За извозчиком снова пришлось идти мне. «Иван Петрович» и «Сергей Павлович» за это время переоделись и были готовы ехать ко мне в новый дом.
Серёга одарил Павлину Конкордиевну очередной шалью и представил «дядю». Потом я показывал своё хозяйство: конюшню с лошадьми, дом, подросшего Зверя. Милого щеночка эта зверюга уже не напоминала, но и роста взрослого алабая ещё не достигла. Хотя Маруська уже интересовалась, когда «столько жрать» и расти собачка перестанет? Зверь появлению Серёги обрадовался, чуть с ног не сбил, когда подпрыгнул, чтобы облобызать. На Артёма, как и положено сторожу, рыкнул, но вполне удовлетворился командой, что это «свой».
Формально у Серёги в доме тоже была своя комната. Из моей спальни можно было войти в кабинет, где стоял диван. На нём Сергей и ночевал, если ленился вернуться в старый дом. Случалось это редко. Все же условия в новом доме соответствовали XIX веку, и никаких преобразований я там не устраивал. Потому кабинет использовался мной по прямому назначению. В нём мы сейчас и расположились. Никто не подслушает. Чтобы незаметно подойти к двери, понадобится преодолеть спальню. А в неё я дверь запер.
Мы с Серёгой привычно обменялись информацией за тот период, что не виделись. Его дела были не в пример лучше моих.
– Одна артель ушла, остальные работают, но световой день стал короче. Окна вставили всего в четырёх комнатах на третьем этаже, – рассказывал я.
– А если их денежно простимулировать? – предложил Артём.
– Нельзя! – хором ответили мы с Серёгой.
– Запьют или другие артели нам претензии выскажут, – расшифровал Серёга.
– Мне кадры готовить нужно, а помещений нет, – продолжал сетовать я.
По поводу помещений Артём был согласен и предложил использовать пока что-то готовое. Он в любом случае будет покупать владение в Екатеринодаре. Ему нужно основательно легализироваться. Жить в купленном доме необязательно. Зато там можно устраивать своего рода воскресные школы.
– Будут ли желающие учиться? – засомневался я.
– Так бесплатно же, – недоумевал Артём.
– Вот именно. Это подозрительно. А если запросим деньги, точно не придут.
– Подумаем, как привлечь, – не стал отказываться от своей идеи Артём.
Следующая проблема была с охраной. Я понимал, что пора растить собственные кадры и в этом деле.
– Так у вас же здесь полно казаков по станицам, – удивился Коваленко. – Наймите из их числа охрану.
– Дядя Ар… Иван, вы такой наивный, – усмехнулся Серёга.
– Дитя двадцатого века, – добавил я.
– Что не так? – не понял Артём. – Мы в другой реальности и казаков здесь нет?
– Не переживай, казаки на месте. Государь император не так давно проверял их наличие, – заверил я. – Только это служивые люди. Об известной байке о казацкой вольнице забудь. В это время казаки – это военные полки, которые находятся на самоокупаемости. Каждый сам покупает коня и оружие. Случись война, они выступят по первому приказу. А в мирное время живут в станицах. Царю иметь такое войско очень выгодно – со стороны государства затрат почти никаких. Вступление в казачество всячески поощряется. Другой вопрос: сами станичники пришлых не любят.
– Казак служит двадцать лет, – продолжил Серёга. – Первые десять активно занят военной подготовкой. Джигитовка, владение холодным и огнестрельным оружием. Круглый год военные игры, состязания. Кулачные бои «стенка на стенку», борцовские схватки. Но им не в тягость. Здешние в станицах на этом всём повёрнуты. Сами рвутся служить. После десяти лет службы казак «на льготе». Домом, хозяйством занимается. Если случится война, то соберётся моментально. Мы тут хотели нанять таких, кто «на льготе», и не смогли. Атаман за пределы станицы на заработки не выпускает.
– А тех, кто отслужил? – не сдавался Артём.
– Тех можно нанять, но у нас ничего не получилось.
– Они с гонором и со своими понятиями. Николай Ситников авторитета не имеет и к нему служить не идут, – дополнил я. – Или казаки предпочитают идти в городовые. Сейчас в Екатеринодаре, считай, все городовые из отслуживших казаков. Это престижно.
До того момента, как Маруська позвала на обед, мы много чего обсудили. Идеи и мысли у Артёма были интересные. Я сразу написал несколько писем и отправил Ваську их разнести. По совету Артёма я пригласил на званый обед нескольких купцов – давних партнёров Ситникова. Письма содержали больше намёков, чем конкретики, но должны были заинтересовать хотя бы тем, что я обещал обед «в обществе уважаемых людей».
Катерину о званом обеде стоило предупредить заранее, как и её дочь Машу. Маша Уварова пока нигде не была устроена. Ходила помогать Маруське со стиркой – я требовал стирать часто. Приглашали девушку и в качестве помощницы на кухне, когда предстояло какое-то торжество. Но в целом постоянной работы у Маши не было. Обычно в её возрасте уже выходили замуж. У дочери вдовы за душой не было ничего. Женихи в её сторону не смотрели. Конечно, недвусмысленных предложений поступало много, но замуж не звали. Девчонку мне откровенно было жаль. Потому я подбрасывал ей порой бестолковые поручения, только чтобы заплатить. Новой работе на ближайшие выходные обрадовались и мать, и дочь.
Вечером мы с Артёмом и Серёгой вернулись в старый дом, и буквально минут через десять пришла Катерина. Васька ей всё правильно передал, оставалось уточнить детали.
Званый обед неудачно пришёлся на дни Рождественского поста. Но всё равно что-то придумать можно. Рыбу, пироги с капустой и прочие немясные закуски подать. Рис на гарнир, оладьи из кабачков, картофель разных видов, винегрет и так далее. Майонез в Екатеринодаре если и знали, то среди дворян. Артём решил, что пусть и пост, но не помешает сделать заправку к салатам и ту же селёдку под шубой. Примерный перечень меню Катерина поняла. Я выдал денег на закупку продуктов и отправил её домой.
– Вдовушка? – уточнил Артём, когда женщина ушла. – Ничего так, симпатичная. Как она на меня глазами сверкала! Говорят, вдовушки неплохо могут утешить одинокого мужчину.
– Кобель ты старый, а не одинокий мужчина, – хмыкнул я.
– И что? Ей сорока точно нет. По местным меркам худовата. В молодости точно писаной красавицей была.
– Серёга, найди ему тот файл, что ты мне скачал по статистике заболеваний сифилисом в это время, – прервал я разглагольствования Артёма.
– Фу… Чего сразу сифилис? – немного обиделся Коваленко.
– Дядя… м-м-м… Иван, вы почитайте, почитайте… – Серёга выудил из сундука ноутбук и включил его. – Сейчас одна пятая часть горожан заражена сифилисом. В станицах ситуация чуть лучше. Но это на Кубани. А в губерниях, где крестьяне ходят на заработки в город, просто мрак! Слышали о высокой детской смертности у крестьян в девятнадцатом веке? Так если мать больна сифилисом, то это в восьмидесяти случаях из ста мёртвый ребёнок. А если живой, то урод.
– Крестьянки тоже в городе цепляют заразу? – поинтересовался Артём.
