Сидя позади Ксении в кресле учебно-тренировочного истребителя УТИ-4, Никита наслаждался полетом. Виды летней столицы, синяя лента Москвы-реки, зеленые сады с созревшими плодами, ажурные кучевые облака, предвещавшие хорошую погоду, наполняли его энергией. Ему очень понравилось летать. Стихия Воздуха снимала с эмоционального тела накопленное напряжение, делая свободным.
После приземления он пригласил Ксению в ресторан. Потом они долго гуляли по ночной Москве. Она рассказала, как неудачно выскочила замуж за чиновника из Наркомата внешней торговли. Он сейчас работал в США. Отношения с мужем не сложились. Горячий армянский мужчина, выпив, поколачивал ее. Она ушла от него, но развода добиться не смогла. В это время развод служил препятствием для карьерного роста чиновника.
Закончилось все у нее дома. Она жила в частном доме вместе со своей сестрой и племянницей. На следующий день Ксения взяла отгул, и три дня они провели, не отрываясь друг от друга. На четвертый день, утром, наскоро попрощавшись, Никита отправился на Ленинградский вокзал, где его ждала черная эмка. По дороге прихватив еще двоих пассажиров, машина понеслись на север Москвы. Школа особого назначения размешалась на четырех объектах: на 21-м и 25-м километрах Горьковского шоссе, в Пушкино и в районе Барвихи.
Машина высадила новых курсантов возле двухэтажной усадьбы, перед ухоженной клумбой. Дежурный по школе отвел Никиту в общежитие. Дачный поселок хитро запрятался в лесу. Захочешь, не найдешь. Скромный фасад не произвел впечатления, особенно после его вояжа по лучшим отелям Европы. Он уже настроился на спартанскую обстановку, но вынужден был присвистнуть от удивления. Дежурный улыбнулся. Видимо, не на него одного обстановка произвела впечатление. В помещениях, отведенных для проживания слушателей школы, стояла удобная красивая мебель, на стенах висели со вкусом подобранные картины, пол укрывал ковер с изысканным узором, на кроватях – отличное белье и дорогие покрывала. Все это было подготовлено для молодых людей, еще вчера работавших на заводах, в колхозах, служивших в армии. «Так вот куда пошли деньги налогоплательщиков!»
Летом 1937 года нарком внутренних дел СССР и начальник внешней разведки были приглашены для очередного доклада в Кремль. Сталин внимательно выслушал информацию Слуцкого – начальника иностранного отдела и, заканчивая беседу, поинтересовался вопросами подготовки кадров для разведки.
Ежов и Слуцкий не стали игнорировать вопрос Сталина, и через несколько дней в ЦК ВКП(б) разведкой была предоставлена записка. В ней обосновывалось предложение об организации школы особого назначения – ШОН, для подготовки разведчиков числом до тридцати человек. Бюджет школы – полтора миллиона рублей – включал расходы на устройство быта курсантов, их пансионное содержание и оплату профессорско-преподавательского состава. По тем временам это была огромная сумма. Руководители разведки, зная о дефиците госбюджета, не очень рассчитывали на полную сумму.
Заинтригованный, руководитель разведки вскрыл принесенный спецкурьером пакет из Кремля и увидел на своей записке жирную размашистую резолюцию: «Курс разведчиков надо организовывать обязательно вне Москвы. И. Сталин. 8 июля 1937 г.». Школа смогла заработать только в конце 1938 года.
Сталин, опытный конспиратор, считал важным, чтобы «бойцы невидимого фронта» были надежно засекречены и на время годичной учебы в ШОН исчезли из поля зрения и родных, и знакомых…
После обеда Никите приказали явиться к начальству. Владимир Харитонович Шармазанашвили стал начальником школы не только из-за большого опыта разведывательной работы, знания иностранных языков и хороших организаторских способностей. Решающую роль сыграло то, что в 20-е годы он работал в Грузии, под руководством ценившего его Берии. И когда Лаврентий Павлович стал наркомом НКВД, то подготовку будущих разведчиков поручил преданному ему лично человеку.
Впрочем, выбор оказался удачным. Владимир Харитонович был общительным, всегда оптимистично настроенным и по натуре – демократ. Никите всегда импонировал такой тип личности.
Заместителем Шармазанашвили и начальником учебной части ШОН был Крупеников. Встретили они Никиту доброжелательно, усадили в кресло напротив себя. Долго расспрашивали обо всех аспектах его жизни. Интересовались политическими взглядами и интересами. Шармазанашвили держался уверенно, в отличие от Крупенникова. Не спеша, Никита вошел в сознание Крупенникова и просчитал его страхи. Оказывается, почти весь первый выпуск ШОН был репрессирован. Второй – частично. Некоторых преподавателей также арестовали. Поэтому Крупенников не был уверен в своем будущем и будущем учеников, но тем не менее честно делал свою работу, и Никита проникся к нему уважением.
– Ну, думаю, на сегодня хватит, – сказал Шармазанашвили. – С планом обучения мы определились. Николай, подытожь! – повернулся он к Крупенникову.
– Итак. Курсант Белов: кафедра «Запад», упор на английский язык. Шлифовка немецкого и французского. Специальные разведывательные предметы: радиотехника, шифровальное дело, приобретение и поддержание связи с агентурой, диверсионное дело и пилотирование. – Крупенников положил бумагу на стол, посмотрел на Никиту и сказал: – Еще считаю, что Белову нужно дать углубленный курс иностранной литературы и географии.
Руководство школы считало, что знание иностранного языка еще не гарантировало пропуска в «высшее общество». Чтобы с тобой хотели общаться, нужно самому быть интересным человеком. Поэтому курсантов обучали хорошим манерам, дипломатическому этикету, ухаживанию, прививали вкус и умение красиво и модно одеваться. Специально приглашенный модельер быстро доказал курсантам, что они безвкусно одеваются. «Кто бы спорил при тотальном дефиците». Вскоре Никита довольно сносно научился носить костюмы и смокинги, подбирать к одежде обувь, галстуки, часы и прочие аксессуары. Знал особенности ношения мужской и женской одежды в различных странах.
Глава 17
Прошло четыре месяца.
Время, проведенное в постоянной учебе, пролетело незаметно. Курсантов обучали лучшие специалисты, которых можно было найти в стране. Языкам и манерам учили иностранцы – бывшие политические эмигранты. Разведывательные дисциплины преподавали практики – разведчики, сумевшие выжить после всех чисток. Лучшие профессора московских вузов передавали знания гуманитарных дисциплин…
Никита вместе со своими новыми товарищами слушал лекцию одного из их любимых преподавателей – Павла Анатольевича Судоплатова. Он занимал должность заместителя начальника 5-го отдела (закордонная разведка) ГУГБ НКВД СССР. Многие руководители разведки преподавали в ШОН, заодно присматриваясь к будущим сотрудникам.
Судоплатов служил в ЧК с четырнадцати лет и почти все время работал против украинских националистов. Поэтому, будучи главным экспертом в этом направлении, он вел спецдисциплину по истории украинского национализма и его связи с иностранными, в первую очередь германскими, спецслужбами. Он подробно, на примерах своей биографии, рассказывал, как уходить от слежки, где назначать свидание агентам, как вести себя на допросах.
