– У тебя есть план? – поинтересовалась Ева.
– Надо немедленно брать Манкуртова, пока ему не доложили о гибели киллеров. Хватит бегать по буеракам от всякого вооружённого быдла!
Болотов ощупал хмурое лицо лейтенанта своими прозрачно-серыми глазами, в которых всплыли огоньки иронии.
– Кого ты подразумеваешь под быдлом?
– Сначала за нами гнались чевекисты, теперь появились какие-то спецы по мочилову, завтра нарисуются другие дуболомы. А что я такого сказал? Среди киллеров нет умных людей, одна быдлячья сволота.
– Ну, и среди киллеров встречаются индивидуумы с высоким интеллектом, – не согласился Барсов. – Мы встречались с такими. Максим Олегович, что скажете?
Калёнов, не собиравшийся принимать участие в прениях, пожал плечами:
– Вообще-то слово «быдло» польского происхождения, буквально означает «рабочий скот». Польская шляхта называла так своих крепостных. Но в философском смысле быдло – это состояние ума, точнее, его дефект, характеризующий примитивность поведения и мотивации человека. Быдлом может быть и бомж, и бандит, и бизнесмен, и политик. Что мы и наблюдаем в чиновничьих кругах.
– Хорошо сказано! – оценил слова Калёнова Яшутин.
– Философ, – пробурчал Болотов. – Но мы уклонились от темы. Костя прав, надо действовать. Но для захвата Манкуртова нужно задействовать кучу разных систем, а нас всего четверо.
– Пятеро! – подняла Ева руку, как школьница в классе.
Иван Дмитриевич посмотрел на дочь оценивающе, но возражать не стал.
– С нами моя команда, – сказал Барсов.
– Ты уже не командир группы…
– Алексеев со мной, а значит, и все бойцы его группы в нашем распоряжении. Все нужные связи они обеспечат. Надо только выбрать стратегию операции, и можно начинать.
– Я думал, у вас уже есть план.
Барсов допил чай, кивнул.
– План есть, осталось проработать детали. Я хотел начать операцию завтра.
– Нужно сегодня, в связи с последними событиями.
– Придётся кое-что изменить. Лучшим вариантом проникновения в дом Манкуртова было бы использовать капитана Чибиса. Но дело это хлопотное, потребует дополнительных усилий и средств, поэтому от него придётся отказаться. Нужны гээмы, и не один, а несколько. Ева, сможешь по-быстрому организовать доставку?
Мужчины перевели взгляды на дочь Болотова.
Речь шла о голографических маскерах (ГМ), способных создавать любые изображения, в том числе человеческие лица, и управлять ими, копируя мимику владельца.
– Не уверена, – призналась Ева.
– С кем можно поговорить на эту тему?
Ева косо посмотрела на Калёнова:
– С Лузгиным.
– Звони.
Ева вышла из кухни.
– Допустим, гээмы у нас будут, – сказал Болотов. – Что дальше?
– Манкуртов живёт в Жуковке, на улице Речной, в сотне метров от реки Десны. Сейчас уже девять часов вечера, и он уже дома. Охраняется усадьба не хуже владений Лавецкого. Настоящая крепость.
– Ну и что ты предлагаешь? Штурмовать эту крепость?
Барсов улыбнулся:
– Ну что вы, Иван Дмитриевич, любые огневые штурмы исключаются. Будем действовать похитрее.
Вошла Ева:
– Лузгин заявил, что из-за нас попадёт под трибунал.
– Отказал?
– Обещает два гээма. Через два часа.
Мужчины переглянулись.
– Нужны четыре, – сказал Барсов. – Как минимум. Может, я с ним пообщаюсь? Если он обещает достать два маскера, почему не сможет четыре?
– Давайте заплатим ему, – несмело предложил Яшутин.
– Не надо обижать человека такими обещаниями, – сказал Болотов.
Ева достала смартфон, положила на стол перед собой, чиркнула пальчиком по загоревшемуся экранчику.
– Кирилл, нужны четыре маскера.
– Я не кладовщик на секретном складе и не волшебник, – ответило возникшее в экране лицо бывшего мужа Евы. – Что вы задумали, чёрт побери?! Надеюсь, не покушение на президента?
– Бери выше, – улыбнулась Ева.
– Зашквар! – выговорил Лузгин ошарашенно.
– Короче, сделаешь?
– Что мне за это будет?
Ева снова косо глянула на невозмутимого с виду Калёнова.
– А чего ты хочешь?
– Боюсь, твой дружок слушает нас сейчас?
– А ты не бойся.
– Ладно, поговорим, – увильнул от прямого ответа подполковник, заведующий в последнее время отделом технического обеспечения Центра национальной обороны. – Позвоню.
Экранчик связи погас.
Ева продолжала разглядывать лицо Калёнова, и Максим Олегович проговорил бесстрастно:
– Предлагаю не решать проблему повышения мелкодисперсности оксида двухатомного водорода механическим путём.
– Что? – шире открыла глаза Ева.
– Не толочь воду в ступе.
Яшутин и Барсов засмеялись.
С улицы донёсся гудок.
Болотов встрепенулся, посмотрел в окно: к коттеджику подъехал чёрный внедорожник без номерных знаков.
– Ваши?
Барсов подошёл к окну, кивнул.
– Коля подъехал. Собираемся, леди и джентльмены.
Болотов привёл Алексеева, затянутого в чёрный спецкостюм «нетопырь», но без шлема.
– Новая Рига перекрыта, – сообщил он. – Пришлось объезжать через Гребеньки, по Волоколамке. Возле заправки куча машин и две «вертушки». Судя по переговорам на ЧС-волне, там не только полиция, но и федералы. Начнут разворачивать план «Перехват».
– Надеюсь, вы там следов не оставили? – проворчал Иван Дмитриевич.
– К сожалению, оставили. Свидетели остались живы, это как минимум три человека.
– Погибли те, кто был в здании, – тихо напомнила Ева.
– Заправка маленькая, там был всего один оператор – женщина-кассир.
– Ужасно!
– В этом мы не виноваты.
– Я виноват, – угрюмо поправил Алексеева Калёнов. – Не надо было останавливаться на заправке.
– Где остальные парни? – спросил капитана Барсов, меняя тему.
– Со мной двое, остальные ждут команды на базе.
– Куда дели трупы и пленного?
– Пленного сдали как террориста под особый надзор. Я доложил новому командиру ССО, сказал, что мы заканчиваем работу по ячейке ИГИЛ и утром доложим о результате.
– Он тебе поверил?
– Мужик адекватный, приятель Владимира Силыча.
