Артель печников опробовала печи. Где-то замазали щели, но в целом помещения уже можно было топить и продолжать отделочные работы. Мебель тоже начали расставлять. Пока это только деревянные кровати в спальнях. Ученики здесь появятся не раньше начала лета.
От всей этой кутерьмы ежедневных дел я неимоверно устал. Но до июля позволить себе отпуск не мог. Уехать куда-то и оставить без присмотра наш склад с ценностями из другого времени – об том и речи не шло. Но кто-то из друзей мог меня заменить на время. Другой вопрос, что я всё ещё числился несовершеннолетним. А опекунша намёки о женитьбе поднимала каждый раз, как я появлялся дома. Достала.
Я взял в доходный дом прислугу убирать личные комнаты и кабинет. Тут же прибежала Павлина Конкордиевна с криком, что не такую взял, много плачу, доходы от магазина не так расходую. Я рыкнул на экономку. Она слегка притихла. Но через неделю вновь завела старую песню о том, что «негоже в грехе жить и нужна жинка».
В марте вернулся Серёга. Его бумажные дела в Петербурге застопорились. Как-то повлиять на ускорение процесса рассмотрения наших дел он не мог. Бюрократическая машина этого времени слишком неповоротлива. Хотя те сроки, что были обозначены, считаются ещё быстрыми. Сергей же подавал в одном пакете и Криворожский металлургический завод, и «Завод и комбинат по выпуску эклектической техники» в Петербурге. Формально эти предприятия связывали только имена владельцев. Но именно металлургический должен «протолкнуть» остальные предприятия. Хотя платить за всё пришлось много.
– Марк Яковлевич собственную адвокатскую контору организовал, – рассказывал Серёга о своём юристе. – Он после Англии и Америки вернулся важный такой, решил по тамошнему образцу всё устроить.
– В Европу привилегии поедешь оформлять сам или юриста пошлёшь? – поинтересовался я.
– Марка Яковлевича отправлю. Мне одной поездки по тем Европам хватило, – отмахнулся Серёга. – Такая же грязь, как и в Петербурге. Разве что трамваев больше. Но я на общественном транспорте не очень люблю ездить. Заразы всякой хватает. То один с лишаем на руках все поручни обмацает, то туберкулезник кашляет. Не… лучше извозчиков нанимать. Как вспомню, что мне ещё крестьян переправлять… Никогда не смогу привыкнуть к отсутствию гигиены!
В этот раз Серёга должен был доставить тех крестьян, которые ходят на промысел. Это будут своего рода батраки, без семей и детей. Вернее, родня у них имелась где-то в деревнях по пути следования поезда, за Ростовом. Так было проще во всех отношениях. Искать поблизости, в станицах – бесполезное занятие. Пусть издалека, но точно привезём. Мы надеялись, крестьяне за лето не только помогут развернуть хутор, но и отстроят себе мазанки и перевезут семьи. Эту тему тоже отдельно обсудили с теми, кого доставил Сергей.
По внешнему виду крестьян было понятно, как они в этот «рай» слабо верят и точно не думают тащить к нам семьи. Самим бы вернуться. Когда Сергей собирал мужиков, то специально не стал говорить, что поедут на поезде. А потом поздно было. Разглядывая этот «трудовой десант», я буквально видел, как ворочаются шестерёнки в головах мужиков насчёт того, что для возвращения домой им потребуются деньги.
– Сейчас напишем документ о том, что обратный билет вам будет куплен и входит в оплату труда, – решил я ободрить мужиков. – Билет на перемещение по губерниям тоже оформим.
Крестьяне в ответ посопели, поставили крестики на «документах» и спрятали их в котомки. Грамотных среди них не оказалось. Они вообще имели такой вид, что я хорошо понимал Серёгины ощущения, пока он ехал в повозке с кем-то из этих оборванцев. Потому первым делом у нас была баня. И торжественное сжигание всего исподнего белья. Взамен я выдавал им новое. Рубахи и штаны вываривали. Но и новые, крепкие, были выданы в запас. С обувью была очередная проблема. Пока на мужиках были лапти. Но даже при том, что каждый умеет эту обувку виртуозно плести, исходный материал в степи взять негде. Дорого, конечно, но сапогами пришлось всех обеспечивать. Верхнюю одежду типа зипунов пропарили и оставили как есть.
Артёма с Верой Степановной мы не ждали. Нефтеперерабатывающий завод требовал постоянного контроля и внимания. Артём пробыл там два дня в феврале, набрал с собой семян, сказал, что поблизости посадят для нужд рабочих. Срывать строителей и брать с собой на хутор в этот раз тоже не стали. Да и сами задерживаться долго не собирались. Огород сажать ещё рано. Со всем остальным Архип и без нас справится. Мы ему попозже семена доставим…
Выехали из Екатеринодара ещё затемно, чтобы в сумерках быть на месте. Быстрее добраться не получалось. Лошадям тоже отдых требовался. Долго пришлось кричать под воротами, пока Архип появился в дверях дома с ружьём. Я мысленно его похвалил. Узнав, кто прибыл, крестьянин тут же засуетился.
Честно говоря, Архипа я с трудом узнал. Отъелся он за зиму, даже как-то помолодел. А ведь был таким же доходягой, как и те десять мужиков, которых только что привезли.
– Как он раздобрел-то, – высказался Серёга по поводу внешнего вида Архипа.
– Да и бабы тоже. Степанида еле в двери проходит, – заметил я. – Снова девочку родила.
– Будет из кого хлопцам невест выбирать, – хохотнул Сергей.
Новых работников Архип принял настороженно. На следующий день, пока Серёга вводил крестьян в курс дела, я побеседовал с Архипом на эту тему.
– Если поставят ещё дома, ты будешь старостой всего хутора, – уговаривал я Архипа. – Сам понимаешь, что в степи небезопасно.
– Волки зимой приходили, – тут же вспомнил Архип.
– Вот именно. Строй хороший свинарник, коровник и загон для овец. Те люди, кого привели, у тебя в подчинении, что скажешь, то и будут делать.
Такой подход Архипу очень даже понравился. Глаза засверкали, плечи распрямились. Думаю, процесс пойдёт.
Одну телегу и двух лошадей я оставил на хуторе. А мы с Серёгой возвращались на двух разных повозках из числа тех, что я снял со стройки. На обратном пути заехали в Пашковскую. Одна семья всё же надумала поселиться на нашем хуторе. Я ещё раз предупредил Фёдора и переселенцев, что обрабатывать землю им придётся самим. То, что уже распахано, занято под мои планы. Оказалось, родственники переселенцев обещали помочь и вспахать участок «всем гуртом». Атаман чувствовал свою вину за прошлогодний инцидент и выслуживался передо мной. Щенка отобранного показал. Его я пока забрал с собой. Чуть подкормим, поднатаскаем. Тогда можно будет и Архипу оставить.
Поросят, овец, корову и семена Сергей отвозил на хутор без меня. Он оказался на данный момент самым свободным и занимался «колхозом».
Не знаю, откуда пошло такое поверье, что корову до революции можно было за пять рублей купить, у нас коровы стоили около сорока. Лошадь в среднем – сто. Конечно, если это не кляча на убой.
Снова были затраты и вложения в хутор. Но это себя оправдывало. Овощей с прошлого года в кладовых Павлины Конкордиевны осталось много, хватит до нового урожая. А в этом году ожидаем ещё больше и разнообразнее.
