, Дмитрий метнулся в спасительную темноту подъезда. Да и сам охранник, похоже, напрочь забыл про своего подопечного, прижавшись спиной к ржавому «Фольксвагену».
Тут же на бойцов Сопротивления обрушился шквальный огонь по меньшей мере из десятка автоматов. И патронов, похоже, нападавшие не жалели. Стрельба велась почти непрерывная. Зорину оставалось только надеяться, что его другу тоже удалось укрыться за чем-нибудь понадежнее, чем тонкий металл автомобильного кузова. Между тем эти самые кузова превращались в дуршлаги. Автоматные пули прошивали их насквозь, поражая тех, кто надеялся спрятаться за ними. Бойцы Сопротивления открыли ответный огонь, но он был заметно слабее. Со своего места Дмитрий видел, как упал на землю боец с его АКСУ. А вот, крича от боли, покатился по земле еще один.
Дима подполз к ступенькам и начал лихорадочно елозить стягивающим его руки хомутом по железным перилам, мысленно проклиная тех ученых-химиков, которые придумали такой прочный пластик.
В двери ввалился его недавний конвоир. Пошатнувшись, он свалился на грязный пол. Это случилось как нельзя вовремя, так как в стену, возле которой еще недавно стоял боец, выбивая кирпичную пыль, впилось несколько пуль.
