– Трактор нужен помощнее и побольше, – делился мнением Артём, пока мы ехали домой.
– Только не говори, что ты ещё один трактор притащишь, – встрепенулся я.
– Не сейчас, но в разобранном виде принесу как образец. Будем же мы их когда-то выпускать. Серёга, что ты думаешь?
– Ох, я уже ничего не думаю, – потирал Серёга поясницу. – Второй год колупаемся, а ещё даже магазин не открыли.
– Магазин откроется первого мая, – заверил я. – Там давно всё готово. У меня мастера работают на склад. Вы, кстати, хотели немного тротуарной плитки принести, чтобы замостить перед фасадом.
– Плитку не понесём, – отказался Артём. – Есть хорошая бетонная смесь, ею и зальём. А плитку у нас упрут первой же ночью.
Парни сходили в будущее за топливом и некоторыми вещами для магазина, открытие которого должно стать запоминающимся для всех жителей города. На этом я и сконцентрировал своё внимание. Пока Артём с Серёгой будут пахать и разворачивать хутор, я займусь оформлением салона. Манекены давно стояли, прикрытые холстиной. Петров был в жутком восторге от фигур, хотя купили самые простые и примитивные.
А ещё у нас были плакаты на стенах: «Мужское платье молодого господина» или «Костюм купеческий, молодёжный» и так далее. Я собирался носить удобные, привычные вещи, и настала пора их показать. Снова через купца Аносова подбирал кадры и усиленно искал управляющего. Последний месяц натаскивал персонал. Продавцы, управляющий и даже швейцар в дверях имели пошитую форму из сукна синего цвета.
Что мне нравится в XIX веке, так это то, что корреспондентам газет не нужно платить за рекламу. Они сами прибежали освещать такое значимое событие для города, как открытие необычного магазина готового, как здесь говорят, платья для мужчин.
В день открытия мы с парнями вырядились, как женихи. Павлина Конкордиевна нацепила аж три шали, явно не сумев выбрать самую красивую из своих запасов. Вся наша прислуга и даже Зверь присутствовали на открытии. Да и горожан собралось немало. Необычное оформление, огромные окна (на ночь закрываемые ставнями), фасад, украшенный искусственными цветами и лентами, не могли не привлечь внимания.
Были и перерезание красной ленты, и моя речь, и вспышки фотокамеры. Официально считалось, что я владелец магазина. Это доходный дом у нас с Серёгой пополам, а магазин – моё детище от начала до конца. Всем знакомым купцам заранее выслали пригласительные. Но и без них пришли «уважаемые люди». Наконец швейцар распахнул двери, и народ запустили внутрь.
– Отсчитываешь тридцать человек и предлагаешь остальным господам подождать, – давал я указания швейцару. – Слишком много желающих.
Между прочим, дамы ничуть не смущались надписью, что магазин мужской. Женщины буквально облепили фасад с витриной, где стояло два манекена в костюмах. Но и большинство мужчин пришло посмотреть, а не покупать что-либо. К тому же цены у нас были очень кусачие. Костюм-тройка из «заморского» материала продавался за сто рублей. Из обычной английской шерсти этого времени дешевле вполовину. Но всё равно неподъёмная цена для большинства обывателей. На ручные часы тоже больше смотрели и ахали тому, что можно носить на руке. Восхищались, как удобно всё расположено в магазине. Рубашки пошиты и сложены в ячейки по размеру и цвету. Шустрые продавцы с портняжными метрами быстро озвучивали необходимый для выбора размер.
Ни у кого даже мысли не возникло, что такие фасоны рубашек и галстуков нигде в мире не носят. Всё выглядело стильно, дорого и модно!
Выручка первого дня была небольшой. Чуть больше ста рублей. Как я и говорил, народ больше смотрел, чем покупал. Но дома наверняка всё обсудили. Через три дня случился настоящий бум. Те костюмы с брюками, что предусматривали ношение сапог, буквально расхватали. Петров испытал глубокий шок, когда понял, что продукцию стоимостью в тысячу рублей купили в один день. Для нас же это были первые серьёзные деньги, которые мы честно заработали.
– Пошёл процесс, – потирал руки Артём.
– Не рассчитывай, что ажиотаж долго продлится, – скептически отозвался я. – Ещё от силы неделя – и те, кто могли, всё купят, а остальные будут продолжать ходить смотреть и в крайнем случае приобретать батистовые платочки.
– Журналы ещё покупают, – напомнил Сергей.
– Им цена пятьдесят копеек. Потому молодёжь и берёт, чтобы похвастаться, что побывали в новом модном магазине, – заметил я.
– Когда раскупят всё, будешь выставлять то, что есть в запасах? – спросил Артём.
– Зачем? Сомнительно, что здесь оценят. К тому же в прошитом журнале для цензора написано, что сто экземпляров для продажи в Екатеринодаре, остальные в Петербурге. За каждый лишний журнал придётся составлять документ и ждать разрешение. Моя «диверсия» подготовлена для Питера. Вы когда туда собираетесь?
– В начале лета, – ответил Артём. – Пусть погода немного улучшится. Я могу, конечно, демонстрировать зонт, но лучше ещё потаскаю вещи из будущего. Мою квартиру уже купили.
– Он реально трактор присмотрел, – сдал Серёга планы Артёма.
– Ну и что? – обиженно засопел Артём. – Сложим по комплектующим, и кто здесь догадается, что это иномирный трактор? Как закончим коттедж рядом со школой, перевезём его вместе со всем добром как «домашние вещи».
– Когда только перееду, – вздохнул я. – Хотелось бы побыстрее, конечно.
У меня ещё одна проблема образовалась. Где-то на второй или третий день, как открылся магазин, Павлина Конкордиевна заявила, что мне пора жениться. Какая-то сваха даже подобрала невесту. От такой заявы я охренел. Откуда у этой женщины уверенность, что я «послушный мальчик»? Вот прямо бегу и спотыкаюсь выполнять её волю. Хорошо, Серёга присутствовал при разговоре. Он сообщил опекунше, что планирует свозить меня в Париж и «жена Николаю Ивановичу не надобна». Обманул, конечно. Уехать от портала я не мог, но как временная отмазка годилась. Серёгин авторитет был так высок, что Павлина Конкордиевна возражать не стала. Взяв с меня слово, что после «Парижев» обязательно женюсь, она отстала.
Между прочим, Сергей с Артёмом серьёзно нацелились на посещения Парижа, Берлина и так далее по Европе. Юрист прислал письмо, что заявки на наши привилегии уже рассмотрены и одобрены. Осталось дождаться документов. Но действительны они будут только в России. Что-то из патентов я мог спустить на тормозах, но дизельный двигатель не хотел упускать. Подтверждать его придётся почти во всех европейских странах, Англии и Америке в придачу. Можно было того же юриста послать или нанять другого. Но парням хотелось посмотреть столицы европейских государств. Туристы, блин! Так что друзья всё лето будут в разъездах, а мне снова стройкой заниматься и журнальчик печатать. В Петербурге они тоже неизвестно сколько времени пробудут, выправляя заграничные паспорта.
– Сколько лет прошло, а ничего в России не поменялось, – рассуждал я, когда Артём озвучил желание проехаться по Европе и о том, что нужен паспорт. – Ладно, здесь ещё нет ни у кого паспортов, но почему в двадцать первом веке нужен второй, чтобы съездить за границу?
