Посреди коридора, спиной к Дмитрию, уперев руки в боки, стояла баба Аня – полтора метра чистого гнева. Над ней, примирительно выставив раскрытые ладони и потихоньку пятясь назад, возвышался Егор, который, впрочем, с каждым новым криком бабы Ани, казалось, становился все меньше и меньше.
– Тише, тише, бабушка…
Дима с Леной прыснули еще сильнее. Они оба знали, что после слова «бабушка» жить Егору осталось минуты три.
– БАБУШКА?!!!
От этого крика с соседних крыш попадали на землю засохшие трупики голубей и треснуло стекло на четвертом этаже.
– Я ТЕ ПОКАЖУ – БАБУШКА!!! Я тя запомнила, бандит проклятый. Я тя щас в полицию сдам! Я на тебя такое заявление накатаю, тебя ни в одну тюрьму не возьмут, расстреляют тут же, чтоб небо это чистое не коптил! Я тя…
Но Плахов, видимо, уже понял, что конца этому монологу не будет. Вытянувшись во весь рост, он громко, по-строевому гаркнул:
– Молча-а-а-ать!
Баба Аня захлебнулась собственными словами. Давненько с ней так никто не обращался.
Дмитрий повернулся к жене и удивленно кивнул, мол, могет же, когда хочет.
Егор же, воспользовавшись секундной заминкой, уже тише сказал:
– Тихо, ба… женщина, полиция уже здесь. – Он развернул свои корочки и показал бабе Ане. – Я из полиции.
Баба Аня с минуту близоруко всматривалась в протянутый документ, а затем расплылась в добродушной улыбке. Полицейских она уважала.
– Сынок, что ж ты сразу не сказал, что ты защитник наш. Хорошо, что пришел. У меня к тебе дело есть.
Она подхватила Плахова под локоть и мягко потащила по коридору.
– Повадился тут в наш подвал один ханыга. Мы-то его все знаем, живет в соседнем подвале. Но как напьется, так к нам лезет. Наутро говорит – мол, путает постоянно. А я думаю, что он это ко мне приходит. Приходит и снасильничать желает. Ты уж, сынок, сделай с ним что-нибудь. А то я уж за себя сильно переживаю.
Из соседних каморок послышались смешки. Видимо, все жильцы, в том числе и Дима с Леной, представили себе эту картину.
Егор сделал лицо, как на советских плакатах, изображавших образцовых милиционеров прошлых лет.
– Не волнуйтесь, гражданка. Это дело взято под мой личный контроль. Сердечно благодарю вас за своевременный сигнал.
От таких слов баба Аня растеклась по стенке сладкой патокой. Еще немного, и она, казалось, усыновила бы Егора и переписала бы на него все свое имущество.
– Да что ж ты, сыночек…
– А теперь, гражданка, – тем же протокольным голосом продолжил Плахов, – покажите мне, где здесь проживает Дмитрий Зорин. Он мне нужен для очень важного расследования.
«Ну, все, комедия кончилась», – подумал Дмитрий.
Он нарочито громко распахнул дверь и вышел в коридор. Ругаться на Егора больше не хотелось.
– Я здесь. Здравствуйте, Анна Григорьевна.
На лице Плахова отразилось явное облегчение.
– Доброго утречка, – защебетала баба Аня. Ей нравилось, когда ее называли по имени-отчеству. Несмотря на воцарившееся молчание, уходить она не собиралась.
– Анна Григорьевна, – снова обратился к ней Зорин. – Вы позволите? Дело, по всей видимости, секретное.
Баба Аня, скроив недовольную физиономию, отошла, однако недалеко. Даже со своего места Дмитрий и Егор могли видеть торчащее из-за ближайшего угла ухо.
– Пошли отсюда, – прошептал Плахов, – Михалыч вызывает.
– Какого черта, – так же тихо зашептал Дима, – вчера ж с патруля только вернулись?
– Пошли, по дороге объясню. Мне здесь как-то неуютно. – И громко добавил: – Я вас на улице подожду, товарищ сержант.
Зорин кивнул и направился к своей двери. Было слышно, как Егор в спешке удаляется прочь под просьбы бабы Ани:
– Ты уж, сынок, про меня не забудь. А то ж снасильничает.
Дмитрий зашел к себе в каморку. Лена стояла уже одетая и вопросительно смотрела на него.
– Идти надо, – ответил он на незаданный вопрос. – Михалыч, говорит, вызывает. Случилось чего-то.
– Они там у вас не оборзели? – недовольно поинтересовалась жена.
Зорин пожал плечами.
– Может, и оборзели. Но что делать? Ладно, может, вернусь скоро.
Когда Дмитрий наконец вышел из подъезда, Егор раскачивался на чудом уцелевших во дворе качелях. Увидев командира, он, как пацан, на ходу соскочил с них.
– Ну, у тебя и охрана в подвале, – восхищенно сказал он. – Никакой полиции не надо.
Они вышли на проспект Ленина.
– Ты, главное, начальству нашему о ней не говори, – продолжал разглагольствовать Плахов. – Нет, ну ты представь. Соберут по городу с десяток таких вот баб Ань, выставят на посты – и амба. Не нужны мы будем с тобой никому. Будем на лавочках сидеть, семечки лузгать и соседских девчонок проститутками называть.
– Так где ж их сейчас взять? – пробормотал Зорин.
– Кого? – не понял его Егор. – Проституток? Дык ты только скажи…
– Да нет. Семечки.
Некоторое время шли молча, разглядывая покрытое тучами небо.
– Так что случилось?
– А пес его знает. Прискакал посыльный, ну, этот, молодой, с веснушками. Сказал, мол, срочно всю нашу группу к Михалычу. Подробности там расскажут.
– А чего к тебе первому пришли? Чего не ко мне?
Друг пожал плечами.
– Видимо, я ближе был. Ему велено было всех обежать. Он после меня хотел к тебе, а я сказал, что сам. Он к другим понесся. – И через секунду добавил: – Лучше бы он к тебе пошел.
– Ох, нехорошие чего-то у меня предчувствия.
На подходе к РОВД навстречу им на всех парах пролетел черный тонированный «Хаммер».
– Ну, вот и предчувствия, – констатировал Егор.
– Реактивные.
Теперь точно стало понятно, что хорошего ждать не приходится. И что Дмитрий, скорее всего, домой сегодня не попадет.
– Если кипеш из-за них, то бодяга надолго, – подтвердил его догадку друг.
Вся группа уже сидела на ступеньках РОВД. При приближении командира они встали. Зорин поочередно поздоровался со всеми за руку.
– Здорово, командир. Чего происходит? – озвучил общую мысль Витя, самый массивный из них, отвечающий за пулемет «Печенег».
– Все в сборе? – Дмитрий оглядел присутствующих. – Вот сейчас мы это и узнаем. Вы хоть постройтесь для вида, что ли.
Первое, что бросилось в глаза, когда отряд, пройдя необходимую процедуру обработки, вошел в помещение самого РОВД, – тяжкая атмосфера всеобщей подавленности. Впрочем, такое наблюдалось всегда после визита высокого начальства. Было понятно, что местным боссам только что накрутили хвосты, а те в свою очередь сейчас начнут крутить всем остальным. И не обязательно хвосты.
