За минуту до подъезда к цели «Форды» выключили мигалки, и все четыре машины группы подъехали к дому тихо, заперев два выезда со двора. Марки машин ЧВК были определены, поэтому искать их не пришлось. Счёт пошёл на секунды, каждый из участников операции знал свою задачу, поэтому действовали, как и всегда, в боевом экстриме, не теряя ни мгновения.
Свержин и Эдик Волобуев метнулись к машинам ЧВК – тёмно-серому пикапу и внедорожнику, в кабинах которых ждали своих пассажиров водители. Им потребовались секунды, чтобы нейтрализовать не ожидавших такого поворота событий парней и завладеть их транспортом.
Алексеев начал допрашивать пленников.
Барсов, Яшутин и Калёнов в это время бесшумно перебежали двор и удачно нырнули в открывшуюся навстречу дверь подъезда, выпускавшую мужика в пятнистой куртке, прижимавшего к уху сотовый. Так как разбираться, случайный это прохожий или боевик, было некогда, Яшутин с ходу врезал верзиле в нос и затащил потерявшего сознание в подъезд. Обыскал, догнал друзей, прошептав:
– Чевекист, у него нож и пушка.
Барсов ткнул пальцем в потолок, посылая лейтенанта по лестнице наверх. Гаранин жил на шестом этаже.
Калёнов без слов последовал за ним, такой же большой, бесшумный, налитый внутренней силой, отчего Барсов с мимолётным уважением и завистью подумал о кондициях «старика», не уступавшего ни в чём более молодым оперативникам.
Сам он поехал на лифте, взмолясь в душе, чтобы на пути не встретились жильцы дома. Но шёл уже двенадцатый час ночи, жизнь в столице затихала, особенно в спальных районах, таких как Строгино и Крылатское, и пока что молитвы майора доходили до ушей того, кто контролировал ситуацию свыше.
На лестничной площадке шестого этажа перед полуоткрытой дверью на правый тупичок коридора с двумя квартирами топтался низкорослый амбал с вислыми плечами и лицом любителя гамбургеров. Он услышал, что лифт поехал вверх, но посчитал, очевидно, что возвращается напарник (которого вырубил Яшутин), и отреагировать должным образом на появление незнакомца не успел. Поднял брови, потянулся под ворот куртки и улетел в стену, вякнув от удара.
Барсов безжалостно добил его ударом в лоб, вынул из-под ворота пистолет (новенький «Макаров М2», откуда они берут новьё, чёрт побери?), шагнул в дверь и встретил ещё одного верзилу, на голову выше себя, в серо-зелёном костюме «штурм-униформ», в которых щеголяли служащие натовских подразделений в Европе. Он был повнимательнее любителя гамбургеров, да и возню на лестничной площадке наверняка услышал, и ствол его пистолета (на сей раз это был новейший российский ПЛ-14, отличная машинка!) уже смотрел появившемуся гостю в лицо.
– Алярм! – властно бросил Барсов, держа руки опущенными, хотя отобранный у толстяка «Макаров» не спрятал. – Уходим! Полиция подъехала!
Оружие в руке верзилы дрогнуло, в глазах протаяло недоумение, на миг сменившееся растерянностью. Приказ Барсова его смутил.
– Оглох?! – приглушенно рявкнул Барсов, продолжая играть роль «своего». – Зови босса!
Глаза парня вильнули к двери квартиры Гаранина, и это решило его судьбу.
Удар по стволу выбил пистолет из руки верзилы. Второй удар в лицо отбросил в глубь коридорчика. Барсов прыгнул за ним и добавил удар ногой в промежность парню, утробно ухнувшему и отлетевшему к стоявшему у стены велосипеду.
Вениамин подхватил падающее тело, опустил на пол.
За спиной возникли призраки, превращаясь в фигуры Калёнова и Яшутина.
Барсов кинул пистолет верзилы Калёнову, взялся за ручку двери, кивнул, и все трое ворвались в квартиру полковника.
В квартире, кроме Гаранина, находились ещё трое гостей: два здоровяка в камуфляже и пожилой с виду мужчина в жёлто-синем гражданском костюме, седоватый, с морщинистым лицом врача-психиатра. У него были узкопосаженные чёрные глаза и расползшийся от щеки до щеки безгубый рот. В руках он держал чашки, похожие на колодки электроразрядника для восстановления работы сердца.
Гости Гаранина одновременно оглянулись на ворвавшихся спецназовцев.
– Руки! – гаркнул Барсов, направляя ствол пистолета на «психиатра».
Тот выронил браслеты, но вместо того, чтобы выполнить приказ, сунул руку под мышку, хватаясь за рукоять пистолета.
Яшутин прыгнул к нему упругой пружиной, и седой взвился в воздух, пролетел над стулом и, врезавшись головой в угол комода, сполз на пол кучей тряпья.
Один из пятнистых парней тоже сунул было руку в карман куртки, но его обработал Калёнов, уложив на пол в два приёма: подсечка – удар сверху вниз сведёнными вместе пальцами руки в горло.
Третий, державший за руку Гаранина, который лежал на диване с закрытыми глазами, сбросил с колен какой-то прибор с решёточками антенн, вздёрнул руки.
– Н-не с-стреляй!..
Барсов, шагнув к нему, опустил на темень парня рукоять пистолета, и тот кувыркнулся с дивана, сбивая по пути стул.
Движение в комнате прекратилось.
Барсов подскочил к дивану, осмотрел Гаранина, к шее которого, ко лбу и к рукам были приклеены чёрные пластины с проводами, сорвал их, бросил на пол.
– Владимир Силыч!
Гаранин не пошевелился.
– Воды!
Яшутин метнулся на кухню, принёс в ковшике воды.
Барсов смочил виски полковника, губы, попытался влить воды в стиснутый рот.
– Владимир Силыч! Очнись!
Глаза Гаранина приоткрылись, но были видны только белки. Полковник оставался без сознания.
Калёнов показал пальцем на живот лежавшего: сквозь ткань синей футблоки проступило тёмное пятно.
– Кровь.
– Бля! – выговорил Барсов.
– Пытали они его, что ли? – хмуро сказал Яшутин.
В комнату заглянул Алексеев в форме полицейского.
– Что у вас?!
– Зови ребят, – сказал Барсов. – Этих пакуем в багажники и гоним на базу, допросите сами. Полковника – в клинику конторы на Алабяна. Срочно!
– Живой?
Барсов не ответил, с трудом освобождаясь от желания перестрелять всех киллеров немедленно.
Композиция 8. Правосудие негодяев
Россия. Европа
Они не побоялись собраться в гостинице «Рэдисон Славянская», считая себя повелителями судеб страны, имеющими огромную власть и колоссальные финансовые возможности.
Они считали себя практически неуязвимыми, оберегаемые не столько коррумпированной системой охраны правопорядка, сколько статусом, который жители России с усмешкой и презрением называли словечком «олигарх».
Восемь российских миллиардеров, владевших семьюдесятью процентами ресурсов страны. Восемь «успешных менеджеров жизни». Восемь дальних потомков рептилоидов, тысячи лет назад ассимилировавшихся с племенами земных неандертальцев. Восемь нелюдей, не имеющих понятия о чести и совести. Восемь негодяев, готовых устранить любого, кто станет у них на пути. Приводить их имена ни к чему, они известны не только в России, но и во всём мире, которым правят такие же «успешные менеджеры» с ещё более мощными ресурсами.
