Его напарник обежал борющихся и достал нож, собираясь напасть на Гаранина сзади.
Барсов понял, что помочь полковнику не успевает.
И в этот момент раздался негромкий щелчок, и не вмещавшийся в рубашку качок с ножом с криком крутанулся вокруг оси и упал, выпуская из руки нож и зажимая окровавленное предплечье, куда попала пуля, другой рукой.
Из-за фонтана, как чёртики из коробки, вынеслись бегущие Алексеев и Свержин, державший в руке пистолет с глушителем.
Черноволосый противник Барсова оказался сообразительней своих спутников. Отскочив, он оглянулся на спешащих к месту схватки бойцов Барсова, сверкнул волчьими глазами и метнулся прочь, сбив на бегу одну из девушек, посетительниц парка.
Преследовать его Барсов не стал.
Подбежавший к Гаранину Алексеев в три удара уложил второго гориллообразного качка, оглядел поле боя:
– Все?
– Где-то должен быть ещё наводчик, – сказал Барсов, расслабляясь. – Я его не заметил, но он есть.
– Удрал, наверно.
Свержин в этот момент добивающим ударом сверху в голову раненого качка отправил его в нокаут.
– Обалдеть! Средь бела дня нападают!
– Митя, привет, – сказал Барсов.
– Уходим, – сказал будничным тоном Гаранин, разминая посиневшую ладонь.
– Секунду, – сказал Барсов, наклоняясь к мужчине в кепи, начинающего приходить в себя, придавил его к асфальту. – Кто вас послал?!
Крепыш попытался освободиться, но рука Барсова легла ему на горло, и он захрипел.
– Сделаю инвалидом! – пригрозил Барсов. – Кто вас послал?!
– Глав… ный, – в два приёма ответил крепыш.
Барсов вспомнил фамилию командира ВЧК «Белая ночь», названную Первушиным.
– Тогоев?
– Д-да…
Удар в лоб погрузил здоровяка в сон.
– Уходим, – повторил Гаранин. – Прошу прощения, парни, я недооценил это зверьё. Майор, срочно предупреди лейтенанта. Уверен, что и ему грозит опасность.
Все четверо поспешили из парка, провожаемые глазами гуляющих, собравшихся в небольшую толпу.
Барсов достал айфон и набрал номер Яшутина.
Композиция 4. Дроном по голове
Россия, Подмосковье
Яшутин узнал о том, что он уволен, находясь в доме сестры в Митяеве.
Сама сестра Зинаида с тремя детьми двух, четырёх и шести лет, которых у неё пытались недавно отнять органы опеки Наро-Фоминска, переехала к отцу Яшутина Николаю Кузьмичу в посёлок Зелёный Дол, и дом на окраине деревни стоял теперь закрытым. Костя собирался забрать из него личные вещи Зины и кое-какую одежду для малышей.
Звонок особиста гарнизона, где располагался штаб подразделения «Зубр», капитана Ващекина, огорчил, но не сильно. Константин подспудно ждал, что после увольнения Гаранина и Барсова очередь дойдёт и до него. Так и случилось. Однако всё же не хотелось начинать жизнь на гражданке с нуля. Для перехода в иной ритм бытия требовалось время.
Увидев стоявшего у соседнего дома рыжего толстяка, Яшутин вспомнил о своей стычке с соседями Зинаиды, благодаря доносу которых и заварилась каша с органами опеки, но не стал задерживаться у калитки. Соседи, в том числе этот толстяк по фамилии Жабринский, получили хороший урок за свой поступок.
В доме было чисто прибрано, хотя сестра, забирая детей, торопилась, но, будучи чистюлей, успела навести во всех комнатах идеальный порядок.
Константин вспомнил, что обещал позвонить Барсову, привычно тронул мочку уха с завитком тату, который олицетворял собой элемент интерфейса смартфона, и обнаружил, что мобильный разряжен. Последние крохи энергии он отдал на связь с Ващекиным.
Рассердившись на себя, что забыл проверить зарядку, он положил смартфон на счётчик (последние модели мобильников могли подзаряжаться от любого источника электричества без использования зарядного устройства) и принялся собирать вещи. Но услышал донёсшийся с улицы шум и выглянул из окна.
У дома напротив собиралась толпа, преимущественно из женщин. У ворот стояли полицейский чёрно-синий «уазик» и синий, с белыми полосами, минивэн. Женщины говорили громко, объясняя что-то одному из полицейских со звёздочками лейтенанта.
Заинтересованный происходящим Яшутин вышел на улицу, спросил у стоявшего ближе всех пожилого мужчины в сиреневой майке и выцветших пятнистых штанах:
– Что происходит?
– Сволочизм происходит, – буркнул мужчина. – Приставы приехали, выгоняют людей на улицу.
– Почему?
– Здесь раньше Петровна жила, к ней приехали беженцы из Донбасса, какие-то дальние родичи, Толян и его жёнка Наталья. Он раковый больной, после химиотерапии лежит, жена подрабатывает в городе уборщицей, а прописки нету, всё документы наши бюрократы, ни дна им, ни покрышки, никак не соберут. – Мужчина сплюнул. – Пострелять бы их всех, да жаль – некому.
– И что?
– Петровна две недели назад померла, похоронили уже. А у неё объявилась двоюродная сестра, приехала: этот дом – мой, выселяйтесь! Да куда ж Толяну с Натальей выселяться? Ни кола, ни двора, ни средств. И он больной, даже не ходячий, еле дышит. Вот приставы и приехали, сестра спроворилась, в суд заявила, суд и приказал выселить. Щас будут людей на улицу выбрасывать.
Константин вспомнил нашумевший в соцсетях случай в Сочи, когда при таких же примерно обстоятельствах приставы с помощью полицейских, выполняя решение суда, выбросили из квартиры семейную пару, несмотря на то что муж перенёс тяжёлое лечение и не мог ходить. Газеты писали о переходящем все человеческие границы цинизме службы приставов города, но тогда власти вмешались и дали семье однушку, хотя и у чёрта на куличках. Однако это не стало уроком для других чиновников, спокойно допускающих подобные чудовищные инциденты по всей стране.
– А у них точно нет другого жилья? – поинтересовался Константин.
– Где ж ему быть? – снова сплюнул пожилой. – Дом в Донбассе разбомбили укры, ничего не осталось. Сама Петровна, ещё когда живая была, рассказывала, что приютила переселенцев. Да сестра у неё – чистая ведьма, ей всё хрен по деревне!
В толпе закричали.
Яшутин подошёл ближе.
Открылась дверь в дом, показалась процессия: трое молодых парней в чёрных фирменных костюмах с надписью «Служба судебных приставов» на спине начали выносить на носилках лежащего с открытыми глазами бледного мужчину в трусах и белой майке.
К носилкам с рыданием пыталась прорваться молодая женщина в цветастом платочке, но её отпихивал полицейский с лычками сержанта.
– Звери! – послышались голоса.
– Подонки! Будьте вы прокляты!
Толпа женщин подалась навстречу приставам, и тогда лейтенант начал отталкивать их, крича что-то петушиным голосом, а потом достал пистолет:
