– …Короче, майор! И конкретнее.
– Гм… С тыла подойти нельзя. С флангов мною заряжены команды. Это отделение спецназа во главе с Завучем… прошу прощения… с лейтенантом Историным, замбоем Долгушина. Их сектор «А», то есть со стороны реки за лесополосой. В секторе «Б» через бывший КПП станции «Дуга» от дороги ударят военсталы во главе с капитаном Скорейко.
– А где сам Долгушин?
– Он с группой захвата пока в вертушке, она барражирует в километре от зоны боевых действий. Так сказать, на подхвате. Как только объект «К» спустится на землю, группа Долга высадится в той же точке для…
– …Откуда «спустится»? В смысле, майор?
– С верхних уровней станции, товарищ полковник. – И, опережая следующий вопрос начальника, продолжил: – Он заранее подготовился. Устроил систему огневых и оборонительных точек, долговременных и мобильных, умело использует профессиональные навыки военного, знание Зоны и все оружие, похищенное им с наших складов и из схронов различных группировок.
– Но он совсем один! Майор, твою мать! Слышишь, он один! Не может же он находиться одновременно в пяти местах периметра обороны?!
– В четырех.
– Что-о?
– У периметра четыре угла и четыре стороны защиты и ведения огня, товарищ полковник, – сказал Лапердин и заведомо сморщился в предчувствии ора.
– Твою-у мать, майор-р! Какого хрена… сцука, ты меня учить будешь правилам геометрии… Да я… Да ты, май-о-р-р, сам кашу эту заварил, мля, а еще умные фразы кидать вздумал… Да ты у меня…
В следующий миг полковник разразился такой бранью, что завяли не только уши Лапердина и радиста, но и расплавилась гарнитура связи.
– Чтоб через два часа доложили мне о ликвидации этого сталкера. И чтобы к утру там все чисто и прибрано было, как в своем кабинете, майор. Ты понял меня?
– Так точно, товар-рищ полковник!
Лапердин отключился, ладонью вытер пот с виска и потянулся к фляжке со спиртом.
Глава 19. Один в поле тоже воин
Ми-24Д вновь появился из-за облаков после того, как пуля крупнокалиберной снайперской винтовки сразила двух очередных вояк, пулеметчика на холме и корректировщика огня возле НП Лапердина. Но Корсар был готов и к этому повороту событий. Испытывать судьбу лишний раз он не желал, ему нужно было продержаться ночь, вымотав и обескровив противника, доказав ему, что он ошибался, а затем ретироваться за Периметр. Болотник снабдил его тем зельем, которое на короткое время блокировало психофизическое давление, подавляя ментал Зоны, и позволяло, как оба друга надеялись, добраться до дочери сталкера. Сталкер мечтал хоть одним глазком увидеть ее, обнять, попрощаться.
Пилоты, подгоняемые матом майора Лапердина, до того обнаглели, что сократили дистанцию до комплекса антенн больше критической, да еще и позволили зависнуть боевой машине на несколько секунд для уточнения координат цели и залпа по ней. Корсар крякнул то ли от предвкушения легкой добычи, то ли от тяжести гранатомета на плече, и выстрелил первым, затем откинул уже пустой пенал РПГ-28 и метнулся по полатям влево.
Вертушка хоть получила снаряд в носовую часть, защищенную бронелистами, но от разрыва самого мощного в мире ручного гранатомета пошла юзом, потом задрала изуродованный передок вверх и рухнула на одну из обветшалых казарм военчасти ПВО.
Тотчас с разных уголков периметра боевых действий по ЗГРЛС ударили снайперские винтовки, пулеметные очереди, пушки «коробочек» и лучи прожекторов. Недавняя лежка Корсара превратилась в решето, вниз посыпались арматура, куски проволоки, металлическая стружка и пучки растительного покрова. Вечерело, и сгущавшаяся темень начинала играть на руку сталкеру.
