Начать решили с гражданских – с мужчины по фамилии Калёнов и женщины Евы Лузгиной, посчитав, что их удастся «нейтрализовать» без особых усилий. Калёнов был почти семидесятилетним стариком, Лузгина – почти сорокалетней особой женского пола. И хотя в досье на обоих подробно описывались их характеристики и послужные списки, а также прежнее место работы Калёнова – ГРУ Минобороны, Шавырина эти обстоятельства не насторожили. Группе уже приходилось иметь дело с военными, пусть и за рубежом, и особого беспокойства и дополнительных средств акции по «нейтрализации» не вызывали. Тем более что к инструкциям по устранению объектов прилагалась новейшая спецтехника, разработанная в военных лабораториях США.
Шавырин – сорокачетырёхлетний блондин – косая сажень в плечах, бугристое лицо, глаза навыкате, открыл саквояжи, и «аудиторы» с интересом ознакомились с образцами иностранной техники, выглядевшей атрибутами голливудских фильмов.
Здесь были устройства слежения за людьми, замаскированные под насекомых – тараканов, стрекоз и мух, а также радиомаячки в форме ягод брусники и малины, хвойных иголок и чешуек от шишек, семечек тополиного пуха и даже парашютиков одуванчика.
В отдельных коробках лежали дроны покрупнее – квадро и октокоптеры, используемые нынче как почтовыми отделениями, так и службами доставки грузов. В саквояжах находились два таких коптера, способных нести груз весом до одного килограмма. Оба имели специальные захваты для подвески гранат и взрывных устройств.
Отдельно от средств доставки в прозрачных капсулах хранились химические боеприпасы, в том числе наркотические смеси, парализующие мышцы человека либо его волю. Шавырин знал их свойства: разработанные биохимиками военных лабораторий, они превращали человека в «овощ» либо в зомби, способного на любой поступок либо на самоликвидацию, в соответствии с внушённой программой.
– Отлично! – сказал он, взвесив в руке пластиковую коробку с десятком десятисантиметровых игл с красными остриями. – С такими прибамбасами мы легко «нейтрализуем» хоть папу римского. Итак, парни (в группе была и одна женщина – Сабира Шарафиева, но к ней все «аудиторы» относились как к равному по положению киллеру, и на слово «парни» она не отреагировала), начинаем полёты на метле. Зафа, Ястреб – за вами организация слежки, поднимайте свои связи. Нужны данные по квартире, машине, номер мобилы, охрана.
Шарафиева и смуглолицый «джигит» Ирбис Мамедов, получивший кличку Ястреб за умение наносить в спину удары ножом – как ястреб клювом, переглянулись и кивнули.
– Хохол – транспорт, – сказал Шавырин.
– Есть! – буркнул Пётр Кучук, в иерархии «Роскона» занимавший пост «начальник транспортного отдела».
– Зоб – вся электронка клиентов. Работаем по Калёнову и Лузгиной, они живут вместе.
– Без проблем, – заулыбался жизнерадостный «инженер технического обеспечения» Марк Зобнин.
– Утром выезжаем на местность, учую запах спиртного – пристрелю!
«Аудиторы» промолчали, зная крутой характер командира.
Шавырин ткнул пальцем на саквояжи, и все начали подробнее знакомиться с их содержимым, оживлённо обсуждая достоинства зарубежной спецтехники, предназначенной для «демократизации» противника, кем бы он ни был.
Композиция 9. Бойся своих!
Россия: Москва, Подмосковье
Впервые за последние десять лет он спешил домой, потому что там его ждала женщина, достойная любви и уважения. Сидя за рулём «КИА», Калёнов на миг представил спальню, полумрак, полные тёплые губы, лёгкое прикосновение языка к языку… и даже засмеялся, вдруг подумав, что, по сути, он переживает если не вторую, то третью молодость, по-юношески страстно желая встреч с женщиной и её ласк, её объятий и шёпота: любимый…
В пансионат пришлось ехать ещё раз.
Симанчука положили в больницу после налёта боевиков ЧВК «Белая ночь», и бухгалтер «Акварелей» попросил Максима Олеговича забрать документы и расчёт, чтобы он «не висел на балансе» учреждения.
Прощаться с бывшими коллегами и подчинёнными было грустно, однако жизнь менялась, Калёнов не знал, что ждёт его впереди, хотя надеялся, что всё складывается наилучшим образом, хотя и худшим из способов.
Пока он ехал в Верею, пытался определить, ведётся за ним слежка или нет. Однако интуиция молчала, опыт тоже ничего не подсказывал, и домой он приехал с ощущением, будто его обманули. После всех хлопот и напряжённых моментов, связанных с противодействием чевекистам, казалось странным, что киллеры о нём забыли. И это обстоятельство почему-то напрягало больше, чем предполагаемый драйв с погонями и перестрелками.
Евы дома не оказалось.
Ощутив укол тревоги, Калёнов позвонил ей.
– Я на работе, – отозвалась она не слишком быстро.
– Ты же в отпуске.
– Понадобилась моя консультация, так что обедай один.
– Слежки не заметила?
– Вроде бы нет, ни одна машина за мной не следовала.
Он вздохнул с облегчением:
– Поглядывай по сторонам, я позвоню позже.
Он искупался, смыв дневной пот; на улице было за тридцать, антициклон над Москвой держался уже неделю, и город раскалился, как пустыня Сахара, где полковнику однажды удалось побывать.
Пообедал, снова позвонил Еве:
– Ты всё ещё там?
– Разбираемся с новыми разработками.
– Хочешь, заеду за тобой?
– Вообще-то я сама на машине.
– Одно другому не мешает.
– Освобожусь не раньше семи.
– Подожду.
– Зачем тебе эти телячьи нежности? – сказала она сердито. – Сама доберусь. Но если очень хочется…
– Не понимаю, встречать или нет?
– Как хочешь.
Он засмеялся.
– Чего ржёшь? – осведомилась она.
– Вспомнил одно высказывание про женщин.
– Скабрезное?
– Да нет.
– Просвети.
– Женщину понять легко, она как открытая книга: книга по квантовой физике и на китайском языке.
– Очень остроумно, – фыркнула Ева.
– В семь буду перед вашей проходной.
– Не заблудись. – В ухе Максима Олеговича запиликали гудочки отбоя.
Он усмехнулся, вспомнив чьё-то высказывание: у женщин две главные потребности – нужно с кем-то поговорить и с кем-нибудь не разговаривать. Характер Евы, конечно, не укладывался в это простенькое наблюдение, но и она не сильно отличалась в логических построениях от других женщин. Пословица, придуманная неким остроумцем-мужчиной: женщина – это прекрасная смесь чистой нежности с нечистой силой, – по сути в шутливой форме отражала психологию женского рода.
Зазвонил мобильный.
