Когда стало совсем тепло, рабочие начали разбирать флигель и конюшню. Фроська что-то вякнула через забор, и уже на следующий день мужики стали копать вдоль забора траншею для фундамента под склад. Будет у меня не забор, а целая стена высотой метров десять. В ширину склад планировался метров пяти.
Почти сразу я уяснил, что работают строители хорошо и качественно, только пока я за ними наблюдаю. Пришлось до середины июля торчать на стройке. У Серёги с магазином была почти такая же история. Но надо сказать, стены строители поднимали быстро. Дальше шли отделочные работы. Но мы сразу хотели предусмотреть возможность использования электричества и водопровода, и темпы строительства резко замедлились.
Глава 10
С ветряками мы с Серёгой вообще запутались. В будущем их было так много, что я невольно задался вопросом: почему у каждого жителя страны не стоял на крыше собственный генератор?
– Удовольствие не из дешёвых, да и не во всех регионах постоянные ветры, – просветил меня Серёга.
Ветряки подразделялись на горизонтальные и вертикальные, в зависимости от принципа работы. Изучив кучу документации, мы пришли к выводу, что у обоих конструкций имеются свои плюсы и минусы. Зато купить можно было без проблем любую модель. А теперь представьте, что мы это всё установили бы на крыше здания в 1888 году. Думаю, народ толпами повалил бы разглядывать такое чудо.
Совсем отказываться от ветряного генератора мы не стали. Будет попозже. Сначала нужно подготовить техническое обоснование и теоретическую базу. По сути, ветряной генератор только заряжает аккумулятор. Использовать сразу для бытовых приборов подобное электричество не получится. Нужен ещё инвертор, преобразующий переменный ток в привычные 220 вольт. Там ещё много чего было нужно, но аккумуляторы и инверторы требовались в первую очередь.
О свойствах электричества в конце XIX века было много чего известно в научных кругах. Бернардос буквально два года назад получил патент или, как это называлось, привилегию № 194 на метод электродуговой сварки и резки металлов. А вот переменный ток для сварки ещё не применялся, и регулирующие трансформаторы ещё не были изобретены. Серёга решил готовить документы на целый ряд патентов по инверторам. Сейчас нам всё не потребуется, но пусть будут. Мы ещё не готовы открыть даже простейший цех, не то что завод по выпуску аккумуляторов и инверторов. Да и доказывать местному населению придётся долго, для чего это всё нужно. Народу пока проще запрячь лошадь, чем понять применение такого прибора, как инвертор.
– Нужны рабочие, свои подготовленные кадры, – пояснял я Сергею.
– Значит, пора начать строить своё профессиональное училище. Ты же это и планировал?
– А кто там преподавать будет? – резонно заметил я. – Преподавателей тоже нужно «натаскать» до приемлемого уровня.
– Вот и займись этим. Время-то идёт, – демонстративно постучал по ручным часам Сергей.
Он таких механических часов купил пару сотен. У нас по плану в магазине будет продаваться продукция мужского ассортимента. С Петровым я уже провёл предварительные переговоры. Портной сразу отказываться не стал, но ещё размышлял. Я сильно не наседал. Действительно, нам пока предложить толком нечего. Доходный дом построен только до первого этажа.
На заднем дворе возводилась техническая постройка. Из всех известных видов электричества в этом времени нам был доступен только генератор на паровой установке и тот же ветряк. Мы вполне могли использовать местную паровую машину, потому место для неё и предусмотрели. Но стоили паровые установки бешеных денег. Хуже всего дела обстояли с местными электрическими лампами.
– «Сначала хлопковое волокно помещали в горячий хлорцинковый раствор, где оно постепенно растворялось. Полученную жидкость сгущали с помощью насоса до тестообразного состояния и выдавливали через тонкую трубку в сосуд со спиртом. Здесь она превращалась в тонкую нить и наматывалась на барабан. Полученную нить путём нескольких промежуточных операций освобождали от хлорцинкового раствора, сушили, разрезали, заключали в v-образные формы и обугливали в печи без доступа воздуха. Затем на нити напыляли тонкий слой угля. Для этого их помещали под колпак, заполненный светильным газом, и пропускали через них ток. Под действием тока газ разлагался и на нити осаждался тонкий слой углерода. После всех этих сложных операций нить была готова для употребления. Её помещали в стеклянный колпачок между двумя платиновыми электродами, вплавленными в стекло (дорогой платиной приходилось пользоваться потому, что она имела одинаковый со стеклом коэффициент теплового расширения, что было очень важно для создания герметичности). Наконец с помощью ртутного насоса из лампочки выкачивали воздух, так что в ней оставалось не более одной миллиардной того воздуха, который содержался в ней при нормальном давлении. Когда выкачивание заканчивалось, лампочку запаивали и насаживали на цоколь с контактами для вкручивания в патрон», – зачитывал Серёга данные, скачанные из Интернета.
Догадываетесь, какой сложный процесс и соответствующая стоимость ламп? Покупать это убожество сейчас не стоило. Но что у нас когда-то будет нормальное освещение и своё производство, я не сомневался. Пока же ставку делали на керосиновые лампы. О поставках керосина я уже договорился, а лампы Серёга купил в другом времени. Их конструкция почти не изменилась.
Ещё мы с Серёгой сообразили: ведь на моём дворе в будущем остались подсобные строения – каретная, конюшня и флигель, которые, как я говорил, уже принадлежали соседям. А сейчас на месте флигеля строится склад. В XXI веке подобного сооружения нет.
– Возможно, это уже разные реальности. Пошло так называемое разветвление истории, – предположил Сергей.
– Главное, что портал работает, – констатировал я.
– Вот отвезу патенты в Питер, узнаем наверняка.
Патентов Серёга подготовил два десятка по разным областям, включая дизельный двигатель. По пути он собирался ещё пару кладов опустошить. Причём один находился в Петербурге на чердаке доходного дома. Серёга рассчитывал снять жильё в этом доме или поблизости. Всё равно надо где-то жить, пока будут оформляться привилегии на изобретения. Поездка могла растянуться месяца на два.
А чтобы я «не скучал», срочно оформили покупку земельного участка на окраине города, чуть севернее улицы Красной. Придётся снова обхаживать архитектора. Называть школой или пансионом это здание мы специально не стали. Уже вышел циркуляр министра просвещения Делянова, который потом назовут «о кухаркиных детях». Гимназии и прогимназии почти закрыты для детей кучеров, лакеев, прачек, коим «вовсе не слѣдует стремиться къ среднему и высшему образованiю». Исключение делалось только для особо одарённых детей. Но это министру не требовались поголовно грамотные люди из низов. В какой-то мере я был согласен, так как это сократило поток желающих учиться в университете по гуманитарным дисциплинам. Без гимназии в университет не поступить. Мне тоже на будущих заводах нужны были образованные технические специалисты, такие, что смогут обучить других рабочих. Но чтобы не вступать в конфликт с властью, школа-пансион на плане была названа замысловато: «опытно-экспериментальная база рабочих широкого технического профиля». Участок земли под это дело мы отхватили приличный. Серёга заплатил три с половиной тысячи. Кроме пансиона, там предполагалось много чего построить: дом преподавательского состава, гараж, мастерские и другие хозстроения.