– Эх, хороша ягодка! – бросил он на бегу, вспоминая результативный выстрел РПГ-28, имеющего в армейском обиходе название «Клюква».
– Прошейте насквозь эти чертовы антенны, выдавите оттуда его тело, – заорал Лапердин в гарнитуру связи, топая ногой и потрясая в воздухе кулаком. – Выбить эту тварь со станции огнем всех стволов. Слышите? Весь огонь по верхнему уровню комплекса. Это приказ.
– Командир, но ведь научники из Центра… – начал было мямлить лейтенант-наблюдатель, но тут же осекся от жуткого взгляда начштаба и его крика.
– Ты мне еще тут будешь указывать? Закрой рот, сволочь! Сейчас возьмешь автомат и туда же пойдешь, где все носами землю роют. Умник! Плевать мне на этих научников, на их договоры и на их бонусы, мля. У меня невозвратные потери больше десятка рыл, дорогущая техника, время на исходе. В бирюльки играть? Да вот на тебе, выкуси… И всем там, наверху, козлам!
Лейтенант с трудом проглотил ком в горле и машинально прильнул к оптике. Таким страшным и злым он еще никогда не видел начальника.
Корсар что-то такое предвидел, поэтому ретировался не просто на другую лежку этого же этажа, а спрыгнул ниже, потом сполз по канату еще ниже и очутился на высоте ста десяти метров над сумрачной Зоной.
– Что ж ты молчаливо наблюдаешь за сыном своим, Зона-мать? Помогла бы уже, чем глядеть уныло на картину эту безбожную. – Сталкер вздохнул, перевел дыхание, опираясь на одно колено и решая, к какой огневой точке ему двигать теперь.
Он не обращал внимания на участившуюся трескотню всех видов стрелкового оружия штурмующей стороны, на грохот и звон разрывов и града пуль в верхний ярус станции. Корсар поправил АК-12 за спиной, плотнее прижал «липы» карманов, набитых яйцевидными гранатами, и направился к НП. Там он взял пульт от управления дронами, уселся на пустой цинк и, причмокнув губами, начал щелкать кнопками и вращать джойстиком.
– Ах, вон вы что задумали, братцы-кролики! – усмехнулся сталкер, разглядывая на экране планшета картинки с видоискателя дрона. – Ну, хотите тут попробовать, давайте так. Некрасиво в гости с черного хода лезть. Нехорошо это!
Штопор находился в отряде сталкеров и анархистов, атакующем станцию с левого фланга. Согласия его никто не спрашивал, в штурмовую группу включили автоматом, будучи уверенными в храбрости и нужности того самого вестника, сообщившего всей Зоне о буйности и страшилках Корсара. Теперь, по словам командира отряда, необходимо было доказать на практике, что правда всегда торжествует, а добро непременно побеждает зло.
– Ты однозначно идешь с нами и первым всадишь пулю в этого шатуна, – напутственно сказал старший группы, подталкивая Штопора к выходу из бара. – Да и за Ростика отомстишь. Зона запомнит твой подвиг.
Штопору вдруг стало страшно, не хотел он уже идти искать и убивать этого всесильного и вездесущего Неприкасаемого. В рейде он постоянно потел, дрожал и мерз, хотя ни о каком холоде в Зоне в это время не было речи. Сталкер Штопор закончился еще в том баре, когда первый раз, примчавшись из вылазки, рассказал о смерти напарника и очень приукрасил лжеисторию. После этого он превратился в псевдосталкера с уклоном в ренегатство, сам того не подозревая.
Теперь Штопор, будто зомби, понуро плелся за спинами товарищей и теребил лямку «ИЖа». СВД он потерял еще тогда, когда спасался бегством от настырного, дерзкого, молодого сталкера, а вернувшись в бар, обработал ссадины и порезы после драки, напился вдрызг и уснул в каморке Палыча. На следующий день, пока придумывал, как свалить из Зоны, его и прибрал в рекруты наряд вояк.
