– Европейцы недаром притихли.
– Мы ведём наблюдение за всеми участниками событий. Пятёрка главных «поводырей» Бильдербергского клуба уже дважды вела переговоры с министром иностранных дел Лихтенштейна, что означает: они затевают какую-то афёру в России. По некоторым данным, они собираются подключить к нейтрализации последствий утечки информации российский олигархат.
Президент поморщился:
– Я бы хотел иметь точные доказательства.
– Посмотрите правде в глаза, Юрий Филиппович. В стране ещё до прихода прошлого президента сформировалось несколько крупных элитных групп. Одна из них – либеральное крыло – ориентирована на Запад и оплачивается Западом. Она немногочисленна по сравнению с другими группами, по сути, это ваше правительство и ваша администрация.
– Ваше, – снова поморщился президент. – Как будто они мои рабы.
– Плюс половина губернаторов и их свиты, но именно они служат олигархату России, который контролирует ресурсную базу страны.
– Положим, далеко не всю, – возразил задетый за живое президент.
– Более восьмидесяти процентов так называемого национального достояния. Воевать с этой группой опасно, у неё колоссальные возможности, но ведь и отдавать им страну на растерзание неправильно? Не окажется ли в их руках когда-нибудь Кремль?
– Не передёргивайте.
– Просто я хочу заострить ваше внимание, Юрий Филиппович. Не вы ли сами отдали на откуп своим друзьям-финансистам лакомые куски промышленности, нефтяные и строительные компании? Ну, или поспособствовали их приобретению? Или не хотите об этом говорить? Сами же просили сделать полный аудит положения в стране.
– Продолжайте, – неохотно согласился президент.
– Ещё раз повторю: вы реально мешаете наладить «партнёрам» на Западе внешнее управление страной, и потому угроза с их стороны сковырнуть вас, в том числе физическим путём, будет увеличиваться. Мы давно проигрываем им в информационной войне главным образом потому, что множество прозападных средств массовой информации поддерживается и финансируется самим государством российским. Либо напрямую, либо через какие-то аффилированные структуры. Да-да, не морщитесь, это правда. Примеры? Они на слуху: «Эхо Москвы», «Дождь», «Коммерсант», аж двадцать шесть телеканалов, я перечислил их в пояснительной записке.
– Сергей Константинович мне регулярно докладывает…
– Не всё вам докладывает Сергей Константинович. – Речь зашла о директоре ФСБ. – И ваши главные аналитики далеко не всё, тот же Фурсенков, к примеру. Вряд ли они говорят о том, что либеральный курс развития страны несовместим с коллективным бессознательным русского, да и российского народа. Может, поэтому символом страны на гербе является двухголовый монстр, головы которого смотрят в разные стороны?
– Это не смешно, – буркнул Юрий Филиппович, которого явно задевали оценки главы «Прикрытия», но он терпел.
– А что? – поиграл бровью Перекопов. – Помните плакаты советских времён? Вожди на них смотрели в одну сторону, и страна сделала колоссальный рывок вперёд, освободив творческие силы народа.
– Давайте не будем отвлекаться, – пробормотал президент. – Обрисуйте круг первоочередных проблем.
– Они все по сути первоочередные, – проворчал генерал, понимая, что не стоит долго пытать главу государства негативной информацией. Решил сократить свои оценки и умозаключения. – Но начну с финансов. Вы знаете, что в финансовой системе страны действуют принципы, уничтожающие государство как систему защиты народа, превращающие в абсурд любое позитивное начинание в сфере экономики и народного хозяйства? Вы только почитайте, что предлагают министр экономического развития или министр промышленности и торговли!
– Читаю, – пожал плечами Юрий Филиппович.
– И вас не пугают предложения того же председателя Сбербанка приватизировать банк?
– Он и так на сорок процентов… – Президент осекся.
– Правильно. Сорок процентов контролируют инвесторы из США. Ещё чуть-чуть, и банком полностью завладеют американцы, распродажа Родины успешно продолжится. Наша финансовая система кредитует кого угодно, но не промышленность, успешно распыляя народные деньги, из-за чего в стране процветает только добывающая отрасль, а технологически сложное станко- и машиностроение, электронная промышленность и наукоёмкие производства, загубленные ещё при Ельцине, находятся в полном упадке. Похоже, правительство пришло к выводу, что намного проще рулить там, где легче срубить бабло и не выпускать вообще ничего сложнее лома. Минэкономразвития проталкивает законопроект, по которому собирается увеличить налог на малый бизнес почти на пять процентов. В то время как за последние два года мы потеряли более двухсот тысяч малых предприятий! Это ли не государственный саботаж?
– Я ознакомлюсь с вашими выводами…
– У нас, по сути, две экономики: экономика внешняя, где всё прекрасно, где рекой льётся за границу нефть и течёт газ, где в экспортных отраслях накапливается и лежит без дела национальный доход в иностранной валюте и который, по сути, в стране не работает. И есть внутренняя экономика, в которой живём мы сами, наши родные, близкие, друзья, порождающая рост неравенства, бедности и коррупцию. Я не прав?
– Нужна конкретика…
– Далеко ходить не надо, на минувшей неделе Минфин прямо сообщил о нежелании инвестировать в отечественную экономику, предлагая поддерживать зарубежные проекты на госсредства России. Мы вкладываем наши денежки в модернизацию железных дорог на Кубе, в то время как наша РЖД требует гораздо большего внимания. Мы вкачиваем огромные деньги в строительство за рубежом туристических кластеров, атомной энергетики, газопроводов, вместо того, к примеру, чтобы развивать отечественный малый и средний бизнес. Доля этого бизнеса в ВВП развитых стран превышает пятьдесят процентов, а в России не дотягивает до десяти. Вы этого не знаете? Не видите, к чему приведёт этот процесс?
– Дальше, – совсем мрачно сказал Юрий Филиппович, теряя интерес к разговору.
Но гость был безжалостен.
– Российское здравоохранение – вообще отдельная песня. Ни прежний президент, сорок раз напоминавший министру об избыточной «оптимизации» отрасли, ни ваши распоряжения результатов не дали. То и дело увольняются врачи, недовольные новой «реструктуризацией и улучшением условий работы», а министр, дай бог ему здоровья, на голубом глазу докладывает вам об успехах министерства, вроде того, что в глубинке России ещё не все старики, пенсионеры и больные поумирали. Примеры нужны?
– Нет, – стиснул зубы президент.
– В папке много материала. Теперь образование…
– Не надо об этом, сам почитаю.
– Только один пример: в тысяча девятьсот девяносто первом году в России насчитывалось более семидесяти тысяч школ, нынче в результате безумной «оптимизации» и укрупнения общеобразовательных структур осталось меньше сорока тысяч.
– Мы боремся с бюрократизацией процесса…
