Больше никого ни в подвале, ни наверху, возле коттеджа, где стояли автопогрузчик, самосвал и робот-кран, не было.
– В чём дело? – осведомился Перекопов у Стеклова. – Где люди? Почему встала работа?
– Так ведь здесь был замдиректора ФСБ генерал Щербина, – озадаченно ответил техник. – Было приказано до особого распоряжения работу свернуть.
Перекопов сжал челюсти.
– Меня никто не предупреждал о визите, странно. Какое он имел право… – Генерал перекусил готовое сорваться с языка гневное слово. – Ладно, разберёмся. Далеко копнули?
– Практически добрались до бункера. Но там рухнул потолок, так что возиться придётся долго.
– Живых не нашли? Там остались трое специалистов ГРУ.
– Нет, – виновато шмыгнул носом молодой человек. – Наверно, они засыпаны в центре бункера.
Перекопов поднялся в холл, сопровождаемый командиром спецгруппы капитаном Синякиным.
По холлу, тоже засыпанному слоем мелких камешков, песка и пыли, бродили, хрустя подошвами, двое охранников в пятнистых комбинезонах. Перекопов их не знал. Увидев начальство, оба вытянулись.
– Кто такие? – спросил генерал.
– ФСО, – ответил белобрысый боец с погонами лейтенанта.
– Кто приказал вам стать на пост?
Охранники покосились друг на друга.
– Капитан Гребенников, – ответил белобрысый лейтенант. – Командир первого взвода.
– А он от кого получил приказ?
– Ну… наверно, от командира центрального аппарата…
– Давно стоите?
– С восьми утра, у нас дежурство до восьми вечера.
– Оба свободны. На пост заступят мои люди. Доложите своему командиру, чтобы он связался с вашим начальством, и оно пусть свяжется со мной. Я генерал Перекопов, помощник президента. Всё понятно?
– Так точно! – вытянулись парни.
– Ничего подозрительного не заметили?
Охранники помялись.
– Да вроде нет, – ответил второй, низкорослый крепыш с лычками сержанта. – Всё тихо.
– На нижнем этаже таракана видели, – добавил с усмешкой лейтенант. – Удивились: откуда здесь тараканы?
Перекопов застыл, переваривая услышанное.
Ни в Москве, ни тем более в элитных домах Подмосковья тараканов не видели уже несколько лет, и связано это было, по предположениям учёных, с изменением экологической обстановки в центре России. Почему же в коттедже Лавецкого, оборудованном по последнему слову технологии «умного дома» (с управлением всеми системами с единого браузера – того же смартфона), вдруг объявились тараканы?
– Вы уверены, что это был таракан? Может быть, жук забрёл из леса?
Охранники переглянулись.
– Может быть, – легко согласился лейтенант. – Я не присматривался. Но похож на таракана, крупный и очень быстрый.
– Нил Петрович, – сказал молчавший до сих пор капитан Синякин, – а не забежал ли к нам случайно поганенький гаджет?
– Срочно вызови Мельника с его архаровцами! Немедленно! Пусть прощупают здесь каждую щель, каждый плинтус!
Речь зашла о бригаде службы собственной безопасности «Прикрытия», занимавшейся выявлением разного рода разведсистем, подслушивающих и подсматривающих устройств, гаджетов и айтипрограмм. Имея новейшую сканирующую эфир аппаратуру, техники бригады обслуживали все рабочие кабинеты президента России и его резиденции. Появление «таракана» в охраняемом всеми возможными способами периметре означало только одно: кто-то запустил в дом Лавецкого шпиона, что, в свою очередь, означало: за ситуацией пристально следили хорошо информированные о происходящем в России люди.
– Есть! – козырнул Синякин.
Композиция 6. Продолжение банкета
Россия. Подмосковье
Ева застонала, и Калёнов зарычал в ответ, испытывая невероятное наслаждение, восторг и любовь к женщине, обладание которой было сравнимо со вспышкой сверхновой звезды…
Полежали рядом друг с другом, отдыхая от взрыва чувств, приводя в порядок сердца и дыхание.
– Я не думала, что ты у меня такой сильный зверь, – прошептала она спустя минуту.
– Я сам не думал, – пошутил он. – Просто я веду здоровый образ жизни, вот изредка организм и балует меня удовольствием, вспоминая молодость.
– Ты и в свои семьдесят дашь фору любому пацану.
– Откуда знаешь? Большой опыт?
– Дурак!
– Извини.
– Меня поражает твоя форма, честно. Чтобы в эти годы всю ночь напролёт заниматься любовью…
– Спешу наверстать упущенное. Кстати, мне ещё нет семидесяти. Будет следующим летом. – Он помолчал, потом засмеялся.
– Ты чего?
– Вспомнил изречение: чтобы доставить женщине удовольствие в постели, оставьте её одну, пусть выспится.
– Очень остроумно! – фыркнула Ева. – Я тоже вспомнила применительно к разговору: «Мадам, что я должен дать вам, чтобы добиться вашей любви?» «Наркоз».
Теперь уже фыркнул он.
– Надеюсь, я лучше наркоза?
Она легла ему головой на грудь, обняла.
– Ты – лучший… – Помолчала. – Как же долго мы шли к этому…
Он промолчал. Они действительно могли жить вместе уже десять лет, но десять лет назад он принял другое решение, о чём жалел до сих пор с тоской в сердце.
– Пора вставать. Будешь кофе?
– Я сама приготовлю. – Она вскочила, завернулась в халатик и убежала в ванную.
Он полежал, немного расслабленный, потом всё-таки заставил себя подняться и встал под душ. Вытираясь, позвал Еву:
– Милая, я просил постирать носки.
– Забыла, – отозвалась она.
– Вот ёлки-палки! – озадачился он. – Мы собирались в гости к твоему отцу, а ехать не в чем.
Открылась дверь душевой. На Еве был белый фартучек на халате, и выглядела она так соблазнительно, что захотелось схватить её на руки и утащить в спальню.
– Сейчас модно ходить без носков, – заявила женщина, глянув на его торс. – Тем более лето, не замёрзнешь.
Он опечалился:
– Я привык выглядеть в стиле ретро. Без носков мне не комильфо.
– Отвыкай. – Дверь закрылась.
Удивлённый её реакцией, Калёнов оделся в домашнее, вышел на кухню.
– Ты что, не в настроении?
– С чего ты взял? – Ева включила блендер для приготовления смузи; она очень любила эти взбитые с молоком, сливками или кефиром ягоды и фрукты, и по утрам её завтрак нередко состоял из одной чашки напитка.
Калёнов сам пристрастился к смесям, хотя вкусы у них были разные: он предпочитал малиновый смузи, с мёдом и молоком, Ева – зелёный из авокадо и киви, с кефиром.
