В третьем номере поставил статью о генетике. Начал издалека, с Юлия Цезаря, предположительно болевшего эпилепсией. Примерно полстраницы шли разглагольствования о наследственной передаче некоторых заболеваний. И буквально вскользь была упомянута английская королева Виктория. В этой статье я только делал намёки и упоминал известных личностей, которые были носителями таких болезней, передавая их внукам и правнукам. Опять же, только намёком посочувствовал тому, кто женится на одной из внучек королевы. Мол, гемофилия передаётся по женской линии, а вот наследник мужского рода, скорее всего, умрёт в раннем возрасте.
Клима эта статья совсем не заинтересовала. Он с азартом читал только раздел по астрономии. А одну картинку с вращением Земли вокруг Солнца даже отдельно для себя распечатал и повесил на стену в комнате.
В четвёртом номере продолжили начатую ранее тему наследственных заболеваний. Здесь я добавил иллюстраций карликов и прочих уродцев. Описывал различные врождённые дефекты. Умный человек должен сопоставить, что я ставил на одну планку с уродами дочерей английской королевы. Это был рискованный шаг с моей стороны. Но до женитьбы Николая II ещё пять лет. Вдруг моя статья заставит задуматься кого-то из высокопоставленных особ? Вернее, я очень надеялся, что журнал не кинут в топку.
Серёга с Артёмом утверждали, что получилось интересно. При минимуме развлечений в этом времени «Наука и жизнь» должна привлечь к себе внимание. Пусть и не сразу, со временем. Мы не торопимся и не стремимся получить от журнала доход. А намёки о наследственных болезнях я буду повторять хотя бы раз в год, приводя конкретные примеры и ссылки на авторитетное мнение врачей. Кстати, нужно будет попросить Серёгу поискать адрес Павлова и послать ему по экземпляру каждого выпущенного журнала. Пока же это всё складировалось в коридоре дома Артёма, ждало своего дня и разрешения от цензора.
Конечно, я постарался, чтобы придраться было не к чему. Без стеснений писал, что российская наука самая лучшая в мире, поскольку нашим учёным покровительствует мудрый и просвещённый правитель. Я надеялся, цензор оценит такую неприкрытую лесть, не заметит ничего предосудительного и разрешит продажу журнала.
Друзья вернулись ровно через неделю. Всучили мне ружья и снова убыли, теперь на поезде куда-то в новые владения за Курском. Для заселения земель требовались крестьяне. Артём уверял, что весной можно найти таких переселенцев. Пусть не совсем добровольных, но если у людей нет выбора и грозит голод, мы выступим в роли спасителей.
Обернулись парни быстро. Двое суток туда на поезде, двое обратно и там столько же. Больше проблем было, чтобы найти весной того, кто отвезёт на подводе «господ» да ещё доставит обратно. Заплатил Артём немало, сумев себя обеспечить и транспортом, и переселенцами.
Эпопею, как сажали на поезд крестьян, рассказывал Артём, а Серёга хохотал так, что начал икать.
– Он у этой Степаниды кусок хлеба перед лицом держит и ведёт за собой к вагону, – вспоминал Серёга, дополняя рассказ. – А дети сами в мамкину юбку вцепились и следом. Боялись, чтобы потом она с поезда не спрыгнула. Несколько раз приходили из своего вагона проверять.
– Ничего смешного, – не разделил я Серёгиного веселья. – Зачем её вообще брали?
– Муж зимой пьяный замерз. Лошадь у семейства ещё прошлой осенью пала. Там, в деревне, особо зажиточных крестьян и нет. Степанида с малышнёй уже очень голодала. Мы её забрали, чтобы они не померли, – пояснил Артём.
Вторая крестьянская семья была полной, но очень бедной. И тоже проблема с лошадью. Прошлой весной брат давал Архипу пахать на своей. А в этом году отказал. Если падёт конь, то две семьи останутся без средств выживания.
У Степаниды было трое детей женского пола, у Архипа – двое пацанов и старшая дочь. Не так много народа. В летней кухне все уместились. Катерине я заплатил, чтобы она всё бабское племя сводила в баню. Архипа водил принимать водные процедуры Артём. Затем переодели, сожгли старую одежду и откармливали три дня, прежде чем отправить на поселение.
С Аносовым у нас уже была договорённость, что кирпич привезут, куда скажем. Плюс пришла одна артель строителей, та, что считала себя сезонниками. Их я нанял, заплатив хороший аванс.
Обоз у нас получился огромный. Восемь подвод, гружённых материалами, и наш фургон с мини-трактором. По пути должны были присоединиться пять подвод Аносова. Но те будут курсировать и подвозить кирпич.
Перед отправкой накануне все дружно сходили в церковь. Мы втроём внесли хорошие пожертвования, побеседовали с батюшкой, попросили благословения на распашку новых земельных угодий и на следующее утро двинулись в путь. Хотя я и старался не оставлять портал без присмотра, но в этот раз ехать нужно было всем. Слишком много работы и мало времени.
В будущем станица Пашковская – это пригород Краснодара, где расположен аэропорт. В этом же времени мы добирались полдня! Переночевали и поехали дальше. Только в конце второго дня откомандированный с нами землемер сообщил, что прибыли на место. Лично я давно потерял все ориентиры, кроме солнца на небе. С погодой пока везло. Как я потом понял, чиновник ориентировался по реке. Быстро нашёл и показал вбитые в землю метки. Артём с землемером на телеге поехали до границы владений, а я велел всем работникам выгружаться.
Пока живность распрягали и устраивались на ночлег, вернулся Артём. Громко объявил, что будет искать место для колодца, и пошёл веселить народ. Вынул металлическую рамку и стал ходить с умным видом. Я ему и без всех этих шаманских плясок мог сказать, что колодец можно устраивать в любом месте. Но Артём заметил что-то особенное в движении рамки и воткнул кол. Нанятые рабочие на следующий день будут колодец копать.
Утром я повторил мужикам, что буду платить за результат, независимо от скорости их работы. Меня поняли правильно. Работали мужики как экскаваторы, сменяя друг друга. Заготовленный для колодца оклад сшивали тоже быстро и к концу дня закончили. Глубина была метра четыре, но вода уже сочилась на дне.
Мы за это время собрали навес на случай дождя. Опоры были привезены, а перекрытие начали собирать из прибрежного камыша. Получилось так себе, не шедевр архитектуры, но от дождя прикроет. Аносовские мужики выгрузили кирпич, переночевали и отправились в обратный путь, захватив с собой землемера.
Вот когда я порадовался, что мы приобрели ружья. Как-то в голой степи, где на несколько километров в округе ни одной живой души, стало немного неуютно. У женщин в глазах была такая тоска, что мне становилось не по себе. Казалось, будто завезли мы людей непонятно куда в голую степь. Если помрут, то никто и не узнает.
Дальше скрывать и прятать мини-трактор Артём не собирался. Это в городе могли пойти непонятные слухи среди соседей. А здесь всем было объявлено, что вещь дорогая, аглицкая. Поменьше поезда, но тоже железная. Детворе трактор понравился. Пришлось даже шикнуть, чтобы отошли подальше. Хотя, когда он заработал, дети сами поспешили отбежать.
Помолились, да и начали пахать. Ну что вам сказать о впечатлениях? Цензурных слов не хватало. Мы пытались обработать не просто землю, а целинную степь. Какие-то мелкие ухабы, корни растений, старый ковыль, норы животных – это не полный перечень всего, что попадалось на первых метрах. Плюс сам тракторишка особой мощностью не обладал. Артём пытался что-то отрегулировать, но плуг то и дело выскакивал и не хотел вгрызаться в землю.
