На следующий день я пошёл договариваться с артелью, которая строила на хуторе. Фургон и подводы загрузили строительными материалами. Предполагалось, обратно привезём на них овощи. Личных подвод у меня было три. И всего четыре коня.
– Покупай ещё лошадей, – решил Артём. – Если не оставим на хуторе, то всё равно понадобятся. У тебя стройка школы в самом разгаре.
Чтобы самим не заниматься лошадьми, я взял в поездку кучера Демида. Да и Васька с нами напросился. Зверь, естественно, шёл в комплекте.
По пути снова остановились в Пашковской. Атаман принял Артёма как родного. Продемонстрировал арбузы. Обсудили уродившийся картофель. Урожайность получилась примерно одинаковая. Только Фёдор посадил десять клубней, а Артём всего два разрезанных. Новая пшеница также всех удивила не только урожайностью, но и внешним видом. Пшеница XIX века человеку непосвящённому походила на рожь, мы же принесли сильную, с высоким стеблем и устойчивую к болезням.
Аграрную тему Артём с атаманом обсуждали чуть ли не до полуночи. Попутно пили самогон и закусывали его вначале варениками, а после арбузами. Мы с Серёгой от распития подозрительных напитков воздержались. Остальным же не положено было за столом с атаманом сидеть. Разве что Зверь лежал в ногах. Местные собаки такую бузу устроили, когда наш «мальчик» спрыгнул с повозки, что еле всех растащили.
– Надо бы его повязать с какой-нибудь сукой, – по достоинству оценил размеры Зверя атаман.
Но подходящих течных сук не было, потому Зверя я от себя не отпускал и вяло поддерживал разговор за столом. Артёма потом закинули в фургон, а утром даже будить не стали. Я понимал, что атамана требовалось ублажить, но не до такой же степени?
К середине дня друг немного оклемался, выпил аспирин и позлорадствовал, что у Фёдора в наличии разве что рассол.
– Картошку станичники только начали копать, – позже припомнил Артём. – Скорее всего, успеем помочь нашим на хуторе.
Обитатели хутора встретили нас с криками и рёвом. Я не сразу понял, что случилось, почему бабы и детвора так заголосили. Серёга первым делом кинулся проверять гараж, лошадей, а затем и самих людей пересчитывать.
Оказалось, рёв бабы устроили на радостях. Нищие крестьяне из средней полосы России никогда не видели таких урожаев. Здесь же чернозёма на два метра в глубину. Да ещё мы распахали степь, где никто никогда не сажал овощи. Я слышал раньше, что такие целинные земли дают первые три года огромный урожай. А если ещё вспомнить, что мы принесли улучшенные сорта и всё это дружно выросло…
– Мамка плачет, ест и плачет, – рассказывала мне Дуняша, старшая из детей Степаниды, пока народ разгружал подводы.
– Почему плачет-то? – не понял я.
– Еды много, а она всё съесть не может.
– Жрёт и срёт, – более конкретно высказалась по поводу соседки Глафира.
Представшее перед нами зрелище ошеломляло. На небольшом участке двора были свалены буквально горы овощей! Томаты в одной из куч снизу начали гнить и вокруг них летал рой мошек. Огурцы полностью пожелтели. Свёкла и морковь выглядели получше. Ещё под навесом была ссыпана непровеянная пшеница. Рабочих рук, чтобы переработать и сохранить урожай, хуторским жителям не хватало. Тем не менее Архип попытался что-то спасти. Так как Сергей оставил ему весной немного денег, он съездил в Пашковскую, приобрёл три большие бочки. Засолил огурцы. Так что не все огурцы в куче желтеют.
– Барин, соли нужно, – напомнил о необходимом Архип.
– Соль привезли. Всё будет, – пообещал я.
