– Чем вы нам поможете? В городе спрячете?
Захарчук покачал головой:
– В городе не получится. Кто-нибудь сдаст. Не все такие, как твои архаровцы.
– И как же?
За разговорами они незаметно дошли до разрушенной башенки поста ДПС. Захарчук движением фокусника сорвал кусок брезента, который, казалось, случайно покрывал какую-то кучу. Под брезентом оказалась старая, потускневшая от времени, но на вид вполне исправная «Тойота Ленд Крузер».
– Вот.
Дмитрий не верил своим глазам.
– Но откуда?
Николай Михайлович внезапно отвел взгляд.
– Для себя готовил, – сказал он севшим голосом. – Там, сзади, тушенка, вода чистая, одежда. Из оружия кое-что. Пара канистр бензина. Полный бак.
Зорин внимательно посмотрел на него. Да, сильно изменился командир. Очень сильно.
– А че ж сам не воспользовался? – забыв про всякое уважение, спросил он.
Захарчук невольно отступил на шаг назад.
– Ты это, – погрозил он пальцем. – Не забывайся. Бери, коли дают.
Голос его сорвался.
– А не воспользовался, – продолжал он сипло, словно ему стало не хватать воздуха, – потому что, я уже сказал, надоело. Вам нужнее. Бери!
Дмитрий увидел на небритых щеках ручейки слез. Второй раз! Вся злость и все презрение внезапно куда-то улетучились. Он обнял плачущего старика и крепко прижал к себе.
– Спасибо, батя, – прошептал он тому на ухо. – За все спасибо.
– Ладно, ладно, – отстранился Николай Михайлович, вытирая щеки. – Езжайте. Сейчас Темные нагрянут.
– Не нагрянут, они за Новым мостом в неприятность вляпались.
– Как это – не нагрянут? Я с Полковником лично перед вашим приездом разговаривал. Они в объезд через город рванули.
Со стороны Томска раздался длинный гудок. Дмитрий с Захарчуком вскочили в джип и помчались туда, где оставались Ленка с Егором. Резко затормозив у разбитого фургона, Дима крикнул:
– Быстро в машину! Егор, сумки с оружием захвати!
– Откуда такое сокровище? – спросил оторопевший Плахов.
– Потом объясню! Полковник жив!
Когда все сели в «Тойоту», к джипу подошел Николай Михайлович.
– В Новосибирск езжайте, бензина должно хватить. Мы радиограмму перехватили, там люди в метро выжили. Приютят небось.
Зорин крепко сжал стариковскую руку.
– Спасибо.
С моста уже слышался дребезжащий звук поврежденного мотора. Еще раз посмотрев на Захарчука и махнув рукой боевым товарищам, Дмитрий рванул вперед.
Через десять секунд около отряда, испуская отовсюду сизый дым и бренча по асфальту оторванными крыльями, остановился внедорожник Темных. Единственный уцелевший. Из покореженного салона с трудом вылез Полковник. Несколько мгновений он смотрел вслед уезжающей машине. Потом постоял у разбитого броневика. Вдоволь насмотревшись, подошел к Захарчуку.
– Упустили? – просто спросил он.
– Как видишь, – развел руками Николай Михайлович.
Полковник резко достал из кобуры пистолет и выстрелил Захарчуку в голову. Затем он направил дымящийся ствол на лейтенанта.
– Всем положить оружие, – тихо приказал Полковник.
Дождавшись, когда все, кроме его людей, положат автоматы на асфальт, он так же тихо сказал замершему лейтенанту:
– Теперь ты – начальник полиции. Ограждения восстановить. Потом прийти к себе в кабинет, сидеть на жопе тихо и ждать от меня звонка. Все понял?
Тот кивнул.
Полковник дал сигнал своим бойцам. Они сели в машину и с грохотом уехали. Лейтенант медленно опустил дрожащие руки. Сегодня он будет плохо спать.
* * *
Дима ехал по пустынной ночной дороге. Рядом молча, глядя в окно, сидела его жена. Сзади на сиденье лежал Егор, постанывая во сне. Зорин замер, глядя на бегущий в свете фар неровный асфальт, вслушиваясь в ровное гудение мотора. Каждый поворот колеса уносил их все дальше от Томска, в темноту. От города, что их отверг. От жизни, что осталась в прошлом. В неизвестное будущее.
Ну, вот оно и свершилось! Такие банальные слова, но так много значащие для каждого отдельного человека. Я держу в руках эту книгу и надеюсь, что еще много людей держат подобные экземпляры в своих. Путь к ней был нелегок, не изведан, во многом непонятен и очень, очень долог. Сейчас он мне напоминает взросление человека. Когда-то, в далеком 2013 году (знаковый год!), мне в руки попался сборник рассказов. Я уже прочел несколько романов серии «Метро 2033» и втянулся в исследование постапокалиптической Вселенной. Когда рассказы кончились, я от делать нечего стал читать то, что написано мелким шрифтом, и О ЧУДО! Оказывается, сборник составлен по материалам некого портала, куда фаны пишут свои опусы! А ведь так и я могу?! В этот же день, изучив портал, я сел за клавиатуру. Вы не представляете то чувство (хотя некоторые представляют), когда, то, что вышло из-под моих пальцев, появилось на портале для общего прочтения. Вот оно! Мир был почти у моих ног! Через пару дней мир пошел дальше, а я остался сидеть в некотором недоумении и разочаровании. Оказывается, одним рассказом Вселенную Метро не завоюешь. Уже без особого энтузиазма я сел творить дальше. С каждым новым опубликованным рассказом этого энтузиазма становилось все меньше и меньше. Даже после серии неофициальных конкурсов, где я получал призовые места, никто не спешил ко мне с «интересными» предложениями. А то, с каким свистом я пролетел через Официальный конкурс, просто сразило меня наповал! Наконец я почувствовал под ногами грешную землю и пошел по ней уже прагматичным, циничным и саркастичным человеком. Но на моем жизненном пути стали встречаться люди, которые остановили меня, заставили выпрямить спину и показали верную дорогу. Об этих людях мне хочется рассказать и поблагодарить отдельно.
Это Вячеслав Бакулин, который в свое время вылил на меня большое ведро холодной воды, подмочив этим крылья моему Пегасу, заставив того сесть на землю и вести себя поскромнее.
Это Ольга Швецова, которая поддерживала меня своими положительными комментариями во время неофициальных конкурсов. Она же дала понять мне, что ничего невозможного нет, когда мы с ней встречались в Москве. Я до сих пор помню эти «странные» посиделки на бордюре у метро «Октябрьское».
Эти и Анна Калинкина, которая поверила в меня и на мое скромное послание, мол, посмотрите, что у меня есть, просто сказала: «Хорошо. Работаем», чем повергла меня в некоторый ступор. «Она точно со мной разговаривает?!»
Это Вадим Чекунов, который довел процесс творчества до конечной точки и фактически дал жизнь тому, что до недавнего времени было только у меня в голове.
