– Не скажи, – не согласился я. – Овцы, козы, корова в каждом дворе. И выращивают они много чего.
Пока купец грузился, мы прошли вдоль улицы. Вышли к полям. Подсолнечник закончили убирать, а длинные стебли ещё лежали, наваленные на краю поля. У меня в голове возникла какая-то ассоциация с этими стеблями. Кажется, их пережигают на золу, а из неё получают что-то полезное. Поделился мыслями с Сергеем.
– Поташ! Первосортный поташ добывают из этой золы! – радостно просветил меня Серёга. – У нас в группе Андрюха Кузьмин учился. Он из Лабинска. Как-то хвастался, что в начале двадцатого века там стоял крупный для того времени завод по производству поташа из золы подсолнечника.
– А поташ – это и мыло, и стекольное производство, – припомнил я.
– Нужно договариваться со станичниками насчёт этого добра, – сориентировался Сергей.
Делать поташ в станицах умели. Но, как правило, в небольших объёмах. Мы же обещали заплатить за крупную партию. На переговоры с атаманом потратили часа два. Казак требовал аванс и на наши доводы не вёлся. Пусть получить золу дело нехитрое. Да и потом извлечь щёлок несложно. А вот для его выпаривания уже требуются дрова. Пришлось оставлять задаток – пять копеек. Конечно, сам атаман такой ерундой не собирался заниматься. Но селянам давал разрешение именно он.
Ночевали мы в этой станице на сеновале у одного из казаков, а на рассвете тронулись в путь. За три дня посетили ещё две станицы. Телега была полностью заполнена мешками с семечками. В последней станице ждать выпаривания поташа мы не стали, а забрали жидкий щёлок с собой в бочонке.
Возвращались домой тем же маршрутом, собирая в станицах наш заказ. В общей сложности у нас получилось купить шесть с половиной фунтов поташа. Потратили тринадцать копеек. Иван Григорьевич молча косился, но не вмешивался в этот бизнес, что организовал Сергей.
Мы же с Серёгой обсуждали, как нам дальше двигаться в этом направлении. Выходить на рынок с готовой продукцией рискованно. Это мы уже поняли по табаку. Рынок давно поделён на сферы влияния. Зато сырьё всегда покупают охотно, и не только в России. А поташ – это популярное сырьё.
– Ситников говорил, что большой завод по отжиму масла есть в Лабинске, – делился со мной Серёга. – Предполагаю, они уже сориентировали все станицы в округе на выращивание подсолнечника. Сейчас всю ботву выбрасывают. И если в будущем именно в Лабинске будет находиться поташное предприятие, то нам просто необходимо опередить того, кто до этого додумался.
– Сто восемьдесят километров от Екатеринодара, – припомнил я расстояние.
– Ну и что?! – отреагировал Сергей. – Нам не нужно там жить постоянно. Сезон сбора подсолнечника короткий. По-хорошему, нужно найти доверенного человека на месте. А самим заниматься только сбытом.
– Уговорил, – кивнул я. – Только договариваться и, возможно, выкупать участок земли под «производство» нужно заранее и в этом году…
Уже в городе мы стали решать, кому продать поташ. Пока выходов на купцов у нас не было, поэтому сдали его в аптеку (кстати, интересное заведение) и получили на руки сорок копеек. Так себе бизнес. Но если говорить о десятках пудов поташа, то цена становится уже интересной.
Из того бочонка с сырьём, что мы привезли с собой, поташ добывали сами на летней кухне, потеснив Маруську. Ведёрный бочонок обошёлся нам в пять копеек, ещё две копейки отдали за щёлок и теперь хотели рассчитать стоимость конечного продукта. С выпариванием провозились полдня, постепенно подливая из бочонка щёлок к тому, что выпаривался. За ночь вся эта масса отстоялась, и на дне чугунка можно было увидеть крупные кристаллы желтовато-бурого цвета. Их доводили до ума уже в печи, прокаливая в закрытой посуде. На выходе у нас был белый порошок. Тот самый поташ.
– Из десяти литров сто сорок – сто пятьдесят грамм, – оценил я наш труд.
– Две – три копейки, – вздохнул Сергей.
– Курочка по зёрнышку клюёт, – подбодрил я его. – Мы ещё халву ресторану продадим, стихи в газету принесём и портреты императора начнём рисовать.
Глава 6
Ещё неделю мы занимались намеченными планами.
В одной из газет, хранившихся почему-то на буфете, нашли вполне узнаваемый портрет царя Александра III.Имеющиеся газеты мы прочитали все от корки до корки, а затем занялись портретом. Серёга срисовал перьевой ручкой довольно похожее изображение. Размер был небольшой, где-то с ладонь. Из той же дрянной бумаги вырезали паспарту, вставили рисунок, добавили рисованных вензелёчков по краям и по две копейки начали успешно продавать у себя в лавке. Субботние торги оправдывали себя. Пятнадцать портретов ушли влёт. Я даже не ожидал такого спроса. Цена, конечно, была символичная, но для станичников и это деньги.
Черкесы и адыги подобным товаром не интересовались. Они в основном покупали соль и сахар. Табак, который мы всё равно весь имеющийся у купца расфасовали в наши самодельные пачки, разобрали горожане. Кому-то на сторону его предлагать не стали. А у себя в лавке выставили. Серёга на табаке и поймал Ничипора.
– Было восемь рядов по восемь пачек. Это шестьдесят четыре. При нас купили пятьдесят шесть. А у тебя по деньгам пятьдесят, – поставил он Ничипора перед фактом недостачи.
То, что парень подворовывает, мы уже догадывались, но не так же нагло? Ничипор пользовался тем, что Иван Григорьевич слёг, вот и шустрил в лавке. Купца серьёзно беспокоили почки. Но врача приглашать он категорически не хотел.
– Отлежусь, в баньке попарюсь, – отказывался Иван Григорьевич от услуг профессионального медика. – Микола, ты лучше за лавкой следи.
Мы с Сергеем и следили. Масло из семечек подсолнечника уже отжали и тоже начали им торговать.
Один мешок с семечками Серёга выкупил для своих нужд. Два дня потратил, чтобы очистить их от кожуры. Вначале обварил кипятком и изобрёл целое приспособление из двух вилок и палки, которое изображало блендер. После снова залил семечки водой. Ядра остались на дне, а кожура всплыла. Ядра семечек Серёга небольшими порциями истолок в ступке. Необходимые ингредиенты для приготовления халвы – сахар и белок куриных яиц – дома имелись. Взбивать этот белок, конечно, пришлось долго и всё теми же вилками. Но уже первая порция халвы, весом примерно с килограмм, показала, что получается вкусно и необычно.
Тут как раз какой-то праздник подошёл, и мы решили предложить необычные сладости в центральные магазины. Правда, немного пришлось потратиться на упаковку халвы. Картонки я покупал в книжном магазине. Ещё взял несколько листов специальной вощёной бумаги. Трафарет резал тоже из картона, и не один, а три, накладывая друг на друга. В общем, с упаковкой мы провозились раз в десять дольше, чем с самой халвой.
«Реклама – двигатель торговли», – напоминал я сам себе и не роптал.
Наши «Сласти из гарема» должны были иметь достойный вид. Картинка на коробке, изображавшая гаремную невольницу, поедающую якобы халву, получилась на грани приличий. Но пышнотелость и фигуристость «восточной красавицы» оценил даже дед Лукашка.
