Артём со своими помощниками сварил огромную бочку примерно на пять тысяч литров за четыре дня, сделал отвод трубы и, собрав своё добро, снова уехал в Крымскую.
Учитель физики напомнил мне о привилегиях и попросил прочитать лекцию, доступную для учеников. Толку пока от неё было мало. Я как мог попытался упростить пояснение. Физику даже в группе «А» ещё не изучали. Мальчишки слушали меня, как сказочника. Даже когда я сообщил, что в Петербурге уже закладывается завод по выпуску электрооборудования, и то не поверили. Форсировать события я не стал. Пусть изучают физику с азов.
В идеале я хотел бы обеспечить школу и магазин электрическим освещением. Но если вспомнить, что цеха ещё только в бумажном варианте, то ждать свои электрические лампы придётся долго.
А тут в магазине приключилась беда. Вернее, не в нём самом, а в мастерской Петрова. Сторож у нас имелся только для охраны салона. Воры же проникли в мастерскую со стороны внутреннего двора через окно (вначале в форточку кто-то пролез). Украли много чего. А мы только получили шёлк из Италии (почему его покупают там, для меня осталось загадкой) и английскую шерстяную ткань. Как только это всё унесли вместе со швейными машинками и прочим портняжным добром?
Я, когда увидел Петрова, подумал, что пора распаковывать реанимационный набор. Как говорится, в гроб краше кладут. Хорошо ещё, что воры не вскрыли склад с запасами иголок, ниток и лекал. Или уже унести больше не смогли? Петров корил себя за то, что не убрал ткань на ночь на склад.
Со швейными машинками возникла серьёзная проблема. Мы же их из будущего принесли, причём решили, что двух нам хватит. В наше время это считалось раритетной вещью сомнительной ценности. Здесь же машинки не только дорого стоили, их вообще сложно было купить. В Екатеринодаре никто из портных точно не продаст. «Зингер» же построит завод в Подольске только через десять лет.
– Юрий Харитонович, успокойтесь, напишу я своему компаньону в Петербург. Он обязательно купит новые машинки, – успокаивал я как мог Петрова.
Себя же я мысленно обзывал неприличными словами. Что стоило поставить решётки на окнах второго этажа? У меня всё никак времени не было заняться этим. Понадеялся на крепкие двери и замки.
Каким-то образом о краже узнал Зарян. Пришёл посмотреть, что и как. Посетовал, что всё затоптали и с собакой не найти (я, кстати, напомнил ему о щенке для школы), и вышел на дружков среди полицейских. Те меня заверили, что если воры – идиоты и решат продать добро в Екатеринодаре, то их сразу найдут, но если сбывать всё будут в Новороссийске или в том же Ростове, то тут сложнее.
Лично я в то, что найдут, верил слабо и с машинками уже попрощался. Для нашего магазина это оказалось серьёзным ударом и проблемой. Тут не так давно купец один кутил. Накупил костюмов, пальто, шляп и ботинок на восемь тысяч! Склад мы почти выгребли. Не слишком много у нас было дорогих костюмов. Летом же мастерская шила школьную форму для учеников моей школы. Чем торговать?
Магазин у меня – серьёзная статья дохода. Можно, конечно, и у Серёги денег попросить, но у него только начальных вложений намечается под миллион. Да и стыдно мне. Все друзья при делах, работают, только я с мелочовкой вожусь, ещё и это дело профукал. Но нужно было как-то выходить из создавшейся ситуации.
Первым делом я, конечно, отправился к кузнецам с заказом на оконные решётки. Для начала только на мастерские, потом на весь дом. На обратном пути заглянул к Климу. Предупредил о беде, что случилась в магазине. Напомнил, чтобы запирался получше, и пообещал ему сторожа нанять. Там же, на Гимназической, завернул к Катерине Михайловне. Естественно, жаловаться ей я не собирался, но хотел поспрашивать, как она справляется с «криминальной обстановкой» в городе.
Дом госпожи Губкиной уже обретал тот вид, который я помнил из своего времени. Здесь действительно находился известный в Екатеринодаре Гранд-отель. Похоже, дела у вдовы процветали.
– К квартальному надзирателю с душой подойди, поговори, отблагодари человека. Он тебе и присоветует что, – начала поучать меня Екатерина Михайловна, вникнув в проблему.
– Какой примерной суммой должна быть благодарность? – сразу сориентировался я.
– Рубликов десять в месяц. Подарочек какой на Рождество аль на Пасху. У него наверняка и хлопцы хорошие на примете имеются. Четверых найми. Это ещё по двадцать рубликов в месяц каждому.
От таких расценок на услуги сторожей я немного прифигел, но, вспомнив, сколько и чего украли, решил, что нормально. Нужно будет и Екатерине Михайловне что-нибудь к чаю прислать за совет и доброе слово. Вышел я от неё воодушевлённый. Только это не решало моих проблем с магазином. Отбил Серёге телеграмму, чтобы срочно купил швейные машинки, и отправился домой. В этот день я в школу не вернулся.
Дома критически осмотрел все запоры. С фасадной части и забор высок, и ворота крепкие. Фроськины родственники к нам со стороны внутреннего двора забирались. Сейчас там стена склада. Но и склад проверить не мешало бы. Не замки, а содержимое.
Магазин у меня уже давно на местной продукции работает: всё изготовлено из местных материалов и в наших мастерских. Машка двух помощниц себе взяла. Теперь не только носки, но и шарфы вяжут. Вязаные шапки спросом не пользовались. Хотя мы с друзьями себе взяли по одной. Насчёт пряжи Петров договорился с тремя поставщиками. Вначале качество нити меня не устраивало. Но уже с прошлого года и шерстяная, и льняная пряжа стала приемлема.
В общем, стоял я на втором этаже склада и смотрел ещё на две вязальные машинки. Интересно, Машка осилит вязку джемперов? Эти вязальные машинки были самыми примитивными, «с линейкой». Видел я видео, как опытные вязальщицы ухитряются на них довольно сложные вещи выдавать. Только я – не они, а Машка со своими девками тем более. В любом случае решил, что надо попробовать. Пусть вяжут пока без изысков, что попроще. Чем-то же нужно наполнить магазин. В доме где-то мой старый джемпер лежит и как образец должен подойти. Я же не требую точного повторения. Главное, чтобы вещь выглядела достойно.
Этот вопрос я обсудил с Машкой на следующий день. Её помощницы за каждый носок получают по копейке зарплаты. Джемпер я бы оценил копеек на пятьдесят. Самой Машке пообещал премию в два рубля и, оставив ещё одну вязальную машинку, пошёл на поклон к квартальному надзирателю.
Чай мы с этим милейшим человеком распивали часа три. Договорились много до чего. Выбирать, конечно, я буду сам, главное, есть из кого. Не знал я, что подобные услуги востребованы у купцов первой гильдии. Батька Николеньки рано умер, не успел все «секреты мастерства» передать. Уже позже, отбирая охранников, я решил, что не помешает послать несколько человек в Крымскую. Трёх нанял для школы (не обеднею), четырёх для магазина. Столько же откомандировал Артёму.
К вязальщицам я наведался через три дня.
– Ох и умаялись мы, Николай Иванович, – притворно вздыхала Машка, колыхая бюстом в непосредственной близости от моего лица, пока я сидел и оценивал вещь. – Свяжем, распустим, снова вяжем. Петельки считаем. Вот здесь у ворота, видите, как мудрёно сделано? А у нас пряжа-то толще.