Пока же начали искать место для сна. Во дворе теперь точно не расположиться. Так что, разгрузив повозки, на них и устроились. Единственная наша дама, Вера Степановна, ночевала в фургоне. Ну а Зверь всех охранял. Жаль, не от комаров. Ближе к утру их столько налетело, что я буквально замотался в покрывало. Лучше задохнусь, чем меня сожрут кровососы.
Как и предполагал Артём, картофель на хуторе ещё и не начали копать. Не успевали они всё сразу. Я быстро определил своих артельщиков на постройку «зернохранилища» и склада, а Демида с Васькой откомандировал копать картофель. Конюх хотел что-то возразить, но с ними пошёл и Серёга с вилами. Вообще-то он просто хотел показать, что вилами копать картофель удобнее. Но Демид этот жест расценил немного иначе. Прикрыл одной рукой зад и помчался в сторону огорода.
– Купленных корзин для овощей не хватит, – вскоре заметила Вера Степановна.
– Так повезём в повозках, а корзины Архипу оставим, – решил я. – Главное сейчас с той кучей томатов разобраться.
– Это Серёга такой сорт купил, – наябедничал проходивший мимо Артём. – «Тридцать килограммов с куста, тридцать килограммов с куста», – передразнил он интонацию Сергея.
– Хорошо ещё, поздно посадили, – заметил я.
На сортировку помидоров отрядили женщин и девочек под присмотром Веры Степановны.
Оставалось лишь радоваться, что Архип не дурак, сам сообразил, что лошади не свиньи и кормить их теми же огурцами не стоит. Я эту тему с крестьянином ещё обсудил отдельно. А вот свинюшек можно ему на следующий год подкинуть. Гуси у Архипа и сами неплохо справлялись с поиском еды. Глафира утром только загородку открыла – и десяток гусей в сторону речки ушёл. С курами вообще проблем не было.
Сыновей Архипа тоже послали помогать выбирать картофель, мы втроем (я, Артём и Архип) отправились смотреть, что ещё выросло и как с этим бороться.
– Национальная русская забава – «битва за урожай», – ехидничал Артём, следуя за Архипом.
Крестьянин привык немного к другим видам овощей и климату. Зато у него в подкорке было вбито, что конь – это кормилец. Сам подыхай, а лошади еду обеспечь. Потому люцерна была вся скошена и сложена в аккуратные стожки.
Кукуруза стояла вся высохшая. До неё руки не дошли. Подсолнечник также «грустно поник головой», ожидая, когда его унесут с поля. Повезло, что здесь птиц было мало, поклевали, но не сильно. Арбузы на бахче были покрупнее, чем у пашковских. Всё же у нас земля целинная. Спросили у Архипа насчёт арбузов, тот только отмахнулся, мол, полный двор овощей, куда ещё эти-то? Один раз попробовали, и всё. Тыквы и кабачков мы сажали немного. Но они тоже радовали размерами.
– Себе обязательно на семена возьмём, вдруг на хуторе не сохранят, – напомнил я Артёму.
Сорвав по одному арбузу, поволокли ягодки к дому. Женщины уже разобрали всё, что было во дворе, по корзинам, поставив их в тень. Лук и чеснок были косичками развешаны внутри дома. Двор вымели. Место, где лежали гнилые томаты, присыпали песком с реки.
– У вас, между прочим, Степанида беременная, – заявила Вера Степановна. – А мы ничего и не привезли на такой случай.
– Наверное, в прошлый раз залетела, когда артель оставалась, ей общение с ними впрок пошло, – хмыкнул Артём. – Пусть пополняет население хутора. Ни на что другое она не годится.
Вера Степановна так не считала и повела всех женщин и девочек собирать кукурузу. Артём решил, что они с Архипом потаскают тыкву и арбузы. Я же направился к строителям. Только про Зверя как-то забыл. Пёс с утра радовался такому раздолью. Сбегал к речке. Пробежался по округе, а потом пропал. Я уже начал беспокоиться, когда он прибежал весь пыльный, с репьями на брюхе и с зайцем в зубах.
