Меня прошлые поступки князя с морально-этической стороны не волновали. Пользуясь сведениями из будущего, я знал, что и как Николай Константинович сумеет сделать в ссылке. Он займётся серьёзной научно-исследовательской работой, будет иметь тесные контакты с Русским географическим обществом. За свои деньги проведёт такие работы по мелиорации, которые не сравнить с нашими потугами на хуторе! Заселит ранее пустынные земли казаками-переселенцами (выдаст им ссуды на обустройство).
В Ташкенте Николай Константинович построит оперный театр, магазины. У него будет своё мыловаренное производство, ткацкие фабрики, фотографические ларьки и даже квасные будки! Он же первым построит хлопкоочистительный завод.
Все его начинания приносили прибыли по полтора миллиона рублей в год! Я не мог не восхищаться такой необычной личностью. Чего стоит его идея с базаром, который он организовал возле железной дороги. Любой, кто хотел что-то продать, должен был купить квитанцию с текстом: «Базар великого князя в Голодной степи».
Странностей у князя, конечно, хватало. Он, пользуясь тем, что его объявили в императорской семье сумасшедшим, мог позволить себе чудить, менять жён, любовниц и любовников. Мне на это было наплевать. А вот прогрессорство в виде выращивания нового сорта хлопка вполне интересно.
Саркисян, получив от меня семена, посылку и деньги, был собой доволен. Надо думать, найдёт повод попросить ещё что-нибудь. Теперь я ему немного обязан за услугу, пусть и оплаченную.
Перед выпуском десятого номера журнала я получил первое письмо из столицы. И вовсе не от «почитателя таланта». Письмо было гневное, от некоего господина Рыкова. Сей господин ругался и грозился карами, утверждая, что в журнале печатаются не научные данные, а «глупость и вымысел». Только на третьей странице письма я сообразил, что этому господину не понравился раздел астрономии.
Клим очень уж просил чего-нибудь занимательного. Я втиснул небольшой фантастический рассказ, подразумевая его продолжение в каждом номере.
Отвечать этому читателю я не стал и сосредоточился на написании статей. Хорошо ещё, кроссвордами перестал сам заниматься, теперь их составляли Клим и младший сын купца Казимирова. Учеников у меня осталось всего двое – Устин и Аркадий (Аносовский младший сын). Остальные парни были постарше, и отцы нашли им занятие поинтереснее. Я не сильно переживал на этот счёт. Парни зависимы сейчас от воли родителей, но когда станут старше, смогут сами решать, куда им приложить свои знания.
Кстати, для школьной мастерской доставили первый паровой двигатель. Здоровый такой механизм. Мне понравилось, что к нему прилагались инженер и механик. Это Серёга так оплатил в Петербурге. Пока не наладят и не установят, никуда не уедут. Рабочих, которые будут управляться с паровым двигателем, я нашёл. Десять человек. Естественно, столько для обслуживания двигателя не требовалось, но я набрал «с запасом», так сказать, на естественный отсев дураков.
Пока же паровой двигатель будем использовать для нужд стройки. В основном для распила брёвен на доски. Сейчас для меня это самая большая статья расходов. И доски дорогие, и дерево везут издалека. Одного парового двигателя для школы мало, к весне ещё доставят. Половину из того, что шло в школу, перехватила Вера Степановна. Но им в Крымской нужнее, и я не возмущался. Главное, там идёт процесс.
Артём приехал за парой паровых машин через месяц. Расписал мне в цветах и красках, что и как делается в Крымской.
– Я к Вере и близко подходить боюсь. Страшна в гневе, – поделился друг впечатлениями. – Как гаркнет, если что не так! Работяги у нас только что не строем ходят. Кто-то решил посмеяться над «бабой в брюках» и вскоре сильно об этом пожалел. Она же с каждым подписала юридический контракт на работы. Всех, кто слово против неё скажет, отправляет на чистку нужников.
– Вот и хорошо, – порадовался я. – Когда там нефть будет?
– Ты хотел сказать, когда будет нефтеперерабатывающий завод? Нефть уже в наличии. А завод тоже быстро построят. Если поставлять всю зиму материалы, то Вера обещала к следующему Новому году.
– Молодец какая, – похвалил я Серёгину тётку. – Стоит взять с неё пример. И поторопить своих строителей.
Глава 20
Собрались мы полным составом попаданцев только за несколько дней до Рождества. Привычно отчитались, кто чего достиг. Мои успехи были более чем скромные. Хотя новостей хватало. Пришло письмо на адрес журнала «Наука и жизнь» от Русского технического общества. Серёга присылал вырезки из газет. «Петербургская газета» разнесла мою статью о новом типе двигателей (подразумевалось, дизельных) в пух и прах. Какой-то корреспондентишка уверял, что механизм с такими свойствами не будет выполнять предназначенные ему функции.
Статью я написал без особого умысла. Патент-то у меня есть, подтверждённый в Европе. В Америку отправился Серёгин юрист, и там уже скоро оформит. Конечно, привилегию снова придётся подтверждать, но сам факт, что имеется патент, давал мне возможность распоряжаться им по своему усмотрению. А тут кто-то усомнился, попутно раскритиковав журнал.
Статья привлекла внимание не только к изобретению, но и к журналу. Его стали покупать и спрашивать в магазинах. Даже Русское техническое общество заинтересовалось, прислало письмо и вежливо спросило, не хочу ли я продемонстрировать действующую модель. Ответил, что пока только строю цех, где будут производиться такие двигатели.
Вера Степановна тут же завела разговор о привилегиях.
– Серёжа, тебе придётся снова этим заняться, и срочно, – сообщила она племяннику. – Я упустила один момент. Недавно только посмотрела в учебнике, что Шухов уже через год оформит патент на крекинг. Нам нужно его опередить.
Вера Степановна забыла о дате изобретения Шухова, лишь помнила, когда была построена первая промышленная установка. А это случилось не в России, а в Америке в 1915 году. В отличие от периодического крекинга Шухова, американский метод был непрерывным. Что такое крекинг, я представлял смутно и попросил меня просветить.
Лекция о крекинге затянулась. Я узнал, почему не стоит делать простую перегонку нефти способом, напоминающим обычный самогонный аппарат. Вернее, можно было и так, только в этом случае того же бензина мы получим всего пятнадцать процентов от общего объёма, остальное уйдёт в мазут. В настоящий момент бензин никого из предпринимателей не интересует. Обычно его просто сжигают. Купцы скупают керосин и мазут, последний не так активно. Керосин нам тоже требовался, но в большей степени дизельное топливо.
Кстати, Артём, когда услышал, как крестьяне назвали наш хутор, то и дизельному топливу предложил новое название – ситниковое. Мол, со временем это станет нарицательным словом: ситниковое топливо, ситниковый двигатель и так далее.
В общем, то топливо, которое бывшее дизельное, а теперь ситниковое, получают при помощи крекинга нефти в два этапа. На первом этапе требуется катализатор. Честно скажу, такое название, как «цеолит», тоже услышал впервые. И был удивлён, узнав, что район станицы Верхнебаканской очень богат этим минералом. Разновидностей цеолита много, но мне был продемонстрирован невзрачный серый кусок минерала размером с кулак. Как оказалось, в таком виде минерал не совсем подходит для роли катализатора. Здесь возникает необходимость ещё одного патента на цеолит типа Y.
